не навестил старика!
— Профессор Лайнбрейкер? — Хеллборн изобразил смущенную улыбку. — Я только сегодня приехал. Честное слово. И завтра-послезавтра снова уезжаю. Служба.
— Все еще лейтенант? — Профессор Лайнбрейкер, совершенно седой ('белоснежный', как говорили на Родине), но крепкий старичок, должен был встать на цыпочки, чтобы положить руки на плечи Хеллборна и покрутить его из стороны в сторону. — Что-то натворил? Или тебя специально не продвигают? Ведомственные интриги?
— …первого класса, профессор. Это соответствует…
— Оставь, я старая сухопутная крыса, — отмахнулся Лайнбрейкер. — Тебе не пора в отставку? Мне ли не знать, все эти наши англо-саксонские традиции, 'за родину и королеву'. Я и сам в молодости отдал несколько лучших лет Тибетанским Стрелкам Ее Величества Королевы-Императрицы. Но когда истек минимальный срок, сказал им 'честь имею!' — и откланялся. Джеймс, это ведь не твое. Ты ведь всегда любил историю; любил копаться в земле и переворачивать старые камни…
— Боюсь, об отставке сегодня нечего и говорить, — Хеллборн изобразил еще одну смущенную улыбку. — Вы же видите, что в мире творится.
— Что творится? — профессор заглянул себе за спину. — Русские отшлепали немцев? А ты здесь причем? Можешь мне не рассказывать. Но это же не мировая война! Вот в прошлый раз ваше правительство затыкало своими солдатами каждую дыру от западного до тихоокеанского фронта. Уж я-то знаю. Как сейчас помню, твой покойный отец…
— Последняя война началась совсем из-за пустяка, — осторожно заметил Хеллборн.
— Глупости, — снова отмахнулся профессор. — Вот увидишь, никакой войны не будет. Дипломаты немного погудят на очередной конференции и все разойдутся по домам. Не потому что люди поумнели или им надоело проливать кровь — особенно чужую; просто все слишком устали. Горячие головы смогут отправиться на какую-нибудь мелкую войну с туземцами в Африке, нести бремя белого человека и прочую чушь. Но это действительно чушь, а я не рассказал тебе самого главного! — Лайнбрейкер посмотрел по сторонам, схватил Хеллборна за рукав и потащил в ближайший тихий угол, где они остались в одиночестве. Голос профессора понизился до классического заговорщицкого шепота: — Я нашел ключ! Я собираюсь расшифровать Язык Пирамид!
— Что? — искренне удивился Хеллборн. — Язык Пирамид? Вы шутите, сэр; не вы ли говорили, что на это могут уйти целые столетия — потому что мы не знаем практически ничего. Ведь даже ни единого звука не сохранилось!
— Но я нашел ключ! — профессор направил указательный палец в потолок.
— Ключ?…
— Настоящий Розеттский камень! Двуязычный текст! Причем второй язык очень хорошо известен на Британских островах! — указательный палец приподнялся еще на несколько дюймов.
— Слишком хорошо звучит, чтобы быть правдой, — пробормотал Хеллборн.
— Ты мне не доверяешь? — нахмурился старик.
— Ни в коем случае, сэр!.. Но… — начал было лейтенант.
— Поехали ко мне. Прямо сейчас, — профессор сделал шаг по направлению к выходу.
'Прямо сейчас…'
'Ключ…'
'Целые столетия…'
— Нет, — очнулся Хеллборн. — Извините, сэр, проклятая служба. Но я освобожусь примерно через час! Вы ведь по-прежнему ложитесь поздно? — и еще одна смущенная улыбка.
— В моем возрасте нельзя слишком много спать, — кивнул профессор и тоже улыбнулся. — Можно проспать собственную смерть.
— Тогда ждите меня через час. Я закончу с делами и тут же отправлюсь к вам.
