(Опубликована известным исследователем А. Н. Папиным в монографии 'Русское масонство XVIII и первой четверти XIX века' (стр. 472–480).) 'При рассматривании настоящего положения нашего относительно к братству, естественно вознестись мыслью к источнику, из коего оно в России начало свое получило. Открывается, по дошедшим преданиям, что масонство в отечестве нашем не имело ни надлежащего устройства, никаких либо знаний, до самой той благополучной эпохи, когда немногие, но внутренним голодом возбужденные и ревностно идущие братья решились просить покойного Шварца, а он решился принять их предложение отправиться за границу для искания Света. Видно, что искание сие было с обеих сторон чистосердечно, бескорыстно и Богу угодно, ибо увенчалось успехом, который превзошел всякое ожидание. И. Е. Шварц возвратился в Россию со светильником, озарил их жаждущих света братьев, озарил столь живо, что отражение лучей разлилось даже на всю Россию и столь прочно, что еще и ныне, спустя 40 лет после сего счастливого события, находятся еще такие братья, кои желают у света сего согреваться, им питаться и возрастать.
С возвращением И. Е. Шварца устроился в братстве порядок, учредилось начальство, принесено новое и в России до того времени неслыханное учение.
В порядке сем образовались новые ложи, прежде существовавшие пристали к нему. Но недолго сие продолжалось. Жизнь И. Е. Шварца была кратковременна. Однако, не смотря на сии, при самом начале постигшие братство несчастия, несмотря на преследования правительства, обращаемые на наружные собрания, несмотря на последовавшее от сего разсеяние многих братьев, внутренняя сила осталась непобежденною и начальство постоянно сохранялось даже видимым образом до тех пор, пока Богу угодно было вырвать из сего мира тех благодетельных мужей, коим оно было вверено.
Число братьев увеличилось в течение сорокалетнего неусыпного упражнения сил начальников; но с умножением членов открывались в братстве многие неустройства. Сколько начальники не внушали своим братьям строгое и бдительное исполнение всех предписанных правил, а особливо скромности, но наставления их часто оставались бесплодными.
Некоторые из прикосновенных к ним братьев, в противность установленному порядку, стали принимать других без надлежащей осторожности. Сии, новопринятые, нередко побуждаемые к вступлению в братство частными видами, и более всего любопытством, скоро соскучили повторением нравственного учения, практикование коего есть неизбежное приготовление к достижению высших познаний вечных божественных истин. Они начали искать удовлетворения своему любознанию неправильными путями возымели дерзкое намерение уловить тайну вместо того, чтобы получать ее в награду за практическое исполнение самою премудростию предначертанных должностей. От одного руководителя переходили к другому, а часто и в одно время ходили слушать многих, подобно, как в университетах слушают лекции разных профессоров. Некоторые, постранствовавши таким образом, оставили совсем братство, стали искать спасения или в наружных обрядах, или в наружной безобрядности, или у русских раскольников, либо у чужестранных фанатиков и новых проповедников. Иные же, набравшись несвязными отрывками из разнохарактерных разговоров, слепили себе ложные системы, передавали другим, прикрывая их наружностью братского учения, т. е.
степенями и одобряемыми книгами; но всему оному дали одно толкование и раздачу производили не во время и без разбора.
Сие явно продолжалось до того времени, когда правительство положило оному предел запрещением всех тайных обществ, а ныне может быть также продолжается, но только скрытнее. Между тем число истинных братьев со дня на день уменьшалось. Смерть похищала одного за другим, так что теперь едва ли найдется современник братского в отечестве нашем благоустройства.
Из вышесказанного можно извлечь заключение, что неустройство масонства в России прежде озарения оного Светом Премудрости, происходило от недостатка в руководстве и материалах к просвещению. И ныне происходит оно от недостатка в руководстве, но и от преизбытка материалов.
Скажем чистосердечно: мы теперь лишены видимых начальников, изустного от них поучения, но мы не лишены однако руководства: мы находим его в истинных степенях, в правильных материалах на отечественном и на иностранных языках, завещанных нам от св. отцов наших.
