событие.
- Ты смотри, что получилось!.. Как мы воткнули японцам! - удивленно говорил он Севе Кузнецову, приглашая в свидетели и меня. - Охранников с пистолями видал?..
- Видал, - сказал Сева.
- А что, эти протестанты могли ведь и в посла пальнуть!.. Или полезть с ножом, - дал волю воображению Кирилл, - что тогда?!
- Да-а, - весело протянул Сева и с сомнением посмотрел на большую бутылку саке.
- Нет, такого еще не бывало, чтобы посол приезжал, - сказал Кирилл. Сева, давай наливай!..
Выпив саке, Р. решил поделиться с Гогой наблюдениями о японцах.
- Георгий Александрович, - развязно сказал он, - не могу избавиться от впечатления, что японцы поразительно похожи на узбеков...
- Да? - переспросил он и предположил: - А может быть, наоборот!..
- Возможно, - сказал Р. - Но вы посмотрите: подчеркнутая вежливость, вкрадчивые повадки... И потом - скрытность, проявления ярости, гортанные звуки... Абсолютные узбеки!..
- Ну конечно, - сказал Товстоногов, - это же одна раса!..
Раньше Р. это в голову не приходило, но теперь, апеллируя к расовому единству японцев с узбеками, можно было идти дальше и просить у Гоги визу на временный выезд в Узбекистан, что он и сделал через день на японской премьере 'Ревизора'...
Тут к Гоге подтянулись Владик Стржельчик, и жена Кирилла Валя Николаева, и Вадим с Валей Ковель, и мы все вместе снова выпили саке без подогрева, хотя уже знали, что его следует пить из маленьких чашек и в подогретом виде...
Чокаясь со Стржельчиком, Р. вдруг понял, что Владик чувствует себя ущемленным, хотя он это, конечно, скрывает, не так, как настоящий японец или узбек, но все-таки довольно успешно. Может быть, Р. потому это и почувствовал, что Стриж скрывал в точном соответствии с теорией Станиславского: уж больно артист хороший, а чем активнее скрываешь, тем это заметней зрителю...
Конечно, что же это получалось? И Женя Лебедев с женой, и Кира Лавров с женой, и оба будут гонорар получать. Даже Вадя Медведев с женой и гонораром. А он - и без жены, и без гонорара, и без любимых ролей, и день рожденья у него совсем в другом месяце. А у Киры в том же, что у Гоги. Не говоря уж о приходе посла и японских охранников...
Чего-то он все-таки все время не добирал, несмотря на то, что имел для этого все основания. Во всяком случае, не меньше, чем остальные. И это его угнетало.
Да, товарищи по партии раскачали, верней, спровоцировали Славу выступить на объединенном пленуме творческой интеллигенции с пламенной речью против всяких предателей и диссидентов типа Сахарова и Солженицына.
И он выступал, и громил, и краснел, играя чужую речь как настоящий актер, и даже сорвал соответствующие аплодисменты.
Но это тоже его мучило, потому что потом не отстали, а, наоборот, позвали к Барабанщикову и предложили вступить в антисионистский комитет...
Не успели мы начать репетиции 'Розы и Креста', как Стриж сыграл у нас роль трагического вестника. Он пришел в театр в неурочное время, после двух, когда репетиция уже закончилась, и сказал:
- Умер Володя Высоцкий.
Мы только что вышли из зала и толклись в предбаннике у актерского буфета. Кто-то сказал: 'Бросьте шутить', кто-то - 'Перестань', но большинство в один голос сказали ему в ответ:
- Не может быть.
И я, как все.
Тогда он сказал:
- Сегодня, в четыре утра... От обширного инфаркта...
Теперь все слушали его.
Помедлив, Слава объяснил:
- Сандро из Москвы звонил Гоге... А Гога сказал мне... Так докатилось...
Мы были еще в шоке, когда Стржельчик закончил сообщение так:
- Вот был гражданин... Совсем себя не щадил...
Гражданская тема до нас еще не доходила, но этими словами Владислав Игнатьевич успел обозначить важный для него смысл. Теперь степень гражданственности уже напрямую и окончательно была связана со степенью беспощадности к себе. Очевидно, именно эта мысль была главной в разговоре Стрижа и Гоги.
Р. еще не остыл от работы и по инерции думал о Бертране и Блоке, и новая смерть резко вошла в состав блоковских загадок.
Володя умер накануне столетнего юбилея - вот 'странное сближение'...
И возраст приблизительно совпадал...
Блок и Высоцкий... Вот они и встанут теперь 'почти что рядом': тот - на 'Б', а он - на 'В'...
А мы начали репетировать 'Розу и Крест' двадцать второго июля - за три дня до Володиной смерти.
Что такое трагедия? Это - 'не может быть'. То, что не должно случиться и все-таки происходит. Все событья - за гранью, и судьба - вопреки всему...
Я подумал о том, что ему уже не сыграть Бертрана, а это - его роль... И о том, что легко отдавать свои роли, когда знаешь, что их не возьмут...
Его Гамлета я так и не видел...
А он моего, может быть, посмотрел...
Похоже, это было летом шестьдесят второго... Или шестьдесят четвертого... но точно - в теплое время. Его привели в ресторан гостиницы 'Центральная' на встречу со мной, в середине дня, во время московских гастролей. Тогда мой Гамлет прошумел по Москве, а Высоцкого еще не все знали. Кто-то из моих ташкентских учеников был с ним знаком, кто-то из ребят того курса, на котором я начал работать сразу после окончания института.
За столом сошлось человек десять, ташкентцы и москвичи, в основном студенты, и вышло, что Высоцкий и Р. сидели по торцам стола и посматривали друг на друга. Пили красное вино с какой-то слабой закуской: денег - кот наплакал. И Володя был без гитары.
Что-то ему говорили обо мне, а мне - о нем.
Когда допили вино, Володя сказал:
- Ну хорошо... Посмотрим...
И мы пожали друг другу руки.
Может быть, реплика была немного другая, но мне показалось, что в ней было больше одного смысла. Мол, не только спектакль посмотрим, но и как обернется дело. Кто, мол, из нас больше прошумит по Москве.
Кажется, имелся в виду именно Гамлет.
Впрочем, может быть, я ошибаюсь, и теперь, когда он умер, Гамлет давал уже обратный свет...
Зачем в тот день Стриж взялся быть вестником смерти? Зачем поехал в театр в неурочное среднее время? Зачем искал встречи с блоковской стайкой?..
Разве тот, кто сообщает о чужой смерти, заговаривает свою?..
Я прошу ответить мне, господа судьи!
В чем мистический замысел роковой вести? Кличет она гибель диктора или отдаляет?.. Или всегда по- разному, и нам ни за что не узнать?..
Кому подчиняется вестник, скажите?..
И последний вопрос, господа.
На какой глубине подсознания возникает простая подсказка: скажи не тем, а этим, и не тому, а ему?..
О смерти Ефима Копеляна артисту Р. позвонил Гриша Гай...
О смерти Павла Панкова его известил на Невском Юра Стоянов...
Неможетбытьнеможетбытьнеможетбыть...
