одного человека, великого человека, Мустафы Кемаля, Ататюрка, отца всех турков, и родилась она на развалинах Османской империи. Османская империя была единственной империей, которую сумели создать мусульмане, противники самой идеи государства и тем более крупного государства[11], османские султаны, обосновавшись в столице Восточной римской империи, под зеленым знаменем вторглись даже в Европу. Гримаса судьбы заключалась в том, что впоследствии ислам и погубил Османскую империю, а теперь он мог погубить и Турцию.
Начало движению Серых Волков — внерелигиозному, крайне правому и националистическому положили офицеры турецкой армии, прошедшие обучение в Германии и долгое время воевавшие под германским командованием. Шкала ценностей Серых Волков была практически противоположна той, которая была у основного турецкого населения. Основной ценностью являлось турецкое государство, территория Турции и только потом — турецкий народ. Ислам — притом что правоверными являлись почти все турки — не только не принимался, но и отвергался, религия должна была оставаться на подчиненном положении у государства и служить ему, а не государственные мужи должны были прислушиваться к тому, что говорят в мечетях. Вообще Серые Волки не отвергали контактов с исламскими организациями, партиями и общинами, но они всего лишь использовали их для того, чтобы достигать того, что нужно Турции как государству. Атеистичность была обязательным условием для вступления в движение Серых Волков.
В провинции Серые Волки пользовались крайне незначительной поддержкой, но зато почти все старшие армейские, жандармские и офицеры разведки принадлежали к Серым Волкам, к ним же принадлежала значительная часть турецкого бизнеса и некоторая часть городского населения. Сам Ататюрк не был Серым Волком и даже ограничивал в чем-то эту организацию — но не уничтожал, потому что понимал: он не вечен, и после его смерти Турция опять скатится в ислам. Если не будет Серых Волков.
Последним Серым Волком у власти был друг отца, генерал Кенан Эврен, бывший представитель Турции в НАТО, воевавший против большевизма в Корее, командуя турецким контингентом миротворческих сил. Потом он командовал спецотрядом СТК[12], эскадроном смерти, входящим в общенатовскую систему эскадронов смерти в неустойчивых странах «Гладиатор». Совершив государственный переворот в восьмидесятом, он пришел к власти и приказал повесить премьер-министра страны, как собаку. И правильно сделал — а ведь эта «собака» сделала намного меньше, чем нынешний премьер, посадивший на скамью подсудимых немало достойных людей.
Капитан Гуль был Серым Волком, как и его отец, как и его деды, оба [13]. Он очень гордился этим.
— Подойди ближе, Абдалла. — Полковник сидел на месте тренера у одного из боксерских рингов. — Ты знаешь этого человека?
На фотокарточке был изображен человек, довольно молодой, капитан где-то его видел — но не помнил где. Однако длинная окладистая борода сказала ему все, что он хотел о нем знать.
— Кто это?
— Некий Кенеш. Наставляет молодых людей на вредный, очень вредный путь. По нашим данным, является вербовщиком турецкой Хезбаллы[14]. Отвечает за вербовку в университетах, является руководителем так называемого студенческого профсоюза. Руководителем этого студенческого профсоюза его назначил ректор университета, друг и сподвижник Эрдогана, к которому мы также присматриваемся. Получается, что этот студенческий профсоюзный деятель разносит заразу и вербует молодых людей в террористическую организацию.
Полковник замолчал. Приказы никогда не отдавались прямо. Долгие годы существования во враждебном окружении, без поддержки со стороны большинства, когда люди относятся со скрытой, а то и явной ненавистью, понукаемые из мечетей, превратили турецкое офицерство — единственного европейца в Турции — в Голем, в надчеловеческий организм, в разумную социальную сеть. Если бы не это — их давно перебили бы. Каждый из них знал, что он должен делать, понимал любого из своих с полуслова и готов был действовать тогда, когда будет нужно — даже не получая приказа.
— Я понял, Фарук-курт, — сказал капитан.
— Хорошо. Только будь осторожен. От лекций я тебя освобождаю.
— Но кто их тогда прочитает, Фарук-курт?
— Я прочитаю. Иди.
