Закономерен вопрос: насколько личные недостатки Чемберлена отражались в политике правительства и можно ли ими вообще объяснять его действия и промахи? Действительно, Чемберлену недоставало политического опыта. Однако было бы ошибочно объяснять этим его приверженность идее 'прямых переговоров' с Гитлером и Муссолини. Ведь за лидером консервативной партии, премьером стояли влиятельные круги монополистического капитала. За его спиной действовали такие идеологи 'умиротворения', как миллионер, владелец газет 'Таймс' и 'Обсервер' Джон Астор, 'закулисный организатор' Том Джонс, издатель 'Тайме' Джоффри Даусон, как, впрочем, и вся профашистская 'кливденская группа'. Об этом буржуазные исследователи, за немногим исключением, предпочитают умалчивать [56].
Нельзя не отметить, что в последние годы деятельность апологетов Чемберлена даже оживилась. Два примера свидетельствуют об этом особенно ярко. В 1961 году видный деятель консервативной партии Англии Ян Маклеод опубликовал биографическую работу 'Невилль Чемберлен' [57]. В центре внимания автора мюнхенская политика, которую Маклеод считает единственно возможной и правильной. В сентябрьском номере журнала 'Раунд тэйбл' за 1963 год, основанного, кстати, одним из видных 'миротворцев' 30-х годов лордом Лотианом, была напечатана статья без подписи 'Пересмотренное умиротворение', автор которой обрушился на критиков Чемберлена, начиная от Нэмира и кончая Черчиллем. Всех их он называет ревизионистами. 'Политика, на которой остановился Чемберлен, была, по всей видимости, единственно возможной в обстановке 1937-1938 годов' [58],- делает вывод 'Раунд тэ,йбл'.
Наряду с направлением, которое ставит своей задачей реабилитацию Чемберлена и его сторонников, в английской историографии кануна второй мировой войны появилось и постепенно окрепло другое. Его представители стремятся критически осмыслить действия 'миротворцев', показать мотивы их политики. Они выступают против версии о том, что стремление английского народа не допустить войны 'не позволяло Чемберлену действовать иначе', опровергают тех, кто считает, что 'умиротворение' как политика появилось лишь в 1937 году. Вместе с тем их критика далеко не всегда последовательна, а выводы не лишены противоречий.
Хотя полемика по проблеме 'умиротворения' началась в Англии еще в 1938 году, по настоящему она развернулась лишь с весны 1939 года, после того как Гитлер разорвал мюнхенское соглашение. Откровенными апологетами 'умиротворения' выступали и выступают те, кто прямо или косвенно был связан с правящей верхушкой, ее действиями. Так, известный историк дипломатии, консерватор Г. Никольсон, опубликовавший в конце 1939 года популярную книжку 'Почему воюет Англия', одним из первых выдвинул тезис о том, что Чемберлен, проводя свой капитулянтский курс, якобы учитывал 'идеи и желания большинства, возможно даже преобладающего большинства общественного мнения' [59].
Усердно отстаивал принципы 'умиротворения' один из проводников этой политики Н. Гендерсон, занимавший в 1937-1939 годах пост посла в Берлине. Как отмечал Гендерсон на первых страницах своей тенденциозной книги 'Провал миссии', его стремление завоевать 'доверие и даже симпатию' нацистских лидеров, чтобы прийти к 'взаимопониманию' между Англией и Германией, полностью совпадало с желанием Чемберлена и его предшественника на посту премьера С. Болдуина [60].
Своеобразную оценку 'умиротворению' дал биограф Идена и Галифакса А. Джонсон. Вопреки фактам, он отрицал, что 'умиротворение' основывалось на 'какой-либо идее капитуляции' перед фашизмом. '...Это была,- утверждал Джонсон в 1941 году,- с самого начала искренняя попытка сохранить демократический образ жизни и мышления без интенсивных всеобщих вооружений и идеологического экстремизма...'. О том, что 'умиротворение' - политика вынужденная, альтернативы которой не было, что единственная цель Чемберлена заключалась в сохранении мира, что никаких антисоветских планов правящие круги Англии якобы не имели, писали многочисленные представители исторической науки Англии и государственные деятели [61].
В начале 60-х годов оригинальную точку зрения на природу 'умиротворения' выдвинули представители критического направления М. Гилберт и Р. Готт. 'Умиротворение было складом ума... Оно было тесно связано с христианскими идеалами доброты и всепрощения... Оно видело возможность европейского мира и процветания, возникающую из англо-германского сотрудничества. Умиротворение выросло как из симпатий, так и из страха'. Антикоммунизм никогда не лежал в основе 'умиротворения', утверждают они [62]. Выступив в целом с правильных позиций, английские историки в своей попытке рассмотреть 'умиротворение' с разных сторон и дать его законченный портрет явно идеализируют его корни.
