616е-628с: музыка, песни, рапсоды, импровизаторы;
628с-631с: танцы;
633f-638b: музыкальные инструменты;
640с-643е: десерты.
3. Рамка: повествование: конец 3-го дня.
Книга XV
1. Рамка: диалог Афинея и Тимократа.
2. Внутренние диалоги/повествования:
665e-668f: коттаб;
669с-686с: венки;
677c-680d: каталог венков;
686c-692f: благовония;
692f-693f: последняя чаша;
693f-695f: сколии;
695f-699d: другие песенные жанры;
699d-700e: светильники. {24}
{24 Далее текст книги XV утрачен; с 701 по 702с приводится текст эпитомы.}
3. Рамка: диалог Афинея и Тимократа.
Рассматривая 'Пир мудрецов' как цельное, хорошо построенное произведение, исследователи находят объяснение всем подозрительным деталям.
1. Пометки в рукописи А предлагается понимать не как нумерацию книг полного варианта, а как нумерацию папирусных свитков, которым переписчик придал форму кодекса. {25}
{25 Rodriguez-Noriega Guillen L. Op. cit. P. 246.}
2. Завершаются и возобновляются не встречи пирующих софистов, а беседы Афинея и Тимократом - к ним и относятся все временные указания. {26}
{26 В этом отношении проблематичны книги V и XIV.}
3. Афиней вполне определенно указывает, что пир, о котором он рассказывает Тимократу, происходит в апреле. {27} Январь упоминается в контексте воспоминания о каком-то другом пире - не случайно же все повествование о тыквах в январе вводится фразой: 'Однажды (????) зимой нам подали тыквы', {28} а дни Пса упомянуты вообще вне связи с календарем - это шутка, направленная против киников. {29} Понять ее можно, имея в виду, что название этой философской школы происходило от слова ???? ('собака') и само по себе было шутливым. {30} Кроме того, оно постоянно обыгрывалось, так как киники были излюбленным предметом насмешек среди философов и вообще интеллектуалов. Естественно, что шутки эксплуатировали главным образом 'собачью' тематику. Ульпиану мало назвать собеседника 'бешеной собакой' - он намекает, что это такое бешенство, каким оно бывает в самую жаркую летнюю пору, когда и нормальные живые существа сходят с ума, т. е. бешенство в самой острой форме.
{27 Афиней. VIII.361e-f.}
{28 Афиней. IХ.372b.}
{29 Афиней. III.99е.}
{30 См.: Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1979. С. 67- 68.}
4. Ничего необычного не видят новейшие исследователи и в том, что в книге XII, где речь ведется от лица самого Афинея, появляется фраза: '...я и сам знаю, что у нас в Александрии...' Просто Афиней как уроженец Египта отождествляет себя с его столицей, подобно тому как уроженец Фессалии Миртил говорит о 'наших прекрасных Афинах'. {31}
{31 Афиней. ХIII.583e.}
5. Что касается лексиконов и каталогов, то и здесь объяснение найдено: отдавая предпочтение содержанию перед формой, Афиней сам избирает эти удобные способы представления материала, о чем и заявляет: '...чтобы тебе, [Тимократ], лучше запомнить сказанное, я расположу названия в алфавитном порядке'. {32}
{32 Афиней. VII.277c.}
Итак, исследователи последних лет предпочитают трактовать афинеевский текст не как хаос, а как космос, но под определенным углом зрения эти две крайние точки совпадают, а именно, когда мы обращаемся к проблеме тематических переходов. Попробуем проследить, как Афиней переходит от темы к теме, на примере книги VIII.
I. Рамка: Афиней приводит слова Полибия о Лузитании (Иберия) и сравнивает ее щедрую природу с пирами Ларенсия.
II. Диалог:
1. Кинульк выражает недовольство бесконечной 'рыбной' темой. Демокрит, напротив, возвращает к ней собеседников;
2. 'разное' о рыбе, в том числе шуточные высказывания о ней;
3. шутки на рыбную тему в прозе;
4. то же у Эпихарма;
5. рыбная тема у комедиографов, в том числе - о любителях рыбы;
6. любители рыбы среди исторических лиц;
7. различные mots, связанные с рыбой, в том числе - кифариста Стратоника;
8. о Стратонике, в том числе - из книги 'О поэтах' перипатетика Фения;
9. критика Аристотеля;
10. о других интеллектуалах, в том числе - о Протагоре, и т.д.
Очевидно, что Афиней переходит от темы к теме путем ассоциаций. Эти переходы иногда более заметны, иногда почти неуловимы, но всегда очень естественны: одна тема легко возникает из предыдущей, спровоцированная поворотом мысли или даже брошенным словом. Ассоциации могут быть и ситуативными. Так, в книге XV тема благовоний возникает, когда слуги вносят благовония, а тема венков - когда появляются венки, и т. п.
IV. О жанре
В самом начале 'Пира мудрецов' Афиней ясно дает понять, что его сочинение будет строится по платоновской модели так называемого пересказанного диалога. {33} Главной особенностью таких диалогов было рамочное построение. Рамкой служил разговор двух персонажей, один из которых был свидетелем или участником бесед с Сократом, а другой любопытствовал узнать их содержание. Пересказ этих бесед 'по ролям' и составлял внутреннюю, основную часть диалога. На использование именно такой модели диалога Афиней указывает непрямо, но внятно: начало 'Пира мудрецов' почти дословно повторяет начало 'Федона' - одного из 'пересказанных' платоновских диалогов. Это сходство, видимо, так поразило автора эпитомы, что он ошибся: в рукописи С вместо Тимократ стоит Эхекрат - это персонаж 'Федона', играющий в рамке диалога ту же роль, что Тимократ у Афинея.
{33 См. примеч. 12 к кн. I.}
К Платону восходит не только модель пересказанного диалога, но и сама обстановка афинеевых бесед - как и в диалоге 'Пир', они ведутся за пиршественным столом. И вообще Афиней никогда не забывает о Платоне - об этом свидетельствуют многочисленные ссылки и реминисценции (их около 90). Особого внимания заслуживает критика Платона в книге XI. {34}
{34 Афиней. ХI.504е-509е.}
Однако Афиней вовсе не является прямым наследником Платона - между ними лежит многовековая традиция литературного жанра застольных бесед. Насколько мы можем судить, этот жанр стал складываться в платоновских кругах: непосредственным откликом на 'Пир' Платона был 'Пир' Ксенофонта; {35} отдал дань застольным беседам и первый схоларх платоновской академии Спевсипп. {36} Сочинение с таким же названием было и у самого строптивого платоновского ученика - Аристотеля. {37} Он ввел жанр застольных бесед в традицию своей школы - именно поэтому 'сочли достойным труда записать речи, которые велись на симпосиях,' перипатетики начала III в. до н.э. Притан и Иероним Родосский. {38} Свой 'Пир' был у Эпикура. {39} Не избегали пиршественного жанра и стоики - нам известно, что сочинение 'О пире' было у Персея Китайского (III в. до н. э.) {40} и Клеанфа. {41}
