плечах, с прекрасными светлыми локонами, со сверкающими драгоценностями, она сразу привлекла к себе внимание всех посетителей. Мужчины, пускали слюни, пожирая ее глазами. А женщины... тоже пожирали, но скрипя от злости. Уже через десять минут к ним на стол расторопный официант принес первый букет.
– Просили передать вон с того столика, – широко улыбнулся он Ольге.
– Сэнкъю, – бросила что-то непонятное Ольга. Но официант понял, шаркнул ножкой и исчез.
Ольга даже не обернулась на дарителя, только ее божественные губки чуть дрогнули в улыбке, да она поднесла к носику самый свежий цветок.
– Замечательно, – подмигнула она женщинам. – Все идет по плану.
– Нет, Оленька, – заволновалась Люся. – Что уж тут замечательного? Это ж с ума сойти, какие деньги человек выкинул!
– Правда что, – поддержала ее Василиса. – Одна упаковка сколько стоит!
– А ты ему даже спасибо не сказала! – расстраивалась Люся.
– Мама, я все делаю верно, – успокоила ее Ольга. – Да и потом, мам, для таких людей это и не деньги вовсе!
– Как же это не деньги! Ты уж не знаешь, так молчи, – махнула на дочь рукой Люся и принялась искать глазами того, кто преподнес такую красоту.
Он нашелся сразу: недалеко от столика дам сидели трое видных мужчин и махали Люсе рукой.
– Вы уж... не стоит тратиться! – пыталась докричаться до них Люся. – Спасибо, конечно, но...
Она прижимала руку к сердцу, кивала головой и всячески показывала, как она счастлива, однако ж, больше не стоит выкидывать деньги на ветер. Мужчины блаженно улыбались и слушать ее не собирались. Они хотели, чтобы на них взглянула эта величественная королева, а не ее гувернантка, помощница или кем там приходится эта ухоженная старушка...
Вечер набирал обороты. Все громче раздавались голоса за столиками, все звонче смеялись дамы, и все веселее звучала музыка.
– Оленька, а это белый танец? – будто на раскаленных гвоздях, подпрыгивала на своем месте Василиса.
– Белый? Это какой? – не понимала девушка. – Он что-то значит?
– Это значит, что Вася хочет сама кого-то пригласить, – объяснила Люся.
– Ну и что! И хочу! – таращила возмущенные глаза Василиса. – А потому что... в кои-то веки! И уже столько времени прошло, а меня еще никто пригласить не догадался! И потом, интересно, здесь танцуют фокстрот? Я в молодости очень красиво его танцевала. Ах, разве эти размалеванные девочки знают, что такое настоящий фокстрот! Оля! Закажи танец, и мы... и я! Покажу, как это – танцевать по-настоящему!
– Вася! Даже не вздумай! – уцепилась за подругу Люся. – Только встань! Вот только поднимись! Я такой ор подниму! Потом полгода будем замаливать!
– Господи! И зачем ты с нами только потащилась? Мы бы без тебя тут с Ольгой... о-го-го! – разочарованно проговорила Василиса.
– Да? А ты не забыла, случайно, зачем сюда пришла? – наседала Люся. – О-го-го она! Ты давай нужных людей высматривай!
Но Василиса, если кого и высматривала, то, по мнению женщин, вовсе не нужных.
– Ой, смотрите-ка, какой молоденький парень! – не сводила она восхищенного взгляда с какого-нибудь красавца. – Нет, ну ты посмотри, Люся! Ну просто картинка! И тебе фигура... боже мой, какие у него плечи! А глаза! Люся!.. Господи, кому я говорю, она ж ни черта не понимает в мужской красоте... Оля!
– Теть Вася, это альфонс, вы ему не подойдете, – равнодушно играла вилочкой белокурая красавица.
Вот если кто и высматривал нужного человека, так это была Ольга, потому что Люсенька и в самом деле ни в ком не разбиралась. У нее просто рябило в глазах от разнаряженной публики, от блеска золота и бриллиантов, кружило голову легкое вино, и пьянила музыка.
