– За них и с удовольствием!
Вот уж в чем Аня не сомневалась!
– Ну так какие у вас проблемы? – спросил Криворот после выпитого, внимательно изучая лицо Изобарова.
– Проблемы, так сказать, налицо, – мило скаламбурила Аня. – Алексей, я знаю, должен вам крупную сумму…
– Ну какая же это крупная сумма… – стыдливо заалел Криворот. – Просто деньги.
– Я им так и говорил! – встрепенулся вдруг Лешка. После первого бокальчика он чувствовал себя куда уверенней. – Я им слово в слово ваши слова передал, а они все равно – прямо по морде!
Аня шпилькой уже просто дырявила ногу зарвавшегося должника.
– Деньги не большие, – отвалился на спинку стула Криворот, и взгляд его стал оловянным. – Но отдавать надо.
– Как вы правы! – воскликнула Аня, прижимая руки к груди. – Безусловно! Совершенно недопустимо пользоваться чужими накоплениями! Я с вами так солидарна!
Лешка даже жевать перестал. Называется, пришла защищать! Вот он змею-то пригрел!
– Отдавать надо, но… – Аня включила свое обаяние на полную мощь. – Но не дадите ли вы нам еще один месяц? Только маленький месяц, а? Для вас ведь это небольшая сумма, а мы…
– Позвольте, – нахмурился Криворот, – Анна Вадимовна, я никак не могу узреть связь между долгом вот этого господина и вами! Вы-то тут при чем?! Насколько я знаю, вы дама обязательная и долгов на вас нет. Ну, за исключением госкредитов, их я не считаю. Долги есть у этого вот… Вы пейте-пейте… Для вас лично я бы пошел на уступки, но только, повторяю, лично для вас!
– А я и прошу лично для себя, – поникшим голосом пролепетала Аня. Она совершенно четко понимала, что подписывает себе сейчас почти пожизненный приговор.
– Не понимаю! – треснул ладошкой о стол Криворот. – Я наводил справки: этот… вам не брат, не родственник, он даже не ваш муж, что вполне объяснимо, он вам только одноклассник! Но у вас тридцать человек было в классе, а в школе… да кто их там считает! И согласитесь, это не повод, чтобы вам, умной, красивой девушке, идти на такой риск. Во имя чего?!
– Он мне… муж… – проблеяла Аня, опустив глаза. – Гражданский.
Криворот блеснул гневным глазом. Не то чтобы в Ане он видел любимую женщину, просто его выводило из себя упрямство этой молодой особы. Что она, не понимает, куда лезет? Понимает! И из-за чего тогда завела эту бодягу? Неужели из-за этого вот пропойцы? Фу, как за девушку стыдно, так оголодать…
Он пристально взглянул на Аню и переспросил:
– Так, значит, муж?
– Да какой там му-у-уж! – возмутился вдруг уже пьяненький Лешка. – Фи… муж! Я, может быть, себе еще такую жену отхвачу! А-ам!! Конфетку!!
Криворот удивленно вздернул брови. Аня поняла, что ситуацию надо спасать, страдальчески опустила глазки и всхлипнула:
– Это мой крест.
– Так и давайте его… того… на кладбище поместим. Самое место кресту-то… – наклонился к ней Криворот.
– Ку… куда-а?!!! – выгнулся Лешка оглоблей. – А меня кто-нибудь спросил, хочу я на кладбище?!
– А ты не хочешь, – догадался Криворот.
– Только если директором! – все больше зарывался Изобаров.
– Вы посмотрите, Анечка! А муж-то ваш соображает!
– Нет-нет, вы не смотрите, что он дурак дураком, он вполне… мыслящий… – и Аня увидела, как «муж» уже самостоятельно наливает себе полный фужер. – …В пределах начальной школы…
Между тем Изобаров уже окончательно освоился. Ему захотелось почувствовать себя хозяином жизни.
– Официант! – щелкал он пальцами. – Официа-а-ант!
Парень подошел и с недоумением уставился на Криворота.
– Отнесите это… туловище в мою красную машину, – нежно проворковала Аня, даря парнишке обворожительную улыбку.
И через минуту хмельного Изобарова уже волокли из зала.
– И вы все же просите дать вам месяц? – спросил Криворот Аню, провожая взглядом процессию.
– Да. Позвольте нам принести деньги ровно через месяц, – совсем другим, деловым голосом проговорила Аня. – Не думаю, что у вас из-за этого будут сложности, а я… я при возможности еще не однажды вам помогу в своем деле.
– Хорошо, – легко согласился Альберт Дмитриевич. – Но я надеюсь, вы понимаете, если через месяц ваш… супруг не отдаст деньги, вам придется расплачиваться самой.
– Разумеется, – кивнула Аня, лихорадочно перебирая в уме, где она будет доставать эти деньги. В том, что Изобаров за месяц не расплатится, она была уверена на все сто процентов.
Домой она вернулась выжатая как лимон, и сразу легла на диван. Кровь в голове пульсировала
