Романов взял заявление, внимательно его прочитал и сказал:
— Придется тебе его переписать. Напиши лучше: «с моей родственницей». Ведь у вас разные фамилии. Тем более у нее такая звучная: Сви-ри-стел-ки-на. — И он раскатисто рассмеялся тем здоровым заразительным смехом, который присущ здоровякам.
Через десять дней прибыла Венера. Накануне Погорелов досрочно закончил электрификацию объекта и ходил теперь в героях. Свидание на пять дней, которое дал Узбеку «хозяин», хоть и по блату, за деньги, являлось все же своего рода премией за его талантливую и квалифицированную работу.
Узбека постигло легкое разочарование, когда он встретил Венеру.
Он ожидал увидеть цветущую девушку с тугими щечками и плотными грудями, от которых перехватывало дух, а перед ним стояла уже взрослая женщина с лучиками морщин у каждого глаза на изможденном уставшем лице, с измятой грудью.
Но глаза, жгучие черные глаза были все такими же.
— Что с тобой, Венера? — спросил он ее участливо, стараясь не обидеть.
— Сынишка твой все высосал, долго его кормила молочком, целый год почти. Хотела, чтобы он крепким и сильным стал, как ты. Но это не страшно, я слышала по телику, что есть много способов восстановить груди, было бы желание и деньги, — успокоила она его.
— Да, это не самое главное, — проговорил Борис. — Как там наш сынок?
— Сынок у нас замечательный, — захлебываясь от восторга, говорила Венера. — Твоя стопроцентная копия.
— А что же ты его не привезла с собой?
— Побоялась. Может простудиться, да и обременяет очень. Ведь он еще маленький. В следующий раз обязательно привезу. Я оставила его на присмотр маме.
— Она с тобой живет?
— Да, она на пенсии уже. А сынок наш уже бегает! — с гордостью добавила она. — Смотри, — вытащила Венера фотографию из записной книжки.
— Это он? — удивился Узбек. На него смотрел крупноголовый пацан с не по годам выразительными чертами лица. «Дак он совсем не похож на меня», — разочарованно подумал Узбек. Сомнение закралось ему в душу, но он тактично промолчал.
— Ну чего ты молчишь? — забеспокоилась Венера. — Хочешь сказать, что не похож? Это на фотографии он так вышел. Смотри, копия: уши, как у тебя, большие, — засмеялась она задорным смехом, задрав кверху свой изящный носик.
Узбек прижал ее к себе и расцеловал.
— Ах ты, моя самочка, — нежно и медленно начал он целовать ее, а потом с силой привлек к себе.
Это было какое-то невероятное, божественное наслаждение…
Глава шестьдесят четвертая
Измочаленным и опустошенным покидал комнату свиданий Погорелов Борис Александрович. Расставание было тяжелым. Венера плакала: впереди еще столько лет, ее молодость пропадает, и как трудно воспитывать сына одной!
Несколько дней Узбек бродил по зоне как неприкаянный, но потом немного отошел, а когда «хозяин» пригласил его к себе и объявил Погорелову, что в порядке исключения он сможет предоставить ему бесконвойное передвижение, Узбек воспрял духом!
Через неделю, когда все необходимые формальности были соблюдены и Погорелов оказался на бесконвойке, жизнь для него предстала в радужном свете.
Как-то Романов спросил его, может ли он ремонтировать телевизоры, Погорелов, хотя и был в телевидении сущим профаном, авантюрно заявил:
— Смотря какой телевизор. Инструмент нужен, а так вообще могу.
«Хозяин» пригласил его к себе домой. Жилище Романова располагалось невдалеке от зоны в поселке. Это был двухэтажный сруб из шести комнат: двух больших, двух средних и двух маленьких, не считая кухни, шикарной ванны и туалета.
«Кучеряво живет», — подумал про себя Узбек.
Несмотря на отдаленность и захолустье, дом был почти по современному роскошно обставлен импортной мебелью, висели дорогие портьеры, стояли антикварные безделушки. Здесь было много заморской аудио — и видеотехники.
«От благодарных родителей подарки», — отметил невольно Погорелов. Иначе чем объяснить такое изобилие. Но телевизор, который ему предстояло ремонтировать, оказался, на счастье Бориса, отечественным, марки «Весна».
— Вот, смотри, — включил хозяин телевизор, — нет звука и изображения.
Узбек задумался. Он решил, что попал впросак, но на всякий случай попросил у Павла Сергеевича хотя бы несколько отверток и паяльник. Просьба Бориса была удовлетворена. Погорелову повезло. Когда он снял крышку телевизора и заглянул внутрь, то сразу же заметил отошедшие контакты и соскочивший колпачок с какой-то лампы, в которых он разбирался, как парикмахер в кулинарном искусстве. Устранить незначительные поломки не составляло труда. Узбек для вида возился с телевизором несколько часов, два раза плотно поев, а потом выпив пару стаканов душистого чая с домашним вареньем. Но он не спешил. Тем более что в комнату зашло миловидное существо со смуглой, очаровательной мордашкой и лучистыми глазами. Забавное создание это со вздернутым носиком было облачено в школьную форму.
— Это вы мастер? — спросила она нежным мелодичным голосом. Девушка с интересом смотрела на него.
— Да вроде, — смущенно (такое чувство Борис испытывал редко) ответил он.
— Давайте знакомиться, — смело сказала девушка, протянув узкую ладошку. — Меня зовут Света. А вас?
— Меня Борис.
— Вы отремонтируете мой телевизор, Боря? — с надеждой в голосе спросила она, неумело кокетничая.
— Для вас постараюсь. Только здесь много работы.
— Ну, как тут дела? — спросил, зайдя в комнату, Романов.
— Стараемся вот, но ремонт, видимо, займет много времени, — заявил Борис, которому определенно понравилось не столько домашнее варенье и ветчина, как очаровательная девушка, и он решил продлить удовольствие. «Хоть какая-то отдушина будет», — подумал повеселевший Борис.
— Ну ладно, я после обеда приеду, — заявил Романов.
Ремонтом телевизора «Весна» хозяин остался очень доволен и решил поощрить «талантливого» парня.
— Давай, Боря, мы с тобой обмоем ремонт, — заявил вдруг неожиданно для Узбека Павел Сергеевич.
Он водрузил на стол огромную бутыль наливки из брусники и уставил его всевозможной домашней снедью, которую принесла его супруга, дородная добродушная женщина с почти квадратными плечами.
— Угощайтесь, молодой человек, не стесняйтесь.
— Так вы познакомьтесь. Это Клавдия Федоровна, — представил Романов свою супругу, — а это Борис Александрович, мастер на все руки.
Узбек смутился, на этот раз не из-за своей скромности, а предвидя сложнейшие проблемы, которые ему придется решать, когда его завалят заказами по ремонту сложной аппаратуры.
Пили много, ели мало. Когда была опорожнена огромная бутыль, Павел Сергеевич велел жене принести вторую, но допить ее не удалось. Из конторы колонии позволил ДПНК и сообщил, что в знак протеста несколько арестантов вскрыли себе вены и один из них находится при смерти. Шефа просили срочно приехать.
— Шакалье! Я бы их лично сам перестрелял! Не хотят работать! Филонят! Что только не делают, чтобы только не пахать! И махорку кипятят, и фтороплет курят, рыбьим жиром колятся! — распаляясь, выкрикивал «хозяин».