Сверх того имеем в памяти чистое учение сих начальников, многими из нас из уст самих их слышанное, или от тех, кои имели счастье пользоваться оным от сих благодетельных мужей.
Итак, будем в совокупности употреблять сии материалы. Будем общими силами продолжать сооружение стен того здания, коего основание столь превосходно и твердо положено было предками нашими. Каждому из нас предлежит обтесывание собственного своего дикого камня, а вместе с сим всем нам вообще приготовление и других камней к строению сему годных.
Итак, для собственного нашего руководства и для тех, кои после нас призваны будут к сим занятиям, сообразив все вышеописанное с правилами окого учения, в чистоте и святости коего мы уверены, начертали мы для вышесказанных степеней следующее постановление, от коего никто да не уклонится:
1. Работы производить по актам, исправленным и сверенным с подлинниками, утвержденными приложением к ним особой печати.
2. Вкралось в обычай давать всякому брату акты его степени, от чего число списков весьма увеличилось и немудрено, если они попадут в руки непосвященных. То для прекращения такого скромности противного действия, отныне впредь акты списывать давать только иным братьям, коим будет руководство других с условием, чтобы они отнюдь никому не давали оных списывать, а желающим заниматься ими чаще сами бы им читали, или при себе давали читать им. Но и сим братьям давать списывать акты неполные, а самое из них нужное, как то: по Иоанновским степеням приготовление к 3 степеням, устав Св. К., общие учреждения законы. Шотландским мастерам, как братьям, оказавшим уже более опытов в верности и скромности, можно будет присовокупить катехизис 3-х степеней, объяснения ковров.
3. При принятии или присоединении в четырех первых степенях клятвенного обещания не брать, а вместо оного довольствоваться честным словом принимаемого или присоединяемого, что будет умалчивать все то, что увидит и услышит. В теоретической степени вводимый должен дать присягу. Присоединяемому же напомнить оную и взять с него слово об умолчании всего того, что услышит, и всех тех лиц, коих увидит в собраниях.
4. Принятие, присоединение и повышение по всем сим степеням должны производиться не иначе, как с дозволения со старшего над теоретической степенью начальства.
5. Главный предстоятель теоретической степени назначается высшим начальством, которое имеет полную власть в случае смерти предстоятеля заменить его, или даже сменить оного, если почтет за благо для пользы общей.
6. Одному из теоретических братьев поручается управление 3-мя Иоанновскими и Шотландскою степенями, которому руководствоваться предписанными правилами и законами.
7. Принадлежащему ныне к союзу нашему братьями признаются все те, кои прикосновенны были к Николаю Ивановичу (Новикову).
8. Братьев других связей, которые пожелают с кем-либо из наших братьев сблизиться по предмету учения нашего, таковых весьма испрашивать позволение, как в 4-м пункте сказано о присоединении их в ту степень, о которой они доказать могут, что правильно ее получили в ложе или от брата, имевшего право отдать оную.
9. С братьями других систем обходиться на счет масонского учения как с посторонними и в случае оказываемого ими к просвещению вожделения, начинать с ними с приготовления ученического.
10. Вообще должно приступать с крайнею осторожностью к умножению числа братьев и увеличению прикосновенных к нам, как по причине существующего подозрения со стороны правительства, так и потому, что, разводя приготовительную школу нам должно рачительно печись о сохранении ее в чистоте, чтобы она не походила на скопище наружного масонства, самому себе преданного, орденского руководства лишенного и цели ордена совершенно противного.
11. Есть у братьев привычка, которая не менее вредна, как и списывание актов, о коем было упомянуто в 2-м пункте. Привычка сия состоит в том, чтоб брать и давать списывать пьесы и книги орденские кому бы то из братьев ни случилось. Ссуда пьесами и книгами питает только любопытство суетное и хвастливое. А потому и должно от сей привычки, как себя, так и других братьев, остерегать.
12. Наконец, если бы по неисповедимым судьбам Божиим последовало снятие наложенного на
