Когда они подъехали к дому, он велел ей принять душ.
— Зачем? — заупрямилась она.
— От тебя несёт конюшней.
Она открыла кран, даже не чувствуя, как тёплая вода стекает по спине. Механически намылилась, продолжая лихорадочно искать пути к отступлению. Почему он так странно себя ведёт? Вытерлась, попыталась отогнать нехорошие предчувствия, уговорить себя, что напряжение объясняется их последней ссорой. Надела на себя всё, что было, на случай если придётся сразу уходить.
Когда она спустилась, он сидел на кухне и читал газету. Это её немного успокоило.
— Вот как, ты оделась? — ледяным тоном спросил он и посмотрел в её сторону невидящим взглядом.
Облегчение испарилось без следа. Да что с ним такое? Обдолбался, что ли? Он же задал вопрос, вспомнила Фанни.
— Да, — неуверенно начала она. — Я подумала…
— Что ты подумала, дружок?
— Не знаю, мне надо домой.
— Домой? Ты что думаешь, мы приехали в такую даль для того, чтобы ты могла принять душ? — Он встал из-за стола, голос его был тихим и ласковым.
— Нет… не знаю.
— Не знаешь? Да ты много чего не знаешь, деточка. В принципе неплохо, что ты оделась. Так будет ещё веселее. Мы с тобой сыграем в одну игру, вот что. Ты рада? Ты же ещё маленькая, любишь поиграть?
Что это ему в голову взбрело? Она попыталась справиться с паникой и вести себя как ни в чём не бывало, но продолжалось это недолго. Он схватил её за волосы и заставил встать на колени.
— Поиграем в хозяина и собачку. Ты же любишь собачек. Можешь притвориться, будто ты — Клякса. Клякса хочет кушать? Хочет вкуснятинки?
Продолжая крепко держать её за волосы, свободной рукой он расстегнул ширинку. Когда она поняла, что ему нужно, у неё внутри всё похолодело. Он крепко прижал её лицо к себе. Её чуть не стошнило, но вырваться не удавалось.
Через некоторое время он на секунду потерял бдительность. Хватка ослабела, и Фанни воспользовалась моментом. Оттолкнула его, упала, быстро вскочила и бросилась в коридор. Распахнула дверь и выбежала на улицу. В лицо ударил резкий порыв ветра. Где-то в кромешной тьме глухо бились о берег волны. Она побежала к дороге, но он догнал её. Сбил с ног и так сильно ударил по лицу, что у неё в глазах потемнело.
— Чёртова шлюшка! — прошипел он. — Я тебя так отделаю, что ты говорить не сможешь!
Он снова схватил её за волосы и потащил через двор. Одежда промокла и запачкалась, ей приходилось ползти за ним на четвереньках. Брюки порвались, ладони расцарапались и кровоточили, из носа шла кровь. Вой ветра заглушал её рыдания.
Нашарив в кармане ключи от домика, он со скрипом распахнул дверь и впихнул Фанни в темноту.
Вторник, 27 ноября
Майвур Янсон вернулась домой после ночной смены и обнаружила, что собака написала на лежащий у двери коврик. Она прыгала и подвывала, крутясь около ног хозяйки. Стоящая на кухне миска для воды оказалась пуста. Женщина сразу поняла: случилось неладное. Дверь в комнату Фанни была приоткрыта, кровать застлана. Было семь утра, дочка явно не появлялась дома со вчерашнего вечера.
Она села на диван в гостиной и стала думать. Главное, без паники. Что там Фанни собиралась вчера делать? После школы наверняка пошла в конюшню, последнее время она постоянно там пропадает. Они не должны были пересечься дома, потому что Майвур надо на работу к пяти. То есть Клякса просидела одна четырнадцать часов. Поднявшееся было раздражение быстро отпустило. Женщина ещё раз попыталась собраться с мыслями, но беспокойство охватило её с новой силой.
