Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море

направить в строй весь излишний состав тыловых частей и учреждений».

Командование Приморской армии, скорее всего, узнало о телеграмме Ставки по своим каналам. Сразу по получении телеграммы Ставки Жуков вместе с Дитятковским снова были вызваны к генерал-лейтенанту Софронову. И снова при разговоре присутствовал ЧВС Приморской армии Воронин.

— Жалуетесь? — поинтересовался Софронов, выглядевший, впрочем, по впечатлению моряков, значительно подобревшим.

— Не жалуемся, а излагаем свою точку зрения, — уточнил Жуков.

— К чему нам ссориться, дело-то у нас общее, — заметил Софронов.

В ответ Жуков поинтересовался, знает ли Софронов о решении, принятом Ставкой и, услышав:

— Никаких решений мы не получали, — достал телеграмму и протянул ее командующему армией. Прочитав телеграмму, Софронов несколько занервничал, передал телеграмму Воронину, и перейдя на «ты», сказал последнему:

— Читай. — Прочитав телеграмму, Воронин не смог скрыть нахлынувших чувств и заявил:

— Не понимаю, что мне теперь делать в Одессе. Уеду.

— Не стану задерживать, — не отказал себе в маленьком удовольствии продемонстрировать, кто здесь теперь хозяин, Жуков.

— А я солдат и никуда не уеду, — заметил Софронов. — Готов подчиниться. Дадите дивизию — буду командовать дивизией.

Доведя до сведения Военного совета Приморской армии принятое Ставкой решение, Жуков не избежал искушения попытаться и вовсе обойтись без командования Приморской армией. Свой первый приказ, ставящий боевые задачи частям ООР, он отдал войскам напрямую, в ночь на 20 августа. Командование Приморской армии, узнав о нем только из докладов, сделанных по телефону командирами дивизий и учитывая, что в директиве Ставки армия была названа бывшей, всерьез задумалось о том, сохранится ли дальше Приморская армия как оперативное объединение.

Однако командование войсками ООР без участия военных продлилось совсем недолго. На следующий день был создан штаб ООР, начальником которого был утвержден бывший начштаба Приморской армии генерал-майор Шишенин. Приморскую армию было решено не расформировывать. Генерал-лейтенант Софронов был назначен заместителем командующего ООР по сухопутным войскам с сохранением за ним должности командующего Приморской армией. При этом само флотское командование не придавало ее дальнейшему функционированию как самостоятельной единицы особого значения. ВС ЧФ флота, в телеграмме об утверждении генерал-майора Шишенина начальником штаба ООР, о кандидатуре нового начальника штаба Приморской армии высказался предельно лаконично: «Вместо Шишенина генерал Софронов назначит сам». В итоге начальником штаба Приморской армии Софронов назначил начальника оперативного отдела штарма полковника Крылова.

Одновременно был образован и Военный совет ООР, в который вошли прибывший из Севастополя бригадный комиссар Азаров, секретарь Одесского обкома партии Колыбанов, имевший звание бригадного комиссара и член Военного совета Приморской армии Воронин, передумавший куда бы то ни было уезжать. В Военном совете Приморской армии Воронина заменил бригадный комиссар Кузнецов.

Вместо Жукова командиром Одесской военно-морской базы был назначен командовавший до этого Николаевской ВМБ контр-адмирал Кулишов.

Как рождалась «оборонка»

Одесса, как и многие другие осажденные города, испытывала большие трудности в снабжении всеми видами вооружения и боеприпасов. Положение осложнялось еще и тем, что, в отличие от Севастополя и Сталинграда, в городе не был образован собственный комитет обороны. А самые ценные в оборонном отношении предприятия были эвакуированы из города вместе с работавшими на них специалистами по решению ГКО.

До начала развернутой в июле эвакуации в Одессе было 110 крупных промышленных предприятий и более 300 мелких заводов, артелей и мастерских. Эвакуировать из Одессы успели довольно много. Было вывезено 30 предприятий «союзного и республиканского значения» и 150 менее крупных промышленных объектов, институтов и госучреждений.

Основные мощности, которые можно было использовать для производства вооружения, оказались вывезенными вместе с работавшими на них специалистами. Так, уже к 9 июля были вывезены все машины и оборудование «Крекинг-завода», а к 12 июля — станкостроительного завода им. Ленина. К концу июля были вывезены завод им. XVII партсъезда, фабрика им. Воровского, джутовая фабрика, рыбоконсервный комбинат, нефтеперегонный завод и завод «Запчасть».

После этого началась эвакуация и других производств. В июле частично было эвакуировано оборудование электростанции, заводов им. Октябрьской революции, им. Январского восстания, «Большевик», сахаро-рафинадного завода, обувных мастерских, колбасной фабрики, швейной фабрики, большой мельницы, цементного завода. Была эвакуирована и перевалочная база горючего вместимостью около 200 тыс. тонн.

При этом необходимость организации производства для нужд обороны города никем не предусматривалась, и ни одно из оставшихся предприятий не было подготовлено к выпуску оборонной продукции.

Первые попытки наладить самостоятельное производство вооружения в Одессе были предприняты еще до объявления города на осадном положении. После создания Приморской армии ее Военный совет дал руководству города несколько заданий по производству техники и вооружения.

Эти задания были переданы наиболее крупному предприятию, на котором после начала эвакуации еще осталось достаточно оборудования, позволявшего производить вооружение — краностроительному заводу им. Январского восстания. Завод начал строить бронепоезд, который должен был стать подвижным резервом Приморской армии и одновременно разворачивать производство минометов.

Большая часть завода была эвакуирована, часть его персонала также была вывезена, а часть находилась на фронте. Нехватка оборудования и людей не позволила заводу выполнить заказы самостоятельно. В строительстве бронепоезда заводу оказывали помощь паровозные депо «Одесса товарная» и «Одесса сортировочная».

При выпуске минометов помощь оказали завод «Красный профинтерн» и невывезенные остатки исходных материалов и оборудования с эвакуированного «Крекинг-завода».

Производство минометов в июле стали разворачивать и на заводе сельскохозяйственного машиностроения им. Октябрьской революции. Это предприятие заводом также можно было назвать весьма условно, так как большая часть его оборудования и кадров была вывезена на восток. Завод был эвакуирован практически полностью (на новом месте, в Рубцовске, он был переименован в «Алтайсельмаш» и производил оборонную продукцию и сельхозтехнику), количество его рабочих уменьшилось в 10 раз, а в цехах осталось только устаревшее и примитивное оборудование.

11 августа директор завода им. Январского восстания Ликутин и секретарь партбюро Головин передали Приморской армии изготовленный предприятием бронепоезд, ставший официально именоваться как «№ 22».

К этому времени на заводе уже был налажен и выпуск минометов. Опыт выполнения обоих заказов показал, что, учитывая плачевное состояние оставшейся в городе промышленности, налаживание любого оборонного производства в Одессе возможно только при взаимодействии и кооперации оставшихся мощностей невывезенных предприятий между собой. Поэтому по инициативе руководства завода им. Январского восстания в городе было произведено первое обследование состояния промышленных учреждений, техникумов и лабораторий. Естественно, что все обнаруженное при этом оборудование было отправлено на завод.

Военный совет Приморской армии достиг на этом поприще определенных успехов.

В датированном 15 августа докладе Главному политуправлению РККА и ВМФ член Военного совета