— Начинаю ждать с нетерпением уже сейчас, — профессор изобразил некое загадочное движение рукой ('салют Королевских Тибетанских стрелков?'), ЕЩЕ РАЗ улыбнулся и направился к выходу.
В следующие тридцать минут после этого разговора Джеймс Хеллборн сидел на иголках, хотя при этом оставался на ногах. В конце концов, даже агенты ДСС имеют предел прочности. Но потом он увидел луч света в конце Гранд-Туннеля. Завершая очередной круг по залу, он наткнулся на мисс Блади. Парадная форма ВМФ ей тоже не шла. Ничего не поделаешь, такие девушки тоже бывают.
— Лейтенант Хеллборн, если я правильно помню?
Конечно, она все прекрасно помнила.
— Совершенно верно, миледи. Разрешите угостить вас урожаем 1928 года?
Она пожала плечами.
— Когда говорят 'угостить', обычно собираются и платить. Но здесь за все платят граждане Транскавказии.
Хеллборн изобразил смущенный вид.
— Не поймите меня неправильно, но я всего лишь соскучился по соотечественникам. Сэр Натаниэль куда-то запропастился, и вся его свита тоже…
Она снова пожала плечами.
— Прекрасно вас понимаю. Куда мы направимся, сэр?
— Вот этот диванчик нас вполне устроит. И называйте меня просто 'Джеймс'.
— 'Братья и сестры по оружию', — прокомментировала она.
— 'Братья и сестры по оружию', — согласно кивнул Хеллборн.
— Меня зовут Патриция. Можно просто 'Пат'. Так проще…
— …и короче. В бою нет времени произносить три-четыре слога подряд. Некоторые страны из-за этого проигрывали войны.
— Нам ли этого не знать, — она определенно любила пожимать плечами.
— Где тебя так изорудовали, Пат?
Надо быть альбионцем, чтобы вот так спокойно задать когда-то красивой девушке такой вопрос.
— На охоте, — она посмотрела в бокал, но этот сорт вина совершенно не отражал световые лучи.
— Да, конечно. Это след от холодного оружия, — убежденно заявил он.
— Зверь прыгнул на меня, когда я замахивалась. Это был обоюдоострый клинок, — уточнила Патриция.
— Как скажешь. — Хеллборн сделал вид, что ей поверил.
Еще через пятнадцать минут они покинули гостеприимное посольство Транскавказии и вышли в ночь.
— Глупо все это, — заметила она. — Ох и достанется нам завтра от мистера Гренвилля.
— Глупо, — согласился Хеллборн. — Давай я просто отвезу тебя домой.
Пат рассмеялась.
— У тебя и машины нет. Давай лучше я тебя отвезу. Где ты ночуешь?
— В посольстве, в гостевой комнате, — не сразу ответил Хеллборн.
— Вот и замечательно.
Уже за углом она принялась клевать носом, и в этом ничего замечательного не было. Хеллборн едва успел перехватить управление. Потом перетащил ее на заднее сиденье и сам сел за руль.
Шторм-лейтенант воздушной пехоты, командовавший охраной посольства, посмотрел на них с явным неодобрением, но ничего не сказал. Проверил документы и откозырял.
'Парень слишком хорош для своей должности, — подумал Хеллборн. — Надеюсь, все обойдется'.
Устроив Патрицию на своей кровати, Хеллборн на секунду задумался. Потом снял с нее ботинки и форменный китель, набросил одеяло. Годится. До утра она все равно не проснется. Постоял еще минуту. Это не алиби, это черт знает что. Но иногда самое простое решение является самым верным. А идеальное алиби без пробелов и недостатков имеют только виновные преступники. Джеймс не собирался выглядеть таковым.
Все действительно обошлось. Хеллборна это устраивало и не устраивало одновременно. Хорошо, что ему удалось перебраться через ограду посольства незамеченным; плохо, что родные альбионские солдаты его не схватили. Однажды здесь мог пройти враг — очень опытный и опасный враг. Впрочем, ему