Фанни никогда бы так не поступила, зная, что Клякса осталась дома одна. Не по доброй воле. Может, она осталась ночевать у подружки? Вряд ли, но Майвур решила всё-таки поискать записку. Ничего. Может, она прислала ей сообщение на мобильный? Женщина бросилась в коридор и стала рыться в карманах пальто. Новых сообщений нет. Клякса доела корм и громко завыла. Надо срочно идти гулять.
Идя по улице, Майвур лихорадочно соображала, что же могло случиться. Может, Фанни на неё разозлилась? Да нет, вряд ли, они уже давно не ссорились. В глубине души она понимала, что не всегда была хорошей матерью. Но тут ничего не поделаешь. Какая уж есть — у неё просто не хватает сил на всё. Нелегко быть матерью-одиночкой.
Может, это такая форма протеста? Неужели Фанни убежала с какой-нибудь подружкой? Или с парнем? Настроение у собаки явно улучшилось, и Майвур заспешила домой. Для начала надо обзвонить друзей дочери.
Спустя час информации не прибавилось. Никто из родственников и знакомых понятия не имел, куда подевалась Фанни. Она позвонила в школу. Там ей сказали, что Фанни сегодня не появлялась. От волнения у неё пересохло во рту. Она достала бутылку и налила себе вина. Только бы с ней ничего не случилось! Кстати, конюшня! А у неё есть их телефон? На холодильнике магнитом был прикреплён листочек с номером. Фанни такая умница! Женщина судорожно схватила трубку и набрала номер, ожидая ответа.
— Слушаю, — раздался наконец после десяти гудков грубый мужской голос.
— Здравствуйте, вас беспокоит Майвур Янсон, мама Фанни. А Фанни не у вас?
Произнося эти слова, Майвур вдруг поняла, что не знает ни с кем разговаривает, ни как вообще выглядит эта конюшня. Фанни работает там уже больше года, а она ни разу так и не удосужилась зайти к ней. Почему она туда не съездила? Теперь женщина проклинала себя за то, как мало внимания уделяла дочери. Когда она последний раз спрашивала, сделала ли Фанни уроки? Страшно подумать.
— Нет, не у нас, — вежливо ответил мужчина. — Она приходила вчера, а сейчас, наверное, в школе.
— Там её нет, и дома она не ночевала.
Мужчина на другом конце провода забеспокоился.
— Странно. Подождите немного, — попросил он и отложил трубку.
Послышались приглушённые голоса, он кого-то позвал. Через минуту он сказал:
— Нет, к сожалению, никто ничего не знает. Мне очень жаль.
В больнице тоже никто ничего не смог сказать.
Надо получше осмотреть её комнату. Обычно Майвур туда не заходила, поскольку они заключили негласное соглашение, что это личная территория Фанни.
На первый взгляд всё было в порядке. Кровать аккуратно застлана, на тумбочке рядом с будильником лежит книжка. На письменном столе — куча ручек, учебников, резинок для волос, бумаг и газет. Она порылась в вещах, заглянула в ящики, просмотрела книжные полки и шкаф. Перевернула всю комнату, но не нашла ни записки, ни сообщения, ни записной книжки, ни телефона — ничего, что могло хотя бы намекнуть на то, куда подевалась Фанни.
На верхней части покрывала, под подушками, она обнаружила пятна крови. Она сорвала покрывало — ни на простыне, ни на одеяле крови не было, а вот под кроватью обнаружились ещё пятна. Дрожа всем телом, она позвонила в полицию.
Ещё в прихожей у Кнутаса как-то неприятно сдавило грудь. Хорошо, что Сульман пошёл вместе с ним. Квартира производила неприглядное впечатление: тесные комнатёнки, мрачные тона. Янсоны жили в трёхэтажном доме на улице Местергатан в квартале Хёкен, в северо-восточной части Висбю, менее чем в километре от крепостной стены.
Дверь им открыла заплаканная хозяйка. Поскольку у отца Фанни тоже не оказалось, полиция серьёзно
