Пятница, 21 декабря
Обнаруженная дома у Тома Кингсли инструкция, а также тот факт, что он настойчиво отрицал наличие близких отношений между ним и Фанни, стали достаточным основанием для того, чтобы прокурор принял решение задержать его. Обнаруженные на инструкции отпечатки пальцев Фанни полностью убедили полицию в том, что убийца найден. Проверка баз данных авиакомпаний показала, что неделю назад он вылетел рейсом авиакомпании «САС» в Чикаго. Полиция Стокгольма была поставлена в известность, сотрудников компании «САС» попросили дать знать, как только Кингсли забронирует дату обратного полёта.
Кнутасу сразу стало легче, хотя они не знали, где находится Кингсли. Оставалось лишь ждать его возвращения.
В выходные комиссар собирался наконец-то отдохнуть. На пару дней полностью забыть о работе. Они с Лейфом планировали съездить в летний дом семьи Альмлёв в местечке Гнисверд, в паре миль к югу от Висбю. Они уже не первый год ездили туда накануне Рождества. Кнутас до последнего момента сомневался, удастся ли ему вырваться и отвлечься от расследования. Но поскольку ордер на задержание Кингсли был выдан и до его возвращения делать было нечего, Кнутас решил всё-таки не нарушать традицию и съездить отдохнуть.
В конце концов, он будет всего в двадцати минутах от Висбю; если что-то случится — ему просто позвонят на мобильный.
Что касается рождественских приготовлений — он уже выполнил свой долг: купил вместе с детьми ёлку, помог Лине закупить продуктов и прибраться дома. Поздно вечером он поставил мариноваться сельдь в хересе — его фирменное блюдо на Рождество и праздник середины лета, а в обеденный перерыв сбегал за подарками, купил всё, что собирался, упаковал в красивую бумагу и даже успел сочинить поздравительные стихи.
Теперь его ждала заслуженная награда: два дня с приятелем, вкусная еда и рыбалка — они с Лейфом любили порыбачить.
В пятницу вечером после работы он заскочил домой, уложил вещи и рыболовные снасти. Весь день шёл снег. Снегоуборочные машины, не переставая расчищали дороги. Кнутас не мог припомнить, когда на Готланде выпадало так много снега. Хоть бы не растаял до Рождества.
Сев в машину, он с каждой минутой всё больше расслаблялся. Из динамиков грохотали «Саймон и Гарфункель», мимо проносились заснеженные равнины, редкие хутора.
Наконец они подъехали к дому, вокруг которого ровным блестящим покрывалом лежал снег.
«Вообще-то, смешно называть такой домина дачей! — подумал Кнутас. — Больше похоже на резиденцию». Типичный для Готланда дом из известняка постройки середины восемнадцатого века производил впечатление: белые стены, крутые скаты крыши и гладкие фронтоны. В те времена на Готланде велась активная застройка, потому что жизнь становилась лучше. В доме было минимум семь комнат и двухуровневая кухня. Во дворе стоял ещё один домик, поменьше, который использовали как кладовку и погреб.
Рядом с мостками находилась сауна, у причала на волнах круглый год качался катер Лейфа.
Хутор располагался на отшибе — ближайшие соседи метрах в двухстах.
— Представляю, как там сейчас холодно! — предупредил Лейф, открывая тяжёлую скрипучую дверь.
— Ну, не так уж и страшно, — заверил его Кнутас, входя в дом.
Он занёс пакеты с едой на кухню и стал разбирать продукты.
— Хотя, если будем сидеть сложа руки, точно замёрзнем.
— Включу отопление и затоплю камин, но потребуется какое-то время, чтобы всё просохло.
Через час они сидели за столом и наслаждались говяжьим стейком, картофельной запеканкой с чесноком и бутылкой ароматной риохи. Кнутасу давно не было так хорошо.
— А сколько мы с тобой сюда уже выезжаем, пятый или шестой год? В этом году я бы без этого просто не выжил.
— Да, нам было просто необходимо сменить обстановку, — согласился Лейф. — В ресторане дел невпроворот. Хуже всего, когда с персоналом проблемы. У моей лучшей официантки случился выкидыш, её отвезли в больницу, у другой мама умерла, и она уехала в Стокгольм, а в довершение всего я обнаружил, что бармен ворует деньги из кассы. И всё это за какие-то две недели. Такие вещи вечна случаются чертовски не вовремя. Именно сейчас, перед Рождеством, когда все столики забронированы на неделю вперёд. Слава богу, у меня чудесный шеф-повар, а то я бы не смог выбраться. Он за всем присмотрит. Я даже хотел всё отменить, но он меня отговорил. Ну, в смысле, собирался предложить тебе перенести, — добавил он извиняющимся тоном.
— Хорошо, что не стали переносить. Поблагодари его от меня, — попросил Кнутас, сделав глоток вина. — Тебе хоть есть чему радоваться — ресторан приносит доход, у вас всегда куча посетителей. Не представляю, как ты со всем этим справляешься!
— Сам-то как, как твоё расследование?
— Хорошо, вроде наконец вышли на след убийцы.
— Жуткая история!
— Да уж, я совсем вымотался. Знаешь, что по улицам расхаживает убийца, и пытаешься найти его практически вслепую, не понимая, что происходит… Это выводит из себя.
— А теперь вы уже не ищете вслепую, я так понимаю?
— Нет, уверен: мы близки к разгадке. Ты прекрасно знаешь, я не могу обсуждать с тобой подробности, но могу сказать, что мы подошли очень близко.
— Вы давно его подозревали?
— Нет, вообще-то, всё произошло неожиданно, внезапно появился новый подозреваемый.
— А почему его ещё не задержали?
— Лейф, не задавай лишних вопросов, ты же знаешь, что я не имею права отвечать на них.
Лейф поднял руки успокаивающим жестом:
— Всё-всё, понял. Ещё вина?
Остаток вечера они играли в шахматы у камина. Открыли ещё одну бутылку риохи.
Друзья засиделись допоздна, легли спать далеко за полночь. Кнутас устроился в спальне на втором этаже. Комната была обставлена просто, но со вкусом: некрашеные, грубые стены, толстые балки перекрытий под потолком. У одной стены стояла широкая деревянная кровать с белым покрывалом, рядом три старинных стула синего цвета. Маленькое окошко в глубокой нише выходило на море. Кнутас быстро заснул, убаюканный ритмичным шумом бьющихся о берег волн.
Кнутас проснулся, совершенно не соображая, сколько проспал и который сейчас час. В комнате царила кромешная тьма. Он не понял, что его разбудило, и некоторое время лежал с открытыми глазами, вглядываясь в темноту и прислушиваясь к тишине. Комиссар протянул руку к тумбочке, зажёг свет и посмотрел на часы. Десять минут четвёртого. Во рту пересохло, хотелось в туалет.
Вернувшись в комнату, он подошёл к окну. С улицы доносился шум моря, но в остальном было довольно тихо. В окнах маленького домика во дворе горел свет. Странно! Что Лейф там делает в такое время? Может, просто забыл выключить?
Снег мерцал в темноте, фонари отбрасывали длинные чёрные тени. Кнутас ещё немного постоял у окна и снова улёгся. Но заснуть ему удалось не скоро.
Прошло уже много дней, а от Эммы не было ни слуху ни духу. Почти неделю Юхан безвылазно провёл в Стокгольме, потому что не мог придумать повода поехать на Готланд. Если там что-то и происходило, то он об этом ничего не знал. Полицейские отмалчивались — он несколько раз пытался выпытать что-нибудь у
