– Да, они могут находиться в одном пространстве, но в разных временных средах, подобно тому, как рыба и утка на поверхности воды. Общение между ними хоть и возможно, но затруднено. Им сложно понять друг друга.
– Так вот почему я так раздражал братьев! Я был медленнее, чем они.
– Или быстрее.
– Как же быстрее? Ведь за день я мог не сделать ни одного полезного дела, тогда как они успевали много.
– А вспомни, как ты нашел зеленые прозрачные камни.
– Помню, мне было лень ворочать тяжелые глыбы в поисках подходящих для очагов плит. Я лежал и мечтал о том, как бы облегчить этот нелегкий труд. И вдруг мое внимание привлекло поваленное дерево. «Кто вырвал такой мощный корень? – подумал я. – Ведь множество сильных мужчин не смогут сделать это». Я думал целый день, пока другие работали, и понял: это ветер. «Но как? – удивился я. – Ведь он не настолько сильный, чтобы выворачивать из земли камни! Почему же он вырвал корень?» Я размышлял еще один день, наблюдая за ветром, и понял: он тянет за макушку дерева.
– Ты изобрел рычаг.
– Не знаю. Я никак не назвал это. Я просто взял длинный ствол молодой сосны, поддел под один из валунов и легко вывернул его. А под ним сверкали зеленые прозрачные льдинки. Вот и все.
– Получается, что за два дня мечтаний и размышлений ты сделал намного больше (ты даже еще не представляешь, насколько), чем целая бригада.
– Я всего лишь нашел несколько камешков, вся польза которых в том, что они красиво блестят.
– А знаешь ли ты, что эти кристаллы в мире белых людей обеспечили бы тебе богатую жизнь.
– Да ну?!
Лис встряхнул головой, пытаясь прогнать глупые фантазии и вернуться к осмыслению ответа на вопрос.
– Ладно! – продолжил мысленный собеседник. – Оставим пока зеленые камни. Вспомни: твое изобретение с тех пор стали использовать другие. В результате труд облегчился и камней для очагов стало больше. Стало возможно увеличить количество чумов, и появилось дополнительное время для других работ.
– Выходит, я ускорил жизнь всего своего народа. Но почему же тогда они считали меня лентяем?
– Им пока не доступен смысл работы ума.
– Но как же так?! Ведь они использовали его достижения.
– Рыба не может увидеть утку. Рыба думает, что утка – это только лапки. Понимаешь?
– М-м-м...
– Они не поняли, что для изобретения рычага тебе пришлось два дня думать. Они решили, что взять палку и вывернуть камень – это очень просто. Но ведь это же действительно просто, когда уже придумано.
– Меня даже оставили тогда без ужина, – усмехнулся Лис, – сказав, что за день я не принес никакой пользы.
На глаза навернулись слезы, когда он вспомнил о братьях.
– Но это не дало результатов – я готов был голодать, лишь бы не отвлекаться от своих фантазий.
– Это неудивительно. Человек, живущий в менее плотном времени, требует меньше пищи.
– Выходит, для того чтобы подняться еще выше, я должен начать меньше есть? – оживился Лис.
– Не совсем так! Если пытаться «всплыть», просто ограничивая себя в еде, то все, чего добьешься – начнешь испытывать голод. Внутреннее течение времени замедлится, давление снизится. И если внешнее поле при этом останется таким же плотным, то в конце концов оно раздавит тебя.
– Бр-р-р... ничего не понял!
– Давай на примере, – Лис снова посмотрел на линию из горошин. – Один человек за день съедает десять, а другой пять. Но день-то один. Внутреннее время разуплотнилось.
– Но в прошлом примере внешнее время стало менее плотным. Почему?
– Потому что в прошлом примере мы производили (корзины), а в этом потребляли (еду).
Лис задумался.
– Но ведь если я внутри стану менее плотным, то стану легче и начну всплывать.
– Ты не станешь легче, заморив себя голодом, ты станешь меньше. Чтобы стать легче, надо не только уменьшить потребление грубой физической пищи, но и увеличить духовный объем.
– Это как?
– Звуки, цвета, вкусы и ароматы, ощущения, мысли и образы – это духовная пища. Чем больше ее поступает в твой внутренний мир, тем меньше тебе становится нужно мяса и злаков.
– Но разве можно насытиться звуком или цветом?
– Можно. Вспомни, что сказал Отец трех великих родов, когда ты подарил ему самоцветы: «Они помогут мне осенью, когда зелень хвои потемнеет, а снежной белизны еще нет, ведь бо{56/accent}льшую часть жизненной силы я получаю через глаза».
– Удивительно! Значит, он живет очень высоко. Сколько же корзин он может сделать за день?
– Его время уже нельзя измерять корзинами. В том мире все по-другому.
– Как это?
– Давай на примере. Река всегда течет в одну сторону, а воздушный поток быстро меняет направление. Скорость реки почти постоянна, а ветер легко переходит от полного штиля до урагана. И плотность воздуха бывает разной, тогда как вода всегда одинакова. Потому и возможности у «небесного» человека намного больше, чем у «глубинного». Он может по нескольку месяцев сидеть, не шевелясь, остановив внутреннее время. Но при необходимости мгновенно перемещается в пространстве.
– Остановив внутреннее время?! Но почему же тогда его не раздавливает внешнее?
– Потому он и живет вдали от людей, на маленьком болотном островке, чтобы никто не мог внезапно вторгнуться в его пространство. К тому же на болотах время само по себе идет медленнее, чем на твердых скалистых местах.
– Почему?
– Скорость его зависит от силы тяжести, а та, в свою очередь, от плотности материи и еще от некоторых параметров.
– Выходит, что, придя без приглашения, я мог погубить его?
– Вряд ли. От твоего приближения он проснулся как от прикосновения. Он видел, как ты идешь, подобно тому, как ты чувствуешь, когда по телу ползет муха.
– Значит, он видел, как я провалился?
– Да. И чтобы не позволить трясине затянуть тебя, он ослабил гравитацию в месте провала. Но из-за этого уменьшилась плотность времени. Твое сознание начало задыхаться, подобно рыбе, вытащенной на сушу. Еще бы немного, и тебя было бы уже не спасти.
Лис вспомнил трясину, и сердце вновь сдавило удушье. Захотелось вдохнуть свежего воздуха, стряхнуть с себя липкий кошмар и зарядиться солнечным светом.
Зарядиться светом? Никогда раньше подобные мысли не приходили в голову, но сейчас желание глотнуть небесной синевы и яркой лесной зелени вызвало чувство, подобное голоду. Он выбрался из чума и, упав на спину, устремил взгляд ввысь.
На остриях сосновых игл мерцали сладкие солнечные искры. Желтые извилистые ветви насыщали, словно сочные корни, а прозрачный воздух утолял жажду, подобно родниковой воде. Тело начало терять вес и растворяться. Птичьи трели замедлились и застучали пульсом в висках. Цвета расплылись, смешались и высветлились в единственный белый...
...
– Слава Богу! Очнулся, – облегченно вздохнула красивая белая женщина.
Примечания
1
В предыдущей книге Оксана, пытаясь мысленно остановить машину, обратилась куда-то наверх: «Ну, пожалуйста! Пусть он остановится! Я потом разберусь, почему он такой злой, и помогу ему».
