драгоценностями: каменной погремушкой, старым циклопьим башмаком и большим деревянным шаром неизвестного назначения.
Впрочем, память подводила Кресселя и Гуго с той же безотказностью, с какой изменяла им логика.
Оба красавца были не в состоянии связно изложить свои претензии; издавали умилительные звуки, на которые немедленно явились потрясенные Бумсик с Хрюмсиком; порывались затеять драку друг с другом и гномом-секретарем и неприлично таращились на Зелга с Бедерхемом.
— Может, стукнуть, чтобы заработало? — осведомился Такангор, когда тролли окончательно завязли в середине убогого рассказа.
— Зачем же? — спросил Бедерхем. — Все и так предельно ясно. Герцог слышал вас, — зарокотал он. — Герцог повелевает: казнить обоих в назидание остальным истцам и ответчикам, дабы тяжбу свою знали досконально.
Тролли грустно вращали глазами.
— Ваша честь! — ужаснулся милосердный Зелг.
Бедерхем только дернул крылом. Его хвост выбивал мерную дробь на каменных плитах.
К троллям тут же подскочил один из юристов: длинный, кряжистый дендроид с толстой папкой в одной из рук-ветвей. Он что-то быстро растолковал бедолагам, и те радостно закивали головами, отчего их уши зателепались, как простыня на ветру.
— Ваша честь, — заскрипел юрист. — Истец и ответчик снимают взаимные претензии и более таковыми не являются. Они внезапно и с большой радостью пришли к взаимному согласию.
— Казнь отменяется, — объявил Кехертус.
— А жаль, — меланхолически заметил Бедерхем.
Он до того усердный судья, что, будь его воля, выносил бы обвинительные приговоры обеим сторонам.
Неведомо откуда выскочивший Мардамон быстро предложил:
— Можно принести их в жертву. Во-первых, в назидание. Во-вторых, для всеобщей радости и ликования. В-третьих, это угодно богам. А в-четвертых, я таки потеряю квалификацию без постоянной практики.
И так же моментально растворился в пространстве.
А перед судьями уже стояла следующая, весьма странная пара: маленький, синий с бурыми пятнами от волнения троглодит в вязаной шапочке с длинными ушками и высокий, мощный красавец в дорогих одеждах и с пустыми глазами, похожими на две прозрачные льдинки.
Гном-секретарь пробежал глазами свиток и объявил:
— Душа лорда Таванеля против лорда Таванеля! Сторону души представляет… — тут гном неприлично долго вглядывался в список и сравнивал написанное и увиденное, — князь ди Гампакорта!
Гризольда уронила пепел на хвост судье Бедерхему.
Зелг подпрыгнул, будто его укусили за ногу.
— Кто же из них лорд? — изумился Узандаф.
Красавец сделал шаг вперед и поклонился.
— Век мне крови не испить, если это князь ди Гампакорта. — И Мадарьяга указал на съежившегося от ужаса троглодита.
— А я его откуда-то знаю, — раздался голос графа да Унара.
Зелг порывисто обернулся.
Начальник Тайной Службы Тиронги не сводил глаз с лорда Таванеля.
ГЛАВА 5
Послушав в суде двух свидетелей дорожного происшествия, уже не так веришь историкам.
Получив срочную депешу из Кассарии от начальника Тайной Службы королевства, старший библиотекарь Папата долго и озадаченно хмыкал.
Сезона не прошло, как его вывозили в мрачные ночные поля, в расположение войск, чуть ли не в самое пекло идущей войны, чтобы проконсультироваться по поводу мифической персоны Генсена Проклятого. Что и говорить, личность своеобразная и любопытная, а Папата считается одним из признанных специалистов по этому вопросу, но не в третьем же часу ночи! Не в разгар сражения и не в кандалах!
Конечно, славный библиотекарь слегка преувеличивал. Сражения он не застал, а под кандалами имел в виду усиленную охрану из конных гвардейцев, которые не столько его караулили, сколько обеспечивали безопасность ценному сотруднику королевской библиотеки. Впрочем, господин Палата не любил представителей тайных и секретных служб и всякий разумный поступок тоже вменял им в вину.
Один вид представителя власти его угнетал. Даже милейший человек, господин Фафут пал жертвой своей должности. В противном случае Палата, возможно, подружился бы с ним; во всяком случае, приятельские отношения были бы обеспечены. Но мундир главного бурмасингера с этими золотыми нашивками и сверкающими пуговицами мешал как следует рассмотреть добрую и светлую душу. К тому же Фафут в свое время женился и вместе с женой заполучил тещу, с которой смирился окончательно и бесповоротно, а Папата этого в человеке не понимал.
То же произошло и во время встречи с самим графом да Унара. Господин старший библиотекарь не смел отрицать, что начальник Тайной Службы Тиронги — личность во всех отношениях выдающаяся. Мало кто из ученых мужей умел так внимательно слушать и задавать такие точные, интересные и умные вопросы. Его бы увлечь на конференцию — какой мог бы случиться диспут!
Граф обладал недюжинными знаниями в самых разных областях и при этом никогда не стеснялся признаться в неведении. Он впитывал информацию, как губка. И кабы не его работа господин Папата почитал бы за честь время от времени беседовать с ним на любую тему. Хоть о том же Галеасе Генсене.
Если верить газетам, интерес графа да Унара к персоне Нерожденного короля Бэхитехвальда был отнюдь не академическим.
Старший библиотекарь собрал солидную подшивку статей, которые в унисон заявляли, что в окрестностях Кассарии случилась великая битва с Бэхитехвальдом и впервые в истории Ниакроха Генсен потерпел поражение в поединке. Пал от руки известного победителя Кровавой паялпы Такангора Топотана.
Обыватель мог уверовать в подобную белиберду. Он и поверил. Для того, собственно, и существуют газеты, и кто-то вкладывает в них солидные средства Но образованный и хорошо осведомленный человек, вроде господина Папаты, считает ниже своего достоинства всерьез обсуждать вероятность победы смертного, не владеющего тайными знаниями, над легендарным королем-чародеем.
Заметьте, из вежливости он даже не поднимает вопроса о правдоподобности «эксклюзивных репортажей прямо с места событий». Ибо одно дело — изучать исторические документы, продолжать дело любимого деда — магистра ордена кельмотов, от которого остались теплые детские воспоминания, деревянный кентавр-качалка и тощая тетрадка неоконченных мемуаров, и даже выдвигать разные смелые гипотезы; и совсем другое — уверовать в то, что Генсен во плоти и крови явился в наш мир, дабы завоевать Кассарию, а вместо этого дал интервью журналу «Сижу в дупле», оценил разрушительную силу Лука Яростной Тещи и, получив по первое число от любителя бульбяксы и мынамыхряка в яблоках, канул в небытие.
Сомнительно? Более чем.
