В России криминогенные группы подростков различались степенью организованности. В Татарии и Мордовии же это – «конторы». Они образовывались по месту учебы, жительства или работы. Их действия носили одноразовый, ситуативный характер. Кроме того, существовали преступные шайки, куда несовершеннолетние входили наряду со взрослыми. В отличие от «контор» шайки (группы «риска», «бизнеса») имели еще более серьезную антиобщественную направленность и свою организацию, кассу- общак, из которой финансировали попавших в заключение, больницу, а также похороны «своих». Их возглавлял лидер, как правило, 19–22 лет. Ниже по иерархии располагались «старики» («боевики») 16–18 лет и, наконец, «шелуха» – 14-летние подростки.[225]
Девиантное и делинквентное поведение можно различать следующим образом: первое относительно, а второе абсолютно. То, что для одного человека или группы – отклонение, то для другого или других может быть привычкой и даже нормой поведения. Высший класс считает свое поведение нормой, а поведение представителей других классов, особенно низших, – отклонением. Девиантное поведение относительно, ибо имеет отношение только к культурным нормам данной группы. Но делинквентное поведение абсолютно по отношению к законам страны. Уличное ограбление представителями социальных низов может с их точки зрения считаться нормальным видом заработка или способом установления социальной справедливости. Но это не отклонение, а преступление, поскольку существует абсолютная норма– юридический закон, квалифицирующий ограбление в качестве преступления.
§ 4. Криминальное поведение
Когда мы рассматривали девиантное поведение в узком смысле, то характеризовали его как совокупность отклоняющихся от принятых норм поступков, не подпадающих под юрисдикцию административного и уголовного права. Более существенной формой отклонения от стандартов общественной жизни выступает, как мы видели, делинквентное поведение. Оно совершается и взрослыми, и молодежью, хотя последней чаще, и заключается главным образом в административных проступках, хотя частично затрагивает, если речь идет о несовершеннолетних преступниках, и уголовное право. Однако все это можно характеризовать как любительские занятия. Когда же мы вступаем в сферу криминального поведения, то речь должна идти преимущественно или даже исключительно о профессиональной преступности
Под профессиональной преступностью понимается совершение преступлений с целью извлечения средств к существованию, получения основного или дополнительного дохода. Профессиональная преступность представляет собой относительно замкнутую общественно опасную подсистему, обладающую рядом признаков и характеристик, способную к самовоспроизводству криминальной деятельности.
В проведенном А. А. Тайбаковым в 1989–1992 годах исследовании, осуществленном в нескольких регионах России, при помощи экспертного опроса, интервью, анализа документов (около 3 000 личных дел осужденных за корыстные преступления и отбывающих наказание в местах лишения свободы) создавался портрет «среднестатистического» профессионального преступника.[226] Выяснилось, что самой распространенной возрастной группой среди осужденных мужчин были 36-40- летние (46 %), а среди женщин – 30-45-летние (83 %). Напомним, что именно в этом возрасте нормальный человек достигает максимальной трудоспособности, вершин мастерства в избранной профессии, приобретает ключевые профессиональные навыки, накапливает необходимый производственный опыт. Среди исследуемых преступников был достаточно высок образовательный уровень, подавляющее большинство из них имели среднее и среднее специальное образование, среди мужчин и женщин соответственно – 31 и 43 %, 49 и 38 %. Одной из существенных характеристик представителей профессионального криминалитета является наличие легального места работы. Работали на момент совершения преступления 23 и 43 %, не работали и не учились 59 и 39 % соответственно. Однако при более глубоком изучении этих данных было установлено, что для профессиональных преступников официальная работа (сторожем, вахтером, уборщицей, санитаркой, диспетчером на дому и т. п.) выступает в качестве одного из средств социального камуфляжа и имеет формальное значение. От 68 до 75 % опрошенных имели семью. Такие цифры неслучайны, поскольку профессиональный преступник может за счет своего ремесла обеспечить содержание семьи, причем семья эта отличается достаточной устойчивостью.
Анализ полученных данных позволил охарактеризовать явление профессиональной преступности следующим образом.
1. Совершение преступлений является одним из основных или основным способом добычи средств к существованию (об этом заявили 78 % опрошенных респондентов).
2. Совершение преступлений преступниками-профессионалами включает предварительную подготовку, обучение, овладение профессиональными навыками и секретами (около 80 % отметили наличие данного фактора).
3. У профессиональных преступников имеются специальные, заранее подготовленные и опробованные приспособления, облегчающие совершение противоправных деяний (75 % опрошенных преступников имеют в своем арсенале такие орудия).
4. Криминальным профессионалам присущи специальные приемы и способы совершения преступлений (91 % респондентов знает и применяет их в своей «практике»).
5. Профессиональный преступник выбирает преступную карьеру в качестве жизненной цели (…).[227]
6. Среди представителей профессиональной преступности существует четкая иерархическая внутриклановая градация (об этом заявили 87 %).
7. У профессиональных преступников есть свойственный только им преступный сленг, жаргон (владеют такими «профессионализмами» 95 % опрошенных).
8. Представители профессионального криминалитета объединяются в особые «ассоциации» по профессиональному, корпоративному признаку (об этом свидетельствуют 82 % респондентов).
9. Профессиональной преступности свойственны свои традиции, обычаи, преступный фольклор и другие элементы преступной субкультуры (71 % респондентов в той или иной степени знакомы с этими явлениями).
10. Профессиональные преступники способны готовить криминальную смену, передавать навыки, способы и приемы совершения противоправных деяний начинающим преступникам (около 50 % опрошенных прошли своего рода «воровские школы»).
11. Профессиональные преступники имеют строго определенные модели посткриминального поведения (92 % имеют хорошо налаженные каналы сбыта похищенного, отработанные пути отхода с места совершения преступлений и т. п.).
12. Профессиональные преступники выражают чувство престижа, гордости своей криминальной профессией и иные подобные компенсаторные психологические явления (45 % респондентов сообщили, что испытывают чувство гордости).[228]
В России сейчас около 300 титулованных «воров в законе» – лидеров профессионального преступного мира. Каждый четвертый из них отбывает наказание в местах лишения свободы. При их непосредственном участии в российских тюрьмах за долгие годы сложились устойчивые кланы. Три четверти оставшихся на свободе возглавляют мощные криминальные группировки или легальный бизнес. Оборот многих таких фирм и преступных структур составляет десятки и сотни миллионов долларов. Многие криминальные авторитеты, прежде всего наркобароны, перенесли сферу своей деятельности за рубеж, а деньги большинства из них хранятся на зарубежных счетах. Только на маленьком Кипре «новые русские» организовали около 2 тыс. сомнительных оффшорных компаний, банков и туристических фирм.
Подавляющее большинство крупных российских криминальных авторитетов рассматривает Запад отнюдь не как место криминального заработка денег. В России сегодня существуют такие возможности быстрого оборота денег, каких нет ни в Европе, ни в США. Преимущество Запада в том, что здесь незаконные деньги можно совершенно легально использовать и вкладывать в абсолютно законные предприятия.
Наибольшую социальную опасность представляют уголовные преступления. Они классифицируются по многим видам. Общим показателем уровня уголовной преступности является количество зарегистрированных преступлений. В нашей стране оно увеличилось с 835 тыс. в 1976 году до 2 756 тыс. в 1995 году, т. е. на 330 %.[229]