Первым делом нужно было раздобыть оружие — но с этим-то как раз и не было никаких проблем. У них на базе под Анкарой существовал целый склад оружия для операций, когда использовать штатное нельзя. Все оно было или изъято в тайниках, или взято в бою, или передано жандармерией. Львиную долю из этого составляло оружие стран Восточного блока — потому что у курдов на вооружении было именно оно. В последнее время появилось много оружия стандарта НАТО — потому что Турция активно действовала в Ираке. Все это оружие лежало разложенным и обслуженным, но без учета, кому надо — тот и возьмет.
Прибывший на базу под Анкарой капитан пробежался взглядом по стеллажам в раздумье, что же выбрать. Снайпером он не был, просто хороший стрелок, как и все спецназовцы. Ему нужно было что-то для средней дистанции — но достаточно точное. И при этом — что не жалко бросить.
Сначала он думал про ВСС «Винторез» — эти русские бесшумные снайперские винтовки у турецкого спецназа были, куплены в Чечне на рынке или взяты там же в качестве трофеев. Были к ним и патроны, и капитан Гуль умел обращаться с этим оружием. Он высоко ценил его — в Турции на вооружении не было ничего подобного. Однако оружие и патроны к нему были слишком специфичными, редкими, след от такого оружия неминуемо потянется сюда, в казармы спецназа. К тому же «Винторезов» было мало, а их, возможно, придется использовать в куда более важной операции. В конечном итоге капитан остановил свой выбор на румынском карабине, сделанном по схеме «АК», но с прикладом от СВД и удлиненным стволом — этот карабин изъяли у одного из «проповедников ислама». Он совершил ошибку, прибыв в Турцию нелегально, не оставив никаких следов, — это позволило после допроса его ликвидировать. Особенностью этого оружия было то, что приклад у него отделялся и снова ставился на место, было сделано кустарно, но хорошо, скорее всего, в мастерской в Ираке. К карабину имелся оптический прицел и глушитель, а также один магазин на десять патронов, чего для его задачи вполне достаточно. MIT даже под пытками не смогла выбить из задержанного террориста признание, кого он хотел ликвидировать в Турции. Капитану Гулю самому не раз приходилось пытать людей — и он знал, что исламисты, исламские фанатики зачастую проявляют особенную стойкость к пытке. Вот почему они столь опасны, и, если есть возможность ликвидировать «аллахакбара», надо это сделать.
Набрав в цинке патронов, капитан вышел на стрельбище, быстро собрал винтовку. Стрельбище было подземным, стометровый тир, но он не хотел идти на открытое. Установил приклад, глушитель, прицел, быстро набил магазин, отстрелял в высоком темпе и на приличную дальность. Потом повторил процедуру. Кучность была не снайперской, но для такой дистанции сойдет. Надежность — такая, как и должна быть у автомата «АК».
— На охоту?
Капитан Гуль нахмурился. Здесь не принято было задавать вопросов.
— Да, — коротко ответил он. Ему не нравился ни вопрос, ни тот, кто его задал. В последнее время поговаривали о том, что в армии действуют группы исламистов, внедренные туда с одобрения правящей ПСР[15] и лично премьера Эрдогана. Долгие годы гражданского противостояния, тайной ненависти, перемежаемой переворотами и вспышками кровавого насилия, научили многому и исламистов, тех, кто противостоит армии. Все они знали, что при перевороте те, кто активничает, не вылезает из мечети, выступает с проповедями — все окажутся на виселице. Принципиально важно для них стало знать, что задумывает армия, к чему она готовится. Тем более когда исламисты, пусть и умеренные, но все же исламисты, сейчас у власти. Поэтому исламисты внедряли своих людей в силовые структуры и действовали в этом направлении очень активно. В боевых подразделениях таких не было, все знали, что пулю в бою можно получить и в спину. Но вот в штабах, в тылах, в жандармерии[16]…
— Ну-ну. Хороша, должно быть, охота будет?
— Неплохая…
Капитан молча смотрел на старшего по званию офицера. Тот не выдержал взгляда, прошел к кабинке. Загремели пистолетные выстрелы, хлесткие отрывистые щелчки. Капитан снарядил магазин, сыпанул в
