неуспехи в школе и на работе, а также отклоняющиеся ценностные ориентации.
Для воспитательной работы в процессе следствия, суда и исполнения наказания важное значение имеет поведение подозреваемых (обвиняемых, подсудимых, осужденных), их отношение к собственным преступным действиям, позиция, занимаемая ими в ходе расследования. Некоторые данные по этому вопросу приводит С.В. Виноградов.
В начале предварительного следствия полностью признавали свою вину и подробно рассказывали о содеянном лишь 59 % обвиняемых. Все разнообразие защитных позиций, занимаемых обвиняемыми, можно разделить на семь групп: 1) большая группа обвиняемых (45 % дел) утверждала, что половой акт был добровольным; 2) 20 % обвиняемых, отрицая совершение полового акта, пытались объяснить повреждения, имевшиеся на потерпевшей и ее одежде; 3) 14 % допрашиваемых, признавая встречу с потерпевшей во время, близкое к моменту преступления, отрицали совершение в отношении нее каких- либо сексуально окрашенных действий; 4) 7 % обвиняемых признавали, что предлагали потерпевшим совершить половой акт, «приставали» к ним, но потом отказались от этого намерения; 5) 5 % обвиняемых признавали, что были на месте происшествия, но утверждали, что не общались с потерпевшими; 6) 7 % обвиняемых представляли алиби; 7) 2 % обвиняемых вообще не вступали в контакт со следователями либо отказывались давать показания по существу дела.
Специальное исследование показало, что на момент отбывания наказания около 60 % осужденных за изнасилования не признавали себя виновными. Особенно это характерно для мужчин зрелого возраста, которые изнасиловали несовершеннолетних, и почти для всех случаев изнасилования малолетних девочек, дочерей и женщин преклонного возраста. На наш взгляд, подобное отношение к содеянному обусловлено не только боязнью резко отрицательных оценок других осужденных, весьма возможных унижений, «отвергания» с их стороны, но и потребностью насильника выглядеть в собственных глазах лучше, чем на самом деле. Такая самооценка постепенно (а они обычно отбывают длительные сроки наказания) становится устойчивым образованием, прочно закрепляется в сознании, выполняя субъективно-защитные функции. Данное образование тем стабильнее, чем раньше оно сформировалось, например в начале предварительного расследования.
У многих насильников, как свидетельствуют беседы с ними, появляется почти искренняя убежденность в том, что, в сущности, они ни в чем не виноваты или их вина невелика. Всю вину они переносят на внешние обстоятельства и на самих потерпевших. Именно поведение последних выступает в рассказах многих осужденных за изнасилования основной причиной их преступных действий. Если бы жертвы вели себя иначе, как вытекает из их слов, то ничего бы не произошло. При этом виновность потерпевших усматривается ими и тогда, когда объектом сексуального посягательства были девочки 10–14 лет.
Разумеется, такое отношение к собственному преступному поведению существенно затрудняет исправление и перевоспитание подобных лиц, повышая вероятность повторения насильственных сексуальных действий.
По обоснованному мнению криминологов, среди насильников превалирует доля тех, кто имеет психические расстройства (в рамках вменяемости). Как правило, этим расстройствам дается адекватная криминологическая оценка. На практике очень часто изнасилования, в первую очередь в особо извращенной, жестокой, наиболее циничной форме, а также сексуальные покушения на малолетних и женщин преклонного возраста пытаются объяснить именно наличием психических аномалий («Изнасиловал потому, что психопат»).
Такие выводы представляются принципиально неверными. Прежде всего, отмечу, что наличие психических отклонений – лишь медицинский диагноз, сам по себе не объясняющий поведение полностью, поскольку не содержит указания на его мотивацию. Следовательно, необходимо психологическое объяснение, психологический анализ субъективных причин поступков с обязательным учетом нарушенной психики. Известно, что множество людей с такими отклонениями не совершают никаких противоправных действий, и уже одно это свидетельствует о нефатальном характере психических аномалий.
