Четверть часа скитаний по дремучим дебрям измотали разведчика, но наконец-то впереди появился просвет. Лес перестал быть сплошным массивом, но зато под ногами появилась вода; холодная, мутная жидкость, на поверхности которой плавали опавшие листья, кора и какие-то грязно-зеленые сгустки, нечто среднее между амебами-переростками и свалявшейся тиной. В нос разведчика ударил запах гниения и забродившей капусты.
– Немного передохнем, – скомандовал Вебалс, прислонившись голой спиной к отсыревшему стволу неизвестного майору дерева. – Твоим сородичам не повезло, их сгубила жажда познания. Человек вообще очень любопытное существо, как раз от этого и проблемы.
– А подробнее можно? – утомленному прогулкой по пересеченной местности Палиону надоел язык намеков и загадок. Хотелось ясности, и грех было его за это винить.
– Можно, – пожал плечами Вебалс и добродушно улыбнулся, что как-то не сочеталось с разводами крови на его лице и добротой прищуренных глаз, которой позавидовал бы бывалый маньяк-потрошитель. – Я не знаю, зачем они пришли на болота. Наверное, их интересовал заброшенный храм в нескольких верстах к северу отсюда. Но без проводника они сбились с пути и наткнулись на одно из логовов Кергарна. К несчастью, он, по-видимому, находился в то время именно там.
– А что же они в лес без проводника сунулись?
– Я-то почем знаю?! Возможно, проводник и был, да от тварей лесных его не уберегли, в чаще всякое случиться может.
– Кто он такой?
– Говорят же тебе, колдун.
– Отшельник?
– Нет, но нелюдим, действует всегда в одиночку или чужими руками, не любит массовых баталий, шума, людей, гнедых лошадей и много чего еще… В общем, достаточно неприятный тип. Если повезет, сможешь сам убедиться.
– Что значит твое «если»? – заподозрил неладное Палион.
– Если я дорогу найду, да если он еще не скрылся. – На Вебалса вдруг напал сон, и, борясь с ним, колдун окунул голову в холодную воду, затем, вытерев лицо и стряхнув со щеки пару присосавшихся к ней пиявок, продолжил вещать все в той же невозмутимой манере. – Во-первых, дороги я точной не знаю, по запаху ориентируюсь. Подручные-вутеры к нему в гости часто захаживали, их ароматами здесь каждая сосенка пропиталась, а запах я еще во время боя запомнил.
– Ну а во-вторых?
– Зря я амбар запалил, мог учуять, паразит, неладное. Хитер он больно да осторожен, уж сколько времени за ним гоняюсь, никак догнать не могу.
– И что же он сделал такого…
– Многое, – перебил разведчика Вебалс, – всего не расскажешь, да и не нужно тебе этого знать. Лишняя информация лишь вредит, мозги засоряет да с толку сбивает. Достаточно, что он твоих собратьев убил да вместе с такими же мерзавцами, как он, нежить лесную создал.
– Зачем я тебе? – неожиданно для самого себя задал Палион откровенный вопрос. – Если этот Кергарн такой же, как ты, то мой меч для дела вряд ли сгодится, только под ногами мешаться буду.
– Преимущество моего положения заключается в том что я не обязан отвечать на вопросы. Хочешь, следуй за мной, не хочешь, обратно бреди, если дорогу найдешь! – сурово произнес Вебалс и, рывком оторвав спину от дерева, на котором полулежал, побрел по доходившей уже до колена воде дальше, в сторону видневшихся впереди тростника и болотных кочек.
– Постой, ну а роботы?! Как они… – прокричал ему вслед Палион, прикладывающий немало усилий, чтобы понять суть заварушки, начавшейся более года назад на этой планете.
– Сначала Кергарн, потом ответы, – пробубнил Вебалс, продрогший до костей, уставший и не находивший в себе сил для долгих объяснений и дебатов.
Идти по болоту оказалось еще труднее, чем пробираться сквозь чащу. В ранний, утренний час ленивое солнце еще не показало свой бледный, заспанный лик. Бредя в клубах густого тумана, Палион едва различал спину прокладывающего путь проводника. Кроме того, он никак не мог отделаться от ощущения, что на него кто-то смотрит, притом не просто смотрит, а жадно пожирает голодными глазищами, ощупывает взглядом каждый сантиметр его аппетитной, скрытой одеждой, но источающей притягательный аромат плоти. Если бы не компания Вебалса, то наверняка пришлось бы туго. Болотные твари испытывали перед колдуном какой-то первородный страх, наблюдали, но не нападали, а при приближении парочки к ним скрывались в мутной, вонючей воде.
Хищник чувствует хищника и преклоняется перед силой, которую ему никогда не одолеть. «Какой огромный кусок мяса, вот бы его съесть», – думает голодный котенок, ластясь к хозяину и настойчиво выклянчивая мисочку молочка.
Только в безумии животные осмеливаются бросить вызов тому, кто в несколько раз больше и сильнее.
Колдун не спешил, предпочитая двигаться осторожно и исключить возможность неприятных случайностей. Лишь изредка он оглядывался, проверяя, как дела у напарника, и, недовольно наблюдая за неловкими движениями Палиона, бросал короткие фразы: «Иди след в след!», «Осторожней!» или «Не зевай!».
Скитания в тумане продолжались более двух часов, но наконец путники достигли твердой земли. Дальше идти стало легче: хоть по пояс в воде, но зато без опаски, что наступившая на кочку нога соскользнет и ты провалишься с головой в вязкую бездну, где тебя уже поджидают проголодавшиеся осклизги и прочая болотная дрянь; мерзкая и отвратная, до которой даже противно дотрагиваться.
Палион не предполагал, что так сильно обрадуется, когда снова увидит кусты, лишь слегка мокрые от утренней влаги. Уставшее тело тянуло к земле, но проводник был жесток и, непрерывно бурча, что промедление смерти подобно, тянул компаньона вперед, в чащу начинающегося за болотом леса. После недолгой прогулки среди редких деревьев, пожухлой травы и обглоданных кем-то костей, медвежьих, волчьих, барсучьих и изредка человечьих, маленький отряд наконец-то достиг конечной цели своего путешествия, большого оврага, с противоположной стороны которого виднелся прикрытый ветками вход в
