концентрирует все свои силы. Хотя ситуация перед ними одна и та же…
— К тому же, — продолжала Элен, — это будет не инструментальный альбом. Все, как положено… Вокал… Песни… Стихи… Может быть, хоть одна-две песни станут шлягерами. Во всяком случае, хочется на это надеяться…
— Это было бы здорово, — мечтательно произнесла Лоли. — На ту долю гонорара, которую получил бы от продажи альбома мой Себастьян, я бы купила себе новое платье и самые моднецкие туфельки…
— А при чем тут ты? — заулыбалась Аделина. — Гонорар-то не твой, а Себастьяна…
— Не переживайте, мои дорогие, — продолжала Лоли с улыбкой. — Вам тоже достанется по кусищу гонорара: и Николя, и Жозе в обиде вас не оставят… Так что вам в накладе тоже не быть, это точно!
— Ладно-ладно, — сказала Элен. — Пускай только выпустят эти свои альбомы. А уж деньгами-то мы сможем разумно распорядиться. Все вместе что-нибудь придумаем. Правильно?
— Очень даже, — похвалила Аделина, искоса глянув на Лоли. Все-таки она не любила, если кто- нибудь одерживал над ней верх. Пускай даже ненадолго. Очень уж свободолюбивая была у нее натура. Впрочем, как и у других девушек.
— Песни я буду записывать в студии у Джона, — опять заговорила об альбоме рок-группы Элен. — Под фонограмму. Она достаточно высокого качества. Даже очень высокого. Стихи у меня уже есть. Кокто, Элюара, Кено, некоторых других поэтов… И даже стихи Николя… Возможно, добавится и парочка моих собственных текстов. Если на-пишется что-нибудь стоящее, — добавила Элен, немного подумав. Ей не хотелось хвастаться. Это было совершенно не в ее характере. Но и скрывать что-то от подруг она не собиралась. Такое было бы просто глупо. Ведь все они, по сути, одна дружная семья. Свои люди. Друзья. — Так что всю эту неделю мне будет над чем поработать. Стану трудиться над музыкальным альбомом…
— А почему не начать работу прямо в студии? — удивилась Лоли.
— Ведь там для этого куда лучшие условия, чем тут, в общежитии.
— Ах, да… — спохватилась Элен. — Я же вам еще не сказала… Знаете, когда мы с Николя приехали в студию звукозаписи к Джону — Николя хотел еще раз обсудить с ним все вопросы, передать аудиокассету, ну и все такое, — то Джона в студии не оказалось…
— Куда же он испарился? — удивилась Лоли.
— У него умерла тетя, — вздохнула Элен. — И поэтому Джон срочно вылетел на похороны в Нью- Йорк.
— А вы откуда об этом узнали? — спросила Аделина.
— Джон оставил записку в дверях, — пояснила Элен. — Мы ее прочитали. Джон пообещал вернуться приблизительно через неделю, и тогда мы приступим к записи альбома…
— Тебе надо хорошенько поработать все это время, — сказала Лоли, глядя, как Элен поглаживает одну руку другой. — А тебя вдруг угораздило заболеть!
— Ты же сама слышала, что доктор сказал, — заговорила Аделина.
— У Элен — ничего серьезного. Просто обычное переутомление.
— Будем надеяться, что Элен скоро оклемается, — сказала Лоли. —
Нельзя ей болеть в такие ответственные дни.
— Разумеется, нельзя, — сказала Элен и улыбнулась подругам.
Какие они у нее все-таки заботливые!
Эти мысли здорово улучшили ей настроение.
Дня через три-четыре к Элен в общежитие заглянул Николя. Он заявился не один, а вместе с Рози.
— Здравствуй, дорогая! — выкрикнул Николя, едва переступив порог, и расцеловал Элен в обе щеки. — Извини, что не мог прийти к тебе эти пару дней. Занят был по горло. Все, понимаешь ли, учеба да репетиции… Совсем дела доконали. Но я все равно доволен, — поспешил добавить он, стараясь предупредить возможные вопросы со стороны Элен.
Аделины и Лоли в это время дома не было, потому что они отправились на занятия.
— Привет, дорогой! — ответила Элен и, увидев за спиной Николя потупившую глаза Рози, спросила напрямик: — С каких это пор ты приударяешь за девушкой Е-е?