Зато ее доченька зорко следила за каждым, кто восседал за столиками. Ее не обделяли вниманием. На их столе уже стояли две бутылки дорого вина, парочка букетов и даже сидел здоровенный плюшевый заяц. А уж сколько раз Ольгу приглашали на танец! Однако на середину зала Оленька выходила не с каждым. Но вот на этот раз пошла. И вернулась обратно с высоким, хорошо одетым блондином.
– Познакомьтесь, – отчаянно ломала она язык. – Это... Георг! Я правильно сказала, да?
– М-да, Георг, или Георгий Арсеньевич, – склонил голову мужчина.
– Ситдаун... сори... садитесь, – усадила его за свой столик Ольга.
Мужчина уверенно сел, но после этого вся его уверенность испарилась, он по-мальчишески робко ловил каждый Ольгин взгляд, и та пользовалась этим на полную катушку.
– Эта... мои... тыче... м-м-м, учителя! – весело щебетала она. – Вот это... Василиса Олеговна, да. Она меня учила... танцу!
– Я? Тебя? – поперхнулась Василиса.
– Ну да! И всегда... как это сказать... всегда меня ругала, – Ольга легко засмеялась, и вместе с ней непроизвольно засмеялись и Григорий Арсеньевич, и Люся, и даже Василиса. – А Людмила Ефимовна... она меня учила петь. И теперь... теперь я не умею ни петь, ни танцевать!
– Не правда! – возмутилась Люся. – У нее все получается изумительно! Просто изумительно! Вы не слышали, как она поет?
– И не слушайте, – встряла Василиса. – Пусть она лучше вам покажет, как танцует.
– Не сейчас, – отмахнулась Ольга и вдруг загрустила. – Но теперь я живу... не здесь, далеко, за границей. И вот приехала их навестить.
– Да! – поддакнула Василиса. – Потому что мы Оленьке были, как матери! Люся, ну что ты молчишь? Как матери же?
– Да, конечно, как матери... – закивала головой Люся.
– Отец-то у нее пьяница, – начала было выворачивать всю родословную Василиса, но Оля ее осторожно прервала.
– Но мне хватило и таких... воспитателей, вот! – снова улыбнулась она Георгу. – Поэтому мы встретились сегодня здесь... Правда, должен был прийти и еще один ученик, но... А кстати, вы его не видели? Он такой... Его зовут...
– Его зовут Дубининцев Игорь Евгеньевич, – тут же подключилась Люся. – Обещал прийти, а самого нет. А мы ждем-ждем...
– Да уж, – дернула носом Василиса. – Очень бы хотелось встретиться.
– Погодите... Дубининцев... Игорь Дубининцев, да? – встрепенулся Георг. – Так я его знаю!
– Да что вы! – не могла поверить в удачу Вася.
– Нет, ну как знаю... Он сюда частенько захаживает. Кстати, он всегда здесь встречается со своим зарубежным партнером.
– Вот хотелось бы знать, каким он стал? – мечтательно закатила глазки Оленька. – Чем занимается? На чем строится его бизнес? Я, понимаете ли, теперь сама деловая женщина, и мне бы очень было любопытно найти с ним эдакие общие струнки...
– Насколько я знаю... – прилежно начал вспоминать Георгий Арсеньевич. – У него что-то связанное с косметикой. Его отец имел свое дело в Германии и передал Игорю. Тот начал вникать, работа пошла, но потом... Потом Игорь все продал и уехал.
– Обанкротился? – охнула Люся.
– О банкротстве там речь не шла. Там что-то другое, и... об этом лучше бы рассказал его партнер, но он приедет лишь в январе.
– С ума сойти, – расстроилась Василиса. – В январе! И кто его здесь ждать будет?
– А что, Дубининцев только с одним партнером встречался? – спросила Ольга.
– Обычно – да, – кивнул гость. – Или же просто сидел, пил, танцевал... Но больше с ним никто не сидел.
– Ой, ну как же жалко... – хныкнула Оля. – Он мне так нужен... а вы не знаете, он наркотиками не торгует?
