Анни Безант
Противоречит ли теософия христианству?
Если взять теософию, как учение нравственное, как философскую систему мысли, мы не найдем в ней ровно ничего враждебного христианству; наоборот, многие исповедующие христианство находят, что теософические идеи дают помощь, бросают свет на многие темные вопросы и делают саму христианскую веру сильнее и духовнее.
Теософия не нужна, она ничего не дает тем христианам, которые удовлетворены вполне догматами христианства, <но она для тех,> сердца которых тревожно волнуются, мысль которых мучается сомнениями, которые жаждут сохранить свою веру и чувствуют ее поколебленной и постоянно уходящей от них.
Для таких колеблющихся и стремящихся удержаться в светлом круге светлого влияния христианской веры теософия дает великую помощь, разрешая многие темные вопросы, которые неразрешимы догматическим христианством. И многих колеблющихся и терявших веру теософия возвращала в лоно христианской веры. Многие с привычкой к критической мысли, вдумчивые и интеллектуально развитые люди, не способные принять некоторые из христианских доктрин в той форме, в которой они преподаются церковью, нашли в мистических разъяснениях теософии приемлемую форму духовной истины. Они нашли, что некоторые учения, которые даже внутри Церкви вызывают споры, становятся понятными при свете древней мудрости; то, что казалось неприемлемым для разума в том виде, в каком оно передавалось темному и необразованному народу, становилось светлым и получало новое глубокое значение в новой форме, сохраняя ту же истину. Проходя через теософию, христианские основные истины являются облеченными в более научную, более доступную форму для современного ума.
Новое, глубокое и тонкое толкование теософии неожиданно пролило свет на многое, что казалось непонятным, темным или нелепым, что надо было принять только на веру. Небывалые высоты и глубины духа открылись многим голодным душам в этом новом духовном и мистическом толковании.
Прежде всего коснусь главной сути теософии. Суть теософии представляет собой антитезу современного агностицизма. Тогда, когда ученый мир вместе с проф. Гексли повторяет, что человек ничего не знает вне этой физической сферы, ибо он имеет чувства для наблюдения и ум для размышления, но не имеет никаких органов для восприятия вибраций сверхчувственных миров, для постижения духовного мира, если таковой есть, и становится в так называемое агностическое положение, — теософия провозглашает, что есть гнозис, т. е. знание Бога; человек может не только веровать в Бога, надеяться на Него и страстно стремиться к Нему, но он может познать Его и в этом познании найти жизнь вечную. С тех пор, как человечество стремилось познать Бога, всегда существовало это определенное знание, этот гнозис и в Древней Греции, и в Сирии, и в Палестине, и в Египте, и в Персии, и в Индии, и в Китае. Как бы далеко в глубь веков мы ни заглядывали, везде мы его найдем под разными наименованиями. И теперь, в тот момент, когда ученый современный мир стал на агностическую точку зрения и когда на Западе воцарилось общее мнение, что человек не может познать Бога, что он не духовное существо, а лишь остроумная физическая машина, в которой какими-то непонятными путями развиваются психические свойства, явилась теософия, чтобы снова провозгласить древнюю мудрость. Человек, как бессмертный дух, по тождеству своей природы может познать Бога: вот что утверждает теософия. Все религии основываются на этом незыблемом положении; все они говорят о том, что человек может прийти в соприкосновение с Богом, может, как подобие Божье, познать Отца своего Небесного. Теософия напоминает, что это познание не только по ту сторону смерти, но и по эту, ибо это познание есть жизнь вечная, оно вытекает из вечности того бессмертного духа, который и есть суть человека. Этим провозглашением старой истины теософия приходит на помощь христианству, а не становится в антагонизме с ним. Она лишь напоминает о драгоценном, ныне позабытом, важном положении, которое провозглашали все Учителя человечества и которое особенно ярко выразил Иисус Христос.