— Он и не приударяет вовсе, — прошептала Рози.
— Понимаешь, милая, — забормотал Николя, — мы направлялись сюда все вместе: я, Кристоф, Жозе, Е-е и Себастьян, но по дороге обстоятельства изменились. Е-е, Кристофа, Жозе и Себастьяна наши хорошие друзья попросили помочь в одной разборке, там к нашим товарищам какие-то чмыри прицепились, ни за что, ни про что обещали им морды набить… Так мои ребята с нами разберутся. Это нам не впервой. Пускай знают наших… А мы с Рози решили все-таки заглянуть к тебе. А то времени в обрез. Когда еще выберемся?
— Какой ты у нас занятой, однако, — съязвила Элен. — Весь в делах да в заботах…
— Кстати, как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Николя, старательно пропуская мимо ушей язвительный тон Элен. — Тебе уже лучше?
— Лучше, мой дорогой, лучше, — ответила Элен. — И было б еще лучше, если бы ты вообще ко мне не приходил. Тем более вместе с Рози.
— Это еще почему? — вспыхнула Рози. — Он мне не муж. Не нужно ревновать.
— К мужьям не ревнуют, — усмехнулась Элен. — Но достаточно просто на вас посмотреть, чтобы догадаться, что между вами возникли взаимные симпатии.
— Да нет, дорогая, что ты, — снова забормотал виноватым тоном Николя. — Какие, к черту, симпатии… Впрочем, тут ты кое в чем права, — спохватился он. — Рози дружит с Е-е, приходит к нам на репетиции, увлекается нашей музыкой… Да ты же сама все знаешь… У нас у всех симпатии к Рози. И у Е-е, и у Себастьяна, и у Жозе…
— Тем не менее, она почему-то пришла сегодня не вместе с Е-е, а с тобой, Николя, — укоризненно сказала Элен. Но все же не такая она была дура, чтобы сильно расстраиваться из-за таких вещей. Во всяком случае, в данный момент. — Ну да ладно. Коли пришли, то садитесь.
Николя и Рози уселись в креслах.
— Я все эти дни только и делал, что думал о тебе, дорогая, — продолжал «строчить из пулемета» Николя. — Вот, думаю, как она там, моя Элен, чем теперь занимается, что делает в это самое время, о чем мечтает? Не болит ли у нее чего-нибудь? Не хочется ли чего-нибудь вкусненького?
— Кстати о вкусненьком, — вставила Рози. — Мы принесли тебе, Элен, большую шоколадку.
— Спасибо, — сказала Элен. — Положите на стол.
Но она даже не предложила гостям чаю. Что-то в ней противилось этому.
Рози вытащила из полиэтиленового пакета увесистую плитку шоколада и положила на белоснежную скатерть. Потом невинно сложила свои красивые ручки на пышной груди. Да. Грудь у нее была пышная, красивая и соблазнительная. Элен не могла не признать этого.
— Кстати, я хотел сообщить тебе прелюбопытнейшую новость, — продолжал болтать Николя, — Знаешь ли, одна крупная итальянская фирма грамзаписи хочет записать наш первый музыкальный альбом. Ну, тот самый, где одни только инструментальные композиции, помнишь?
— Помню, — ответила Элен, сразу добавила, чтобы не вызвать ни у Николя, ни у Рози никаких подозрений: — Поздравляю тебя, Николя! Это большой успех! Наконец-то будет записан первый альбом вашей группы! То-то ребята обрадуются!
— Они уже радуются, — с воодушевлением сообщил Николя.
— Да еще как! — воскликнула Рози. — Е-е, например, вчера вечером напился вдрызг…
— Ну молодец, — «похвалила» Элен. — Скажите ему, что если будет так напиваться, то вряд ли сможет участвовать в записи альбома… А ведь для него это, может быть, даже важнее, чем для всех остальных. Ведь как ни крути, а специалист по бонгам, каким бы хорошим он ни был, это все-таки только специалист по бонгам — и точка. Не клавиш-ник, не гитарист, не скрипач, не аккордеонист…
— Ничего страшного, — беспечно махнула ручкой Рози. — Он и выпимши все может…
— Сколько раз тебе повторять: не «выпимши», а «выпивши»! Так надо правильно говорить! —