Тем не менее для совершенствования работы по предупреждению изнасилований, для правильного распределения профилактических сил и средств, применения адекватных мер воздействия нужно знать, какова среди насильников доля лиц с психическими аномалиями, каков их характер. По полученным нами выборочным данным, 61,0 % виновных в изнасилованиях психически здоровы. Среди остальных основную массу составляют: психопаты – 15,8 %, хронические алкоголики – 9,0 %, олигофрены – 6,8 %, лица с остаточными явлениями травм черепа – 2,8 %. Обращает на себя внимание тот факт, что олигофренов среди насильников вдвое больше, чем среди убийц, воров, грабителей и разбойников. Если всех олигофренов, обнаруженных нами среди преступников, принять за 100 %, то их распределение будет таково: среди осужденных за умышленные убийства – 6,3 %; нанесение тяжких телесных повреждений – 6,3 %; изнасилований – 25,0 %; разбой или грабежи – 14,6 %; кражи – 18,8 %; хулиганство – 20,8 %; по совокупности из числа названных с другими преступлениями – 8,2 %.
Высокий удельный вес олигофренов среди насильников объясняется тем, что интеллектуальные расстройства мешают им устанавливать контакты с женщинами, в том числе в целях сексуального сближения. Дефекты речи, ограниченный запас слов и их неправильное употребление и произношение, замедленность движений, угловатость, однообразие и бедность мимики и пантомимики, «тупое» маскообразное лицо, нарушения строения черепа, наружного уха и т. д. в сочетании с неопрятностью и неряшливостью – все это с детских лет затрудняет олигофренам взаимоотношения с людьми, вызывая в них озлобление и замкнутость.
В целом дело об изнасиловании имеют существенную криминологическую специфику несмотря на ряд общих моментов, объединяющих их с другими насильственными преступлениями, в первую очередь такими, как убийства и нанесение тяжкого вреда здоровью. Относится это и к самим насильникам. Поэтому следует признать обоснованным мнение, что, хотя убийство и изнасилование объединены одним специальным объектом, поскольку направлены против личности, и хотя оба эти преступления носят, безусловно, насильственный характер, однако лица, их совершающие, во многом и существенно различаются между собой.
Как представляется, такие различия могут быть обнаружены в социально-демографических характеристиках насильников и, например, убийц. Если здесь различия и имеются, то они не столь существенны для объяснения преступного поведения. Очевидно, важнее найти отличительные признаки в причинах этих преступлений, способствующих им условиях, мотивации. Гораздо сложнее установить отличительные черты в действиях и личности тех, кто совершил убийства или нанес тяжкий вред здоровью, и тех, кто совершил изнасилование, а затем убил потерпевшую или нанес ей телесные повреждения. Очень возможно, что подобных черт вообще не существует.
Исследование латентности изнасилований, проведенное Г.М. Резником, показало, что по понятным причинам чаще всего о совершенном на них сексуальном посягательстве не сообщают замужние женщины. Обычно о подобных преступлениях заявляют лица, которые не только были изнасилованы, но к тому же подверглись телесным повреждениям или (и) были ограблены. Г.М. Резник делает вывод, что учтенные изнасилования соотносятся с изнасилованиями латентными как 1:2,6.
По внешним объективным признакам изнасилования можно сгруппировать следующим образом:
1. Внезапные нападения на женщин, в том числе на малолетних девочек и несовершеннолетних, лиц преклонного возраста, а также случаи, когда потерпевшие находятся с мужчинами, которые также становятся объектом агрессии.
2. Изнасилования, связанные с совместным свободным времяпрепровождением в малых группах. Это наиболее характерно для несовершеннолетних и молодых взрослых преступников и часто принимает форму группового изнасилования.
3. Изнасилования, совершаемые в результате контактов (обычно досуговых) между мужчиной и женщиной, причем знакомство часто бывает коротким по времени.
4. Изнасилования женщин, находящихся в родственных и семейных связях с преступниками, а также являющихся соседями или товарищами по работе.
5. Иные случаи изнасилований.
При этом во всех выделенных группах может наблюдаться ненадлежащее поведение потерпевшей, но чаще всего во второй и третьей.
Осуществленное совместно с В.П. Голубевым и Ю.Н. Кудряковым исследование изнасилований и