Сравнительная мифология установила, как известно, факт, что все религии исходят из одного источника. Изучая различные Св. Писания мира, встречаясь при археологических исследованиях с остатками других цивилизаций, терпеливо складывая разбитые черепки, находимые при раскопках Халдеи, изучая страницы Книги мертвых, найденные при мумиях в египетских гробницах, изучая памятники в древних храмах Мексики, <находим> поразительное тождество религиозных и нравственных учений, тождество символов и даже обрядов. Несомненно, что в этой истине ученые сделали неверный вывод, что все религии исходят из невежества и суеверия человека; таков, по их мнению, общий источник, таков ключ к объяснению их поразительного сходства.
Теософия признает это сходство: действительно все религии вырастают из одного общего ствола, но только этот ствол не суеверие и невежество, а Божественная Мудрость, Божественное Откровение. Во все времена человечество было руководимо Сверхчеловеком. Вот почему формы религиозных учений различны, а суть всегда одна и та же.
Во всех религиозных учениях, в теософии, как и в христианстве, на первом плане стоит учение о единстве Божьем. Есть одна Верхняя Жизнь, из которой проистекают все жизни, один Дух, начало и конец всего: таков краеугольный камень теософии и христианства и всех великих религий мира (за проявленным Богом есть непроявленный, которому имени нет, которого назвать нельзя).
Этот Единый, Верховный Дух Божества проявляет себя трояко, составляет Троицу, по христианской терминологии. Теософия исповедует ту же истину под другими наименованиями. Она приняла греческую терминологию, санкционированную 4-м Евангелием и употребляемую в философии; греческое слово 'логос' переведено в 4-м Евангелии как 'Слово' — 'И слово бе Бог'.
Вместо того, чтобы говорить о Боге Отце, Боге Сыне и Св. Духе, теософия говорит о 3-х Логосах. Первый, корень бытия, проявляется как Воля; второй, знание и любовь, проявляется как Божественная Мудрость; третий, проявляющийся как творческая деятельность, есть творческий Дух, присущий всякой материи, всем формам.
За учением о Троице идет учение о множестве правящих духов, ангелах и архангелах в христианстве.
Теософия признает эти иерархии существ, которые управляют законами природы и охраняют Вселенную. Это старшие сыны Божьи (плод эволюции иных миров), которые руководят нашим более молодым миром по линиям, начертанным его Божественным Владыкою. В этом отношении Римско- Католическая и Православная Церкви стоят ближе к истине, чем Протестантская, отвергшая существование этих высших, святых существ, наших помощников и хранителей. Во все времена человечество было руководимо Сверхчеловечеством.
Теософия думает, что человеческий дух в сокровенной своей сути тождествен с духом Божьим. Но это учение и провозгласил Христос в своей последней молитве, когда Он говорил своим ученикам: 'Да будут все едины во Мне, как Я в Отце'. Он желал, чтобы между Его учениками было такое же единение, как между Ним и Его Отцом. Истинно христианское сердце, мечтающее о том, чтобы быть 'совершенным, как совершенен наш Небесный Отец', стремится именно к такому единству. Это признание Божественности в человеке равносильно в теософии и в христианстве; обе с такой же надеждой смотрят на человека, с таким же убеждением в процессе его совершенствования.
Эти учения совершенно тождественны в теософии и в христианстве, но есть учения, на первый взгляд совершенно разные; эти различия поверхностны; если их разобрать глубже, то окажется и здесь единство по существу. Таково учение об Искуплении (Atonement). Если остановиться на распространенном толковании его в смысле законного договора, как бы юридической заменой Христом грешника, то, конечно, теософия не сходится с христианством.
Но в самом христианстве существует гораздо более глубокое мистическое понимание этой великой духовной истины. Так, у многих Отцов Церкви это учение объясняется в смысле спасения человека от темных сил, от ига зла, в даровании ему пути спасения, пути света, добра и самоотречения. В прекрасной книге ученого, д-ра богословия Macleod Campbell мы находим, например, следующее объяснение:
