– Как же ты добрался сюда из своего Сэнгерая? – сочувственно спросил староста. – Небось в каждом кабаке рассказывал об этом… как его… ах ты, череп пустой – мастерине?
– Мастерионе!
– О-о.
– Я свято хранил тайну, – обиделся троглодит. – Это я тебе как другу поуведомлял. А больше никому, ни-ни.
Староста подумал, что наверняка никто во всей Тиронге больше и не пил на брудершафт с хвостатым и полосатым троглодитом в смешной беретке. Но вслух ничего не сказал: у него была задача поважнее.
– Так зачем тебе понадобился милорд герцог? – небрежно спросил он. – Силами мериться пришел али как?
Карлюза уставился круглыми желтыми глазищами на Иоффу, словно на человека, который только что позволил себе невозможное кощунство. У него явно перехватило дыхание. Да что там дыхание. Он даже отодвинул в сторону высокую кружку из розоватой глины, полную соблазнительного хмельного сидра. За столом повисла напряженная тишина. И сразу стало слышно, что в харчевне никто не разговаривает. Упоминание о хозяине замка заставило всех присутствующих прислушаться к беседе старосты и странного существа.
– Ты совсем сдурел, – внезапно и отчетливо произнес троглодит. – Я?! Мериться колдовскими силами с потомком кассарийских некромансеров?! Я же не самопогубитель с низким уровнем интеллекта. В ученики наниматься пришел, как гордость, краса и слава всех наших подземелий. Имею надежду, что рекомендовательное письмо мастериона Зюзака Грозного удивит и восхитит милорда в мою пользу.
Пассаж про низкий уровень интеллекта староста не понял, ибо столь сложными терминами не владел. Но переспрашивать не стал. Суть и без того была ясна.
– Милорд герцог учеников не нанимает, – сухо сообщил Иоффа. – Так что зря ты притопал сюда из своих подземелий.
Вы когда-нибудь видели, как быстро наполняется водой ямка от следа, оставленного на морском берегу? Глаза Карлюзы мгновенно налились слезами, и старосте стало жалко нелепое создание. Однако же он знал, что говорил.
– Ты не печалься, малец, – потрепал он троглодита по загривку. – Ты не злобный какой, так что я тебе голову дурить не стану. Хоть тебя, лопоухого, просто грех не обдурить…
Карлюза аккуратно потрогал пальчиком маленькие ушные отверстия, затянутые плотной кожей, и уведомил собеседника:
– Лопухих ухов не имею. Имею скромные дырочки.
– Вижу твои скромные не лопухие ухи, – неожиданно развеселился Иоффа. – Хочешь, я тебя к господину Думгару отведу, он все по порядку растолкует?
– При всем уважении, которым полнюсь к господину Думгару… – испуганно заговорил троглодит.
– Понимаю, – успокоительно сказал староста. – Это кто хошь поймет. Господин Думгар – мужчина представительный, не всякому воображения хватит, чтобы в себе остаться. Тогда слушай меня: нет здесь милорда герцога и давно уже не было. Сам где-то науки изучает, а над замком – видел, кто поставлен? Он и распоряжается. А хоть и учен, и искусен, но никому знаний своих не передает. Ходили уж тут всякие, поклоны земные били – все попусту. Даже не глянул, даже лика не явил. Побрезговал. Так что не к кому тебе в ученики наниматься, чучел…
– Есть, – звенящим голоском пискнул Карлюза. – Я не бесполезный путь прохаживал. Мастерион Зюзак предуведомил, что милорд герцог Зелг возвращается в родные стены, и со дня на день…
– А твой Зюзак часто ошибается? – очень серьезно спросил Иоффа, который сразу весь как-то подобрался, услышав последние новости. Похож он был в эту минуту на хищную птицу, что уже выследила свою добычу и вот-вот камнем обрушится на нее из-под небес. Но голос его звучал по-прежнему спокойно, умиротворяюще. – Старческое слабоумие, знаешь ли, коварная штука… Вот мой дедушка все помнит, что до рождения батюшки было, каждую безделицу. Далее – как отрезало. Наследства даже лишил, ибо не признает. Говорит, мы есть не более чем игра его воображения. Потому как он нас глазами наблюдает, а разумом не постигает.
Я никогда не слышал, чтобы какой-нибудь старик позабыл, в каком месте он закопал клад.
– Зюзак Грозный не допускает промахов, – укоризненно поглядел на него троглодит. – Зюзак есть ученик отца праотца милорда герцога.
– То есть прадедушки? – быстро посчитал Иоффа.
– Не знаю никакого прадедушки, – твердо ответствовал Карлюза. – В наших летописях точно значится – отца праотца мессира да Кассар. И спосособности…
– Способности, – вставил староста.
– Я и г'ворю, спосособности, – икнул Карлюза, плавно сползая под стол, – великие есть. Ошибности быть не может. Сегодня или завтра стопа Зелга да Кассар наступит на отцовскую почву.
– И сегодня или завтра Зелг да Кассар ступит на отцовскую землю, – закончил свой доклад господин Фафут.
– Это все просто прекрасно, господа. – Король повертел шеей из стороны в сторону так яростно, что хрустнули позвонки. – Только я все равно не понимаю, при чем мой кузен к назревающему восстанию. Он что, тайно руководит им из-за границы? Или финансирует? Или я что-то прослушал?
На лице главного бурмасингера появилось страдальческое выражение. Он еще накануне этой встречи всячески доказывал господину графу, что ему не удастся убедить короля. Он же не искушен в дворцовых интригах. Простой служака, грубый и неученый. Его дело воров ловить, грабителей сажать в тюрьмы, следить за порядком в столице и – главное – не влезать туда, куда не следует. Ибо все чародейские хитрости да тонкости внутренней и внешней политики только мешают работать. А разобраться в этой путанице он не сможет никогда, увольте. Вот женушка его с тещей, те бы сразу уразумели, чего именно хочет добиться господин граф от его величества. Фафуту сей подвиг не по зубам: как можно чего-то
