Лера была почти готова, осталось только надеть платье, и тут пришел Вадик…
Лера лишь взглянула на сына и сразу поняла – ресторан сегодня отменяется. Ну никак не сможет она оставить мальчишку одного в таком состоянии. Да пошли они все лесом, эти рестораны!
– Вадик! Что случилось, сынок? – присела она перед ним.
– Мам… мы… подрались… С Колькой… Только я один был, а он… они… Их было двое, мам! A так же нечестно! – и он заревел горько, по-детски, со всхлипами.
– Конечно, нечестно, – согласилась мать. – Только ты так сильно не плачь. Пойдем, я тебе помогу умыться… Вон у тебя и щека разбита, и коленка вся в крови…
– Мам, они говорили, что я трус, а сами!
– Ну и что, что они говорили! Ха! A я говорю, что ты у меня самый смелый мальчик! И кому ты веришь?
– Мам, ну, конечно же, им, ты ж моя мама.
– Ну и неправильно. Я же старше, я больше знаю. Вот ты, например, один бился против двоих, это что – трусость, по-твоему? Это смелость!
Вадик печально вздохнул и посмотрел на мать печальными глазами:
– Да какая там смелость… Мне куда деваться-то было? Я ж не сам драку начинал, я бы… Мам, я бы струсил. A они начали и…
– И опять ты не трус получаешься, – снова убеждала его мать. – Потому что ни один трус не признается, что он струсил. Да еще и вслух. A ты только что мне сам сказал.
Вадик вымылся и даже старался не слишком стонать, когда мама промывала ранки, но когда Лера принялась его кормить, он вдруг выдал:
– Знаешь, мам, я вот думаю-думаю… Ты, наверное, сыночка хотела, чтобы он тебя защищал, а я… как- то у тебя… не получился.
Лера отодвинула тарелку супа, которую только что налила мальчишке, и села напротив.
– Это кто тебе сказал? Кто это придумал такую чушь, что ты у меня не получился? Кулаки у тебя не выросли? Так это такая ерунда, над которой ты еще вместе со мной лет через пять ухохатываться будешь! A в чем ты еще не получился? Да ты!.. – задохнулась она от возмущения, но потом выдохнула и сказала просто: – Вот если бы поставили передо мной целую кучу детишек и сказали – выбирай, я бы только тебя выбрала. Правда. И никого мне другого не надо.
Вадик немного повеселел, но потом все же мудро покачал головой:
– Нет, мам, замуж тебе надо… Я вырасту, выйду замуж, а ты чего же – одна останешься?
– Неправильно!
– Почему? – вытаращился Вадик.
– Неправильно, – вздохнула Лера и поднялась к раковине. – Ты не выйдешь замуж, ты женишься. A я буду возиться с твоими детками. Какая же я буду одна?
Она посмотрела на часы и отвела глаза – уже полчаса, как она должна была сидеть за столиком в этой самой хваленой «Звезде».
Буквально через пятнадцать минут ей позвонила Ольга и сразу же начала кричать:
– Нет, вы чего, издеваетесь? Затащили меня в самый дорогой ресторан, я тут всего назаказывала, а их никого нет! Совсем, что ли? – расстраивалась подруга. – Мне, что ли, за все это платить?
– A почему никого? – не поняла Лера. – Каратов тоже не пришел?
– Не пришел твой Каратов! Не знаю, где его черти носят! A я тут…
– A ты пригласи Михайлова, он и расплатится.
– Михайлова… у меня с ним только на завтра встреча назначена.
– Перенеси на сегодня, ты ж в этом-то деле… – фыркнула Лера и положила трубку.
Она достала новые игры, которые купила только сегодня, и подошла к сыну.
– Вадька, а чего у меня есть! Смотри!
Сын взглянул на диски и вздохнул:
– Ну и зачем ты только тратилась? Они в Интернете совсем бесплатно.
– Правда? – удивилась Лера. – A я и не знала… Научишь?
В десять часов она погнала Вадика спать.
– Ма-а-ам, ну еще немножечко… – канючил мальчишка. – Ну капельку… я вот только еще немножко доиграю…
– Нет, дружок, я уже поняла, здесь доиграть невозможно. Давай уже до завтра оставим…
Вадик поплелся в ванную, а потом так же медленно начал двигаться к спальне.
– Ну, не упрямься, – села с ним рядом Лера. – Ты же понимаешь, режим для растущего организма…
Она договорить не успела – в прихожей раздался звонок.
Лера подошла к двери.
На пороге стоял Каратов. Увидев Леру, он удивленно заморгал:
– A ты… ты почему не в ресторане?
– A ты почему? – склонила она голову и хитро улыбнулась.
– Так я… опоздал! Потом подумал, что мама у тебя с Вадиком и с Анфиской… Думаю, отпущу ее, а тебя сам дождусь, вот и… A ты дома…
– A я подумала… вдруг Глеб опоздает, потом придет ко мне, захочет отпустить маму, а сам дождаться меня… Ну и зачем, подумала я, такие сложности, когда я могу просто остаться дома и дождаться его…
Каратов недоверчиво усмехнулся:
– То есть… ты вот так отказалась от «Звезды», сидела здесь и ждала меня?
– Вот так…
– Лера, ты никогда не умела врать!
– Не веришь? Да я даже вина купила для нас с тобой! – И она побежала, достала из бара вычурную бутылку и торжественно сунула ему в руки.
– Никогда не умела… – растерянно разглядывал Глеб бутылку, – а тут, гляди-ка, научилась.
Он взъерошил себе волосы, неторопливо прошел в кухню и поставил бутылку на стол.
– Значит… будем звездить здесь!
И они начали звездить.
Правда, вместо ресторанных отбивных и жюльенов у Леры был лишь суп, но Каратов был таким голодным, что уминал суп за обе щеки.
– Все! – когда наелся, наконец заявил он. – Больше не могу молчать. Выходи за меня замуж!
– Замуж? – испугалась хозяйка. – Почему?
– Потому что… потому что ты чудесно готовишь, ты хорошая мать, ты прекрасный человек, ну и еще одна незначительная деталь… потому что я люблю тебя, оказывается.
Лера покраснела до корней волос! Даже ногти у нее покраснели!.. Хотя ногти она просто накрасила для ресторана…
– Погоди… – осторожно села она напротив Глеба. – A как же… Как же Ксения? Ты же… Еще совсем недавно…
Каратов поднялся и повернулся к окну.
– Была Ксения… И чувства были… Такие, знаешь… безголовые, сумасшедшие… страсть… Я думал, так будет всегда. Не вышло. Остыло.
– Это у тебя остыло, а девочка, может быть, переживает, мучается, плачет…
– Я тоже этого боялся, ты же знаешь, у меня у самого дочь растет, и если б она так мучилась… – Глеб повернулся к Лере. – Но потом оказалось, что Ксения не может переживать! Не умеет! За себя не переживает, потому что о ней беспокоится папа, а за других ее просто не приучили. Незнакомы девочке такие чувства, как… жалость, обида, боль, страх… нет их у нее! Не будет меня, появится кто-нибудь другой, более достойный. Поэтому…
– …Поэтому ты сейчас пришел ко мне?
Каратов засопел.
– Я не сейчас… я раньше к тебе пришел. Потому что… потому что испугался. A вдруг ты и в самом деле улетишь куда-нибудь… в Париж, в Америку, в соседнюю деревню… от меня улетишь. И я тогда… я тогда не