В конце 30-х годов некоторые публицисты и историки, стремясь понять подлинные мотивы 'умиротворения', отказались от отождествления его с личностью Чемберлена и попытались рассмотреть вопрос исторически. На основе анализа событий первой половины 30-х годов Э. Карр пришел к выводу, что решительный поворот к 'умиротворению' фашистских агрессоров произошел в Англии еще в 1935 году, что с этого времени правительство Болдуина проводило скорее классовую, чем национальную политику [63]. Однако ни в этой, ни в других работах Карр ничего не говорит о целях, которые преследовали правящие круги Великобритании, прибегая к 'умиротворению' фашистских держав.
Решительно отвергает официозный тезис о времени возникновения 'умиротворения' английский дипломат лорд Р. Ванситтарт. В книге 'Уроки моей жизни', изданной в 1944 году, он писал: 'Невилль Чемберлен, конечно, не был изобретателем умиротворения; трагедия заключалась в том, что он считал его возможным' [64]. Возникновение капитулянтской политики Р. Ванситтарт, как и Карр, относит к 1935 году.
Серьезный анализ политики Великобритании в Европе с начала 30-х годов и вплоть до начала второй мировой войны в книге 'Мюнхен. Пролог к трагедии' сделал Дж. Уилер-Беннет. Обобщив большой фактический материал, он показал, что курс на 'умиротворение' фашистских агрессоров был взят Уайтхоллом не в 1937 или 1935 году, а еще раньше - в 1933 году, когда фашизм захватил власть в Германии. Пожалуй, первым среди буржуазных историков Англии Уилер-Беннет поставил вопрос об ответственности тех, кто проводил его в жизнь. 'Так как политика умиротворения Германии начала проводиться с момента учреждения третьей империи,- подытоживает он свои рассуждения,- то ответственность за нее должна быть возложена на предшественников Чемберлена и Галифакса'. И автор здесь же называет их по именам: премьер-министры Р. Макдональд (1931 - 1935гг.) и С. Болдуин (1935- 1937гг.), министры иностранных дел Дж. Саймон и А. Иден [65]. Хотя книга Уилера-Беннета не лишена противоречий и ошибок, она стала серьезным обвинением 'миротворцев'.
К сходным выводам приходит и другой буржуазный автор - А. Роуз. Зарождение политики 'умиротворения' он также относит к 1933 году, а его первые крупные акты на международной арене к 1935 году, когда правительство Болдуина заключило морское соглашение с Германией и выдвинуло лицемерное предложение о санкциях в защиту Эфиопии. Заслугой Роуза является то, что он одним из первых среди буржуазных авторов не только разоблачил закулисную деятельность 'миротворцев', но и показал, какое огромное влияние оказывали на них монополистические круги, особенно 'кливденская группа' во главе с миллионерами Асторами. Так, он сообщает, что Макдональд и Болдуин прежде, чем сформировать правительство, обсуждали кандидатуры министров с издателем 'Таймс' Джоффри Даусоном - деятелем 'более могущественным, чем любой из них'. В свою очередь, Даусон во многом зависел от Асторов. А. Роуз в какой-то мере ответил на вопрос историка X. Тревор-Рупера о том, какие социальные группы английского общества поддерживали 'миротворцев' [66].
Конкретную дату рождения 'умиротворения' называют М. Гилберт и Р. Готт. Первая глава их книги 'Миротворцы' названа 'Рождение умиротворения: 1933'. Гилберт и Готт также подчеркивают особую роль, которую сыграла группировка кливденцев в возникновении 'умиротворения'. В 1935-1937 годах ведущие члены 'кливденской группы' - лорд Лотиан, Т. Джонс и примыкавший к ним философ и историк А. Тойнби - выезжали с визитами к Гитлеру, причем первый - дважды. Из бесед в Берлине они вынесли впечатление, что англо-германское взаимопонимание и даже сотрудничество вполне возможны, а Гитлер 'искренен в своем желании мира в Европе и дружбы с Англией'. Эти визиты оказали прямое влияние на всю последующую деятельность 'кливденцев' и правительств Макдональда - Болдуина. В отличие от многих буржуазных авторов, Гилберт и Готт не скрывают, что Н. Чемберлен с большой подозрительностью относился к Советскому государству, что влияло на всю его политику. 'Желание Чемберлена обеспечить дружбу с Германией,- пишут они,- отражало его постоянное недоверие к России... Его политика не была новой. Новшество Чемберлена заключалось в том, что он ввел ноту эффективности в болдуиновскую политику дрейфа' [67].
