Подобная мера являлась крайней. Место было мелким, суда не могли подходить близко к берегу, а времени на дноуглубительные работы не оставалось, и пирсы приходилось делать очень длинными. Дело было в середине сентября, и море штормило. Паровой копер не мог забивать сваи из-за «сильного волнения», а люди их забивали вручную.
Запасные пирсы и подъездные пути к ним на обоих пляжах были построены меньше чем за две недели. Некоторые участники этого строительства, несмотря на то что шел третий месяц войны и награды раздавались более чем скупо, были награждены за него орденами Красной звезды.
Но еще более важным, чем вопрос о строительстве запасных причалов, был вопрос о строительстве запасного аэродрома. Военный совет ООР только в телеграммах в Ставку допускал возможность перебазирования 69-го ИАП в Крым. На самом деле такая возможность, конечно, абсолютно исключалась. ООР была необходима своя авиация, способная оперативно прикрывать объекты в городе и порту, отражать воздушные налеты и производить регулярную штурмовку наземных целей. По мере продвижения противника к городу обстрел аэродрома становился все более интенсивным, и самолеты стали получать повреждения, даже находясь в капонирах.
Поэтому 15 сентября Хренов был снова вызван к Жукову. На этот раз при разговоре присутствовали начальник штаба ООР Шишенин и заместитель командующего по военно-воздушным силам Катров.
Однако место, годящееся для размещения аэродрома, со всем его вспомогательным хозяйством, в условиях уже произошедшего продвижения противника в Восточном секторе и продолжавшегося продвижения в Южном секторе и вполне возможного продвижения и в Западном, найти было не так-то просто. Сооружение аэродрома — процесс довольно длительный, занимающий не меньше недели, и при неправильном выборе места город при очередном продвижении противника мог остаться без аэродрома.
Смотреть указанный участок, находившийся у 4-й станции Большого фонтана, отправились оба заместителя командующего. Участок Хренову не понравился, он был слишком оживленным. При строительстве аэродрома в пределах досягаемости вражеской авиации большую роль играла секретность проводившихся работ. Важно было, чтобы противник, обнаружив проводившиеся работы, не смог своевременно установить их характер и не сорвал их ударами своей авиации.
Соответствующая этим требованиям площадка была найдена у 6-й станции Большого фонтана. Там находился небольшой пустырь, окруженный обезлюдевшими дачными домиками, густым кустарником и узловатыми старыми деревьями. Место было неприметное. Правда, пустырь оказался в буграх и рытвинах, что потребовало бы дополнительных затрат на выравнивание при устройстве летного поля. Машины можно было размещать под маскировочными сетями прямо меж домиков, служивших дополнительной маскировкой. Будущий аэродром имел и еще один недостаток — взлетать и садиться можно было только в одном направлении, но в сложившейся ситуации фактор скрытности приобретал решающее значение.
Из тех же соображений на городском стрельбище было решено оборудовать ложный аэродром — значительно больших размеров, на площадке, допускавшей взлет и посадку в нескольких направлениях.
Строить оба аэродрома было решено силами местного населения. Одесский горком партии и горисполком за два дня мобилизовали на строительство этих объектов около 20 тыс. работоспособных женщин — других ресурсов в таких количествах у осажденного города уже не было.
18 тысяч одесситок строили основной аэродром и около 2 тысяч — ложный. Работы велись в предельно высоком темпе и не прекращались даже во время бомбежек; как вспоминал впоследствии сам Хренов,
Ложный аэродром удалось закончить через 5 дней, настоящий — через неделю. Судьба всего с таким напряжением построенного за первые 3 недели сентября сложилась по-разному. Оба аэродрома активно эксплуатировались до самой эвакуации Одессы. Ложный аэродром полностью справился со своей задачей, прочно приковав к себе основное внимание противника, а вот построенные причалы оказались практически не востребованными.
Противник после уничтожения Воронцовского маяка не смог вести огонь с достаточной точностью, и порт продолжал функционировать. Но строительство причалов, как и все жертвы, понесенные при возведении этих дополнительных объектов-дублеров, были не напрасными — важнейшие элементы инфраструктуры оборонительного района были надежно продублированы на случай возможного ухудшения быстро меняющейся обстановки.
Стабильная оборона
Бои за Выгоду
(20–24 августа)
Возникшая 19 августа необходимость отхода 95-й СД была обусловлена фактически полным разгромом ее левого соседа, а не положением на ее участке. Дивизия, полностью сохранившая боеспособность, была в состоянии и дальше удерживать свои прежние позиции. Командовавший дивизией генерал-майор Воробьев, связавшись с командармом, пытался возражать против отхода, доказывая, что позиции дивизии, которые за последние дни были сильно укреплены, способны выдержать не только фронтальные, но и фланговые удары противника. Однако после отхода 25-й СД румыны получали возможность наносить удары не только во фланг, но и в тыл Западного сектора, и отвод его частей становился неизбежным[297].
Отход частей 95-й СД на новый оборонительный рубеж проходил гораздо организованнее, чем 25-й. Выставив сильные арьергарды, опиравшиеся на хутор Виноградарь и Васильевку, дивизия в полном порядке отошла на назначенный рубеж и приступила к производству оборонительных работ. 241-й СП двумя батальонами занял рубеж от Палиово до ст. Выгода, 161-й СП, усиленный справа 1-м батальоном 241-го СП, а слева — 2-м батальоном 90-го СП, занял участок от Выгоды до высоты 97,4, а 1-й и 3-й батальоны 90-го СП укрепились на рубеже от высоты 97,4 до высоты 82,8[298].
Однако закрепиться на новых, необорудованных рубежах дивизия не успела. Противник использовал преимущество, возникшее у него после неудачного наступления ее левого соседа — 1-й кавдивизии. Отброшенные румынским контрударом кавалерийские полки не смогли удержаться и на исходном рубеже, отойдя к хутору Вакаржаны.
На рассвете 21 августа румыны атаковали оголенный левый фланг 95-й СД, потеснив сначала 90-й, а затем и 161-й стрелковые полки, что в свою очередь создало угрозу и правому флангу дивизии, на котором находилась станция Выгода, являвшаяся важным опорным пунктом. Стянув к Выгоде, обороняемой одним батальоном 241-го СП, до полка пехоты, обеспечив себе на этом участке почти трехкратное превосходство и сковав боем остальные батальоны полка, румыны, нанеся удар вдоль железной дороги, после часового боя полностью заняли станцию, захватив ее фактически с ходу[299].
К этому времени 90-й и 161-й полки смогли стабилизировать свое положение и сами перешли в контратаку, к 14 часам сумев снова занять высоту 97,4. Но они опоздали с контрударом — станция уже была занята противником.
Однако пока противник не успел закрепиться на этом участке и не подтянул резервы, существовала
