— Ну?! — гатраноид подёргался, пробуя вырваться из оков. — Хотите анекдот?.. Приводят к Талеху гатракского лазутчика и спрашивают: 'Господин командор, что нам с ним делать? Мысли читать нельзя, геномами колоть тоже'. 'Пытайте, — отвечает командор, — пытать можно'.
Талех выслушал с каменным лицом. Дравал закашлялся. Миритин с Рокеном подавили смешки. А Женя вопросительно посмотрела на Рокена, и перевела взгляд на Талеха. Ей было не смешно.
— Он безумен, — невозмутимо сказал командор. — Несёт всякую чушь. В результате неудачного симбиогенеза. Обычно такие экземпляры не выживают, в лучшем случае — не более тридцати суток. Как он вообще продержался так долго? Впрочем, он умирает.
Талех повернулся к Жене.
— До утра не доживёт. Требуется ваша помощь.
— Моя?! — поразилась Женя. — А что я могу?
— Многое. Вы же ксенопсихолог. Попробуйте разговорить вашими методами.
Лучше бы на Женю обвалился потолок! Это что, наказание?! Особо изощрённая пытка? Правду про него говорят…
— Женя…
Талех назвал её настоящим именем?
— Я серьёзно. Понимаю, вам тяжело в это поверить, но вы моя последняя надежда. В арсенале ксенопсихолога, насколько мне известно, наверняка есть какие-нибудь тесты… Чтобы контактировать с непрошибаемыми инопланетянами.
'Мне это снится', — с тоской подумала Женя.
К сожалению, это был не сон, а суровая правда…
— Что нужно узнать? — сдавленно уточнила она.
— Где находится взрывное устройство.
'Это твой решающий ход, — неожиданно прозвучало в голове не её мыслями. — Пока играешь на своём поле'.
Что за!?.. И Женьку озарило. Она связала всё, что знала о филиноидах, сопоставила, задумчиво прищурившись взглянула на океза, прикинула и воскликнула:
— Голографические очки!
— Что? — не понял Талех.
— Мне нужны голографические очки с видеорядом. Загрузите туда изображения внутри станции… Что у гатраков и филиноидов вместо мозгов?
Миритин с Талехом переглянулись.
— Ну, орган управляющий мышлением, поведением… — пояснила Женя.
— А, вы об этом, — сказал Миритин. — У филиноидов — нервные узлы в разных частях тела. У гатраков нервная система и мозг почти идентичные гуманоидным. У гатраноида, вероятно, и то, и другое или, скорей всего, гибрид.
— Значит, мозговую активность гатраноида можно зафиксировать на энцефалометре?
— Если настроить на соответствующие электрические волны. У гатраков — преобладают гамма и дельта ритмы, у филиноидов… не важно. Стационарный энцефалометр из медицинского центра вполне подойдёт.
— Тогда, надо подключить его.
— Вы слышали?! — крикнул Талех. — Выполняйте!
Дравал конвоировал скованного гатраноида в медотсек. Миритин с Рокеном отправились вперёд настраивать приборы. А Талех с Женькой отстали, и командор спросил:
— Как это поможет?
— Скажите честно, вы сами обо мне подумали или…?
— Дмерх, — угрюмо ответил Талех. — Возник на допросе… В общем, заявил, что вы должны помочь… Я не поверил, но он показал мне, что произойдёт со станцией, если… Так что вы задумали?
Похоже, Талех слишком нервничал для Талеха.
— Всё просто, — ответила Женя. — Вы говорили, что филиноиды реагируют на визуальные образы. Он наполовину полип, значит… Если гатраноид знает о взрыве или взрывателе, то возникнет ассоциативная связь и показатели изменятся. Для этого понадобится совместить изображения… Талех?
— Что?
— Вы же его не пытали.
— Откуда вы знаете? Не слышали анекдот?
— Не важно. Мало ли что болтают. Просто я так чувствую.
Талех посмотрел ей в глаза.
— Я не пощадил бы гатрака, но часть его когда-то была филиноидом… Жертвы гатраков ни в чём не виноваты. Я не могу причинить боль тому, кто и так пострадал.
— В нём же ничего не осталось от того полипа?
— Это не совсем так… Он просто смирился…
Гатраноида посадили в кресло и надели шлем энцефалометра. Женька никогда раньше не пользовалась этой штукой. Не было случая. Потому Миритин сам подключил электроды, сканометры и подсоединил тактильно-визуальные датчики. Дравал загрузил в голо-очки данные с пультов слежения, и доктор направил визуальный спектрометр к зрительным нервам, фиксируя изображения и выводя на монитор.
— Если не поможет, — рассудила Женя, — попробуем слуховые ассоциации. Записи со звуком?
— Конечно, — ответил Дравал, — но из-за помех неразборчиво, общий шум. Народу на станции много.
— У филиноидов повышенная чувствительность.
Проверили глазную реакцию на бомбу. Отдельные показатели слегка дестабилизировались. Это подтверждало, что они на правильном пути…
— Вперёд, — выдохнула Женя, чувствуя себя… странно.
Они прогнали записи по нескольку раз. Никакой реакции… Импульсы гатраноида оставались прежними. Мозговая активность приблизились к нулю. И ни единого всплеска на экране! Женька в отчаянии посмотрела на Талеха, мол, 'сожалею'. Неужели и здесь облажалась?
— Я ошибалась, — грустно сказала она.
Миритин сочувственно вздохнул.
— Попробуем ещё раз, — не сдавался командор. — Дравал, это всё, что есть?
— Конечно, вся станция… Даже терминалы и спутники… Возможно, он не знает…
— Хоть бы вздрогнул, — пробормотал Талех.
— А что если, на станции взрывателя нет? — задумчиво проговорил Рокен. — Гатраноид собирался передать бомбу кому-то, и этот кто-то не местный…
Они переглянулись.
— Рокен! Ты гений! — воскликнул Талех.
Парень опешил от такой похвалы, а командор обратился к окезу:
— Значит, оно где-то поблизости. А ближайшее небесное тело… Чтобы угробить станцию идеально подходит…
— Вот это да! — теперь и Дравал сообразил. — Планета!
— Живо сюда записи Ролдона с мониторов!
Окез моментально загрузил информацию. Теперь они с замиранием ждали, глядя на экран. Коричнево-зелёный Ролдон возник в поле зрения гатраноида, и спустя некоторое время показатели энцефалометра подпрыгнули, вспыхнули красным и зашкалили.
— Какой же я кретин, — со стоном произнёс Талех. — Провели как мальчишку! Аккурат у меня под боком… Гораздо удобней и безопасней. Если бы не простая случайность…
'Это не случайность', — почему-то решила Женя.
— … Я бы так и не узнал. Никто бы и понять не успел. Страшно представить!
А вот это точно следовало запечатлеть на камеру! Талех, занимающийся самобичеванием!
