осторожным. Бао-гун обещал, потом вытащил из-за пазухи зеркальце и отдал невестке. Сказал, что нашел его в колодце, и попросил спрятать.
Когда женщина рассказала обо всем мужу, тот с сомнением покачал головой:
— Что-то не верится. Видно, мальчишка сам напроказил, свалился в колодец, а потом выдумал эту историю, чтобы избежать наказания.
Между тем в мыслях у Бао Шаня было совсем другое. Он долго думал и наконец сказал:
— У Бао-гуна завидные способности и поистине удиви тельная судьба. Ни я, ни второй брат не учились, пусть хоть он учится. Что ты на это скажешь?
Жена, разумеется, согласилась, заметив лишь:
— Главное, что скажет отец!
— Ну, это я беру на себя! — заявил Бао Шинь.
И на следующий же день, покончив с делами, пришел к отцу.
— Батюшка, мне надо с вами потолковать.
— О чем?
— О Бао-гуне. Надо бы ему не скот пасти, а чему-нибудь путному учиться. Плохо неученому, по себе знаю: попадется счет помудреней, не разберешься что к чему. Давайте пригласим к Бао-гуну учителя, он и нам поможет, если будет нужда. А потом Бао-гун сам выучится вести счета.
Довод показался старику веским, и он, не раздумывая, согласился.
— Ладно, приглашай учителя, только не очень ученого. Научит мальчишку читать да писать, — и хватит.
Обрадованный Бао Шань, не мешкая, стал искать учителя.
Между тем едва прошел по деревне слух, что Богачу Бао надобен учитель, как предложения посыпались со всех сторон. Но Бао Шань искал настоящего ученого-конфуцианца и наконец нашел его в соседней деревне. Это был учитель по имени Нин, весьма почтенного возраста и учености необычайной.
Только характер имел он странный, к примеру, не хотел учить глупцов. Пожалуй, из-за этого мало кто его нанимал. Зато Бао Шаню старик пришелся по нраву, и он пригласил его учить Бао-гуна.
Для переезда учителя в дом Богача Бао избрали счастливый день, устроили угощение и поднесли подарки, но подробно рассказывать об этом мы не будем, заметим лишь, что ученик с учителем с первого взгляда понравились друг другу.
Поскольку в комнату для занятий учитель, кроме слуги, никого не допускал, Бао Шань дал ему в услужение мальчишку, ровесника Бао-гуна. Тот носил воду, Кипятил чай,
Из следующей главы вы узнаете, что произошло дальше.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Бао-гун очень скоро выучился грамоте, и настало время заняться настоящими науками. Учитель открыл «Великое учение»,[13] прочел вслух первую фразу и дал ей толкование. Мальчик повторил все слово в слово, а вторую фразу прочел и истолковал сам.
«Поистине небожитель спустился на землю! — не мог нарадоваться учитель. — Пусть учится! Его ждут в будущем высокие чины и великие дела!»
Учитель нарек ученика новым именем — Чжэн («Спаситель»), причем иероглиф «чжэн» взял из древнего изречения «спасти народ из пучины бедствий».
Время летит незаметно. Бао-гуну уже минуло шестнадцать. Как раз подоспели малые экзамены.[14]
У Бао Шаня прибавилось хлопот. Отец же ни во что не вмешивался. И вот однажды рано утром в ворота усадьбы постучали. Старик испугался, подумал, что его сейчас потащат в суд, но вместо служителей ямыня[15] явился привратник и сообщил, что молодой господин выдержал экзамены лучше всех! Но старика весть не обрадовала, скорее огорчила, он даже не хотел благодарить учителя. С большим трудом Бао Шань уговорил отца устроить угощение.
В назначенный день учителя пригласили в гостиную, где его встретил хозяин дома и предложил ему почетное место рядом с собой. Выпили по три кубка вина, закусили. Заметив, что старик чем-то расстроен, учитель сказал:
— Ваш сын необыкновенно умен. Уже сейчас он мог бы выдержать экзамен на цзюйжэня[16] и даже на цзиньши. Не препятствуйте ему, явите благородство!
— Какое там благородство, — с нескрываемым раздражением ответил старик. — Родил паршивца на свою голову! Он или погубит нас, или по миру пустит!
— Что это вы говорите, почтенный? — изумился учитель. — Ведь нет человека на свете, который бы не мечтал, чтобы дети и внуки его прославились!
Возразить было нечего, и старик рассказал, как в день рождения сына ему привиделся дурной сон.
Будучи человеком образованным, учитель сразу догадался, что это Куй-син являлся во сне старику.
Вскорости подошло время окружных экзаменов, и учитель с Бао Шанем вопреки воле отца решили, что мальчик должен снова попытать счастья. На сей раз все хлопоты взял на себя учитель.
На окружных экзаменах Бао-гун тоже отличился.
Бао Шань на радостях устроил угощение, пригласил родных и друзей, пировали весь день.
Теперь Бао-гуну предстояло, когда придет срок, отправиться в столицу на экзамены. Отец не возражал, только разрешил Бао-гуну взять из слуг одного Бао Сина, чтобы избежать лишних расходов.
Настало время отъезда. Бао-гун простился с близкими и, получив от Бао Шаня еще денег на дорожные расходы, зашел к учителю выслушать напутствие.
Слуга подвел к Бао-гуну коня, и вместе с молодым господином они тронулись в путь — господин верхом, слуга — пешим.
Дорога была дальней и трудной, всякое приходилось терпеть — и голод и жажду.
Добравшись однажды до какого-то селения, путники зашли в трактир, сели за свободный столик, заказали немного вина и две порции овощей. Но едва Бао-гун поднес кубок ко рту, как за соседний столик сел какой-то даос и потребовал вина. Сразу было видно, что он чем-то озабочен. Вслед за даосом вошел еще один посетитель в одежде военного студента, с благородным лицом. Даос поспешно поднялся и пригласил его к столу. Но человек не сел, вытащил слиток серебра, отдал даосу и попросил сохранить до следующей встречи. Даос взял серебро, поклонился и вышел.
Бао-гун оглядел юношу. С виду ему было не более двадцати, но держался он с таким достоинством, что невольно внушал уважение.
— Почтенный брат, — встав с места, обратился к незнакомцу Бао-гун, — присаживайтесь к моему столу, прошу вас! Почту за счастье с вами побеседовать.
Юноша принял приглашение. Бао-гун налил ему вина и спросил:
— Как вас зовут, уважаемый брат?
— Меня зовут Чжань Чжао.
Бао-гун тоже назвал свое имя. За беседой они не заметили, как осушили целый чайник вина.[17]
— Простите, уважаемый брат, — сказал наконец Чжань Чжао, — я должен вас покинуть, у меня
