Уиллис с облегчением перевел дыхание. Но узел все еще не развязывался.
— Ни в коем случае, — возразил он. — Ты не прикоснешься к нему ножницами. Это мой лучший галстук!
Розмари с недоверием посмотрела на Уиллиса.
— Это твой лучший галстук? Вот этот? Это самый уродливый галстук, который я видела. Побойся Бога, Уиллис, он же синтетический!
Уиллис оскорбленно засопел.
— Прости, Розмари, но я купил его на одной из лучших распродаж Бостона. Он обошелся мне в целых пятнадцать долларов.
Розмари закатила глаза и покачала головой.
— Пора бы обзавестись подружкой с хорошим вкусом, которая будет заботиться о тебе.
Она замерла, едва поняла, что сказала. Надеясь, что Уиллис не обратил внимания на ее слова, Розмари медленно подняла голову. К сожалению, Уиллис пристально рассматривал ее. Он не произнес ничего в подтверждение того, что понял скрытый смысл. Но в глазах мужчины полыхал огонь. Определенно он запомнил слова Розмари.
— Я хотела сказать, — смущенно забормотала она, возвращаясь к распутыванию узла, — то есть я не хотела сказать, что претендую на эту роль. Просто кто-то должен заботиться…
— Ну, не знаю, — перебил ее Уиллис. — У тебя хороший вкус. — Он сделал паузу и неожиданно добавил: — Мне понравился твой вкус той ночью.
Розмари вздрогнула. В низу живота немедленно вспыхнул пожар. Но она заставила себя уступать желаниям тела. Притворившись, что ничего не слышала, она сосредоточилась на галстуке. Наконец распутала узел, и ткань с легкостью выскользнула из петли.
— Вот, — сказала Розмари, — все.
Однако, вместо того чтобы отстраниться, она еще сильнее вцепилась в галстук. Ладони Уиллиса накрыли ее руки. И когда Розмари отважилась взглянуть на него, то увидела нежную трогательную улыбку. Не может быть! Розмари пестала дышать.
— Ты слышала, что я сказал? — мягко спросил Уиллис.
Розмари не отвечала. Она не могла. Она была способна лишь смотреть на Уиллиса и изо всех сил стараться не чувствовать то, что она начинала чувствовать.
— Ты просто прекрасна на вкус, — повторил Уиллис, — настолько прекрасна, что я…
Его голос прервался, и неожиданно Розмари прижалась к нему. Но не по своей воле. Это сделал Уиллис.
Розмари больше не сомневалась — Уиллис начал целоваться первым. Он положил ее ладони на свою шею, скользнул руками вниз, обнял Розмари за талию и притянул к себе.
Розмари растаяла в его объятиях. Она ловила миг счастья и длила наслаждение. Теплые губы Уиллиса были нежными и ласковыми, бережное поглаживание его рук почти уничтожило ее волю. Розмари желала Уиллиса всю свою сознательную жизнь. И вот теперь он пришел к ней сам, страстным нетерпеливым любовником.
Но память о том, как Уиллис оттолкнул ее две ночи назад, заставила Розмари отпрянуть. Он шагнул за ней, пытаясь дотянуться до ускользнувших губ. Но Розмари уперлась кулачками в грудь Уиллиса и быстро отвернулась, пока не успела сдаться в плен поцелуя.
— Не надо, Уиллис, — мягко попросила Розмари, — не целуй меня больше и не заставляй думать, что хочешь быть со мной. Все равно потом ты оттолкнешь меня, как той ночью.
Уиллис нашел глаза Розмари.
— Той ночью… — начал он, но его голос дрогнул.
Розмари скрестила руки на груди, как барьер — совершенно бесполезный — между ее желанием и разумом.
— Я тогда не думал о близости…
— И я не думала, — призналась Розмари после секундного колебания.
Уиллис кивнул, прикрыл глаза, пряча свои чувства, опустил руки и сделал шаг назад. Розмари ощутила себя покинутой и одинокой.
— Значит, ты не хотела меня, — спокойно произнес Уиллис.
Розмари шагнула вперед.
— Я не говорила этого, — бросила она, не вдаваясь в подробности.
Как будто не понимая, что делает, Уиллис поднял руку к волосам Розмари и обвил свободную прядь вокруг пальцев.
— Тогда чего ты хочешь, Розмари?
Слишком взволнованная, чтобы отвечать, она вернула ему вопрос:
— А ты? Чего хочешь ты?
Уиллис нехотя улыбнулся и позволил ее волосам выскользнуть из руки.
— Я первый спросил.
Розмари тоже попробовала улыбнуться, но не смогла.
— Я… — она переступила с ноги на ногу, — я хочу… — И Розмари опустила взгляд. — Я хочу, чтобы ты снова поцеловал меня, — робко сказала она, подняла голову и встретилась с серьезными глазами Уиллиса. — Я хочу, чтобы мы продолжали целоваться.
Уиллис тут же оказался перед ней. Он взял Розмари за подбородок и приподнял ее голову. Одновременно он снял очки и сунул их в карман пиджака. Розмари провела ладонью по мягкой рубашке, коснулась пальцами теплой кожи под воротником. Но едва Уиллис попробовал наклониться, Розмари снова отстранилась.
— Не стоит, если ты опять оттолкнешь меня, — объяснила она. — Уиллис, прошу тебя…
Он улыбнулся и прижался лбом к ее волосам.
— Ни за что, — пообещал он. — Розмари, той ночью, — он тяжело вздохнул, — я совершил глупую, непростительную ошибку.
— Почему ты так говоришь? Я никогда не слышала, чтобы ты считал себя глупым или беспечным. Напротив, все, что ты говорил или делал, всегда…
— А как бы ты назвала человека, — перебил он ее, — отказывающегося от близости с красивой женщиной, которую желает долгое, долгое время?
У Розмари отчаянно забилось сердце. Что значит долго? Дни? Недели? Годы? Сколько? Но Уиллис склонился к ее лицу и не позволил задать все эти вопросы.
— Я хочу тебя, Розмари, — произнес он, слегка касаясь ее губ, — и мне кажется, ты тоже… Почему мы должны ненавидеть друг друга? Почему мы не можем наслаждаться своим желанием, пусть и не понимая его причин?
Розмари нервно рассмеялась.
— Это не похоже на речь блестящего ученого. Где вычисления, точные формулировки? Как ты можешь отдаваться чему-то, не изучив причины? Не найдя объяснения?
— По вине Бобржиницколоницкого, — усмехнулся Уиллис.
Она все еще стояла с поднятой головой и полуприкрытыми глазами, когда рассеянно пробормотала:
— Что?
— Если то, о чем я думаю, может произойти, то есть могло бы произойти…
Не открывая глаз, мечтательным тихим голосом, который зажигал пожар во всем теле Уиллиса, Розмари произнесла:
— Я думаю, можно смело говорить, что это произойдет.
Уиллис прочистил горло и немного неловко проговорил:
— Тогда есть кое-что, что ты должна знать обо мне.
Розмари распахнула глаза и пристально посмотрела на Уиллиса.
— О чем ты?
— Я… — Он сглотнул.
— Что, Уиллис?
