городе Дукабесе вернется в привычное русло. Так что садись рядышком на травку, закрой уставшие глазки и прикорни.
– Да, ты оптимист. – Палион вытянул вверх правую руку и показал компаньону на верхний ярус крепостной стены. – Посмотри-ка туда, ничего странного не замечаешь?
– Нет, не замечаю, – пожал плечам впавший в состояние флегматичного безразличия Озет. – Стражников многовато, но…
– Вот-вот, то-то и оно, что «но»! – Палион победоносно хлопнул по плечу колдуна. – Стражников и перед воротами и на стенах чересчур много, похоже, там собрался весь гарнизон, Но!.. Но кто же тогда ищет нас в нижнем квартале?!
Лицо Вебалса мгновенно изменилось: добродушный, расслабленный после гуляний по крышам рыжий лапушка-кот мгновенно превратился в напряженного перед боем за сытный рыбий хребет дворового бандита-котяру. Ряд незначительных, несвязанных между собой событий в одно мгновение выстроился в стройную линию неоспоримых фактов. Поспешный побег из Лютена, вызванный неожиданным появлением целого отряда рыцарей Небес, облава на него в Бобровых Горках, нападение банды дукабесских «отбросов», встреча его компаньона с неизвестными экзекуторами, выпытывавшими у бедолаги-кучера подробности похищения его госпожи, загадочное поведение великана, продырявившего Палиону руку, и, наконец, последнее, самое алогичное обстоятельство – прорыв неизвестного в покои герцога Самвила, неизвестного, но прекрасно знавшего его в лицо и наверняка скрывавшего под окровавленной повязкой блеск стального черепа. Вывод можно было сделать лишь один – за ним, и именно за ним, велась крупномасштабная охота.
Охотники обложили лиса в чужой норе; ворота в верхнюю часть Дукабеса были закрыты, и пока они с Палионом прохлаждались, сидя на зеленой травке, рыцари Небесного Братства прочесывали нижние кварталы.
– Ага, вижу, ты понял, о чем идет речь. – Палион не мог насладиться торжеством своего интеллекта, его мозг судорожно просчитывал варианты, как выбраться из сжимавшегося вокруг них кольца. – Пережидать бесполезно, твои «друзья» обыщут нижний городи появятся здесь, это только вопрос времени.
– Это вопрос количества лишних, бессмысленных жертв, – неожиданно проявил гуманизм колдун. – Орден не церемонится, любое, пусть даже малое сопротивление карается смертью. После них останется много трупов и все из-за нас…
– Поправочка, из-за тебя, – уточнил Лачек и с укоризной взглянул на занявшегося самосудом вместо дела товарища. – Нельзя себя винить за то, что творят другие: пользы никакой, а вот нервишки расшатываются, так и до желтого дома недолго докатиться.
– До желтого дома? – переспросил Озет, не знавший цветовых реалий чужого мира.
– Ну, до дурки, – Палион наглядно покрутил пальцем возле своего виска, – то есть свихнуться, чокнуться, оторваться от реального мира, шизануться…
– Хватит, я понял. – Вебалс резко поднялся на ноги и сделал шаг в сторону ворот.
– Стой! – Напарник схватил колдуна за руку и, развернув к себе лицом, пристально посмотрел ему в глаза. – Уж не думаешь ли ты сдаться?
– Нет, не думаю, – прозвучал холодный ответ, – но и бездействовать не намерен. Будем прорываться в нижнюю часть.
– Но как?! Стражи вон сколько!
– Плохо ты еще знаешь здешнюю жизнь, дружок, – усмехнулся Озет, в голове которого явно дозревал какой-то хитрый план спасения.
Едва ступив на мостовую площади, Вебалс не пошел напролом к воротам, а неподвижно застыл. Палиону показалось, что наивный компаньон присматривал подходящее местечко, чтобы вскарабкаться на стену. Глупая затея, в особенности если учесть, сколько стражников сидело между зубцами и сколько мерно прохаживалось от башни к башне. Их бы заметили и поймали еще до того, как они поднялись бы на пару метров. Однако, к счастью, Лачек ошибся, у колдуна имелся в запасе иной план, такой же простой по исполнению, но более коварный.
Резко развернувшись на каблуках и не дав Палиону опомниться, Вебалс схватил его за руку и потащил за собой к лавке сапожника, естественно, запертой на висячий замок.
– Хочешь стянуть новые башмаками, такие красивые, что стража залюбуется и нас пропустит? – съязвил Палион, но колдун не обратил внимания на очередную колкость.
Вебалс подошел к дому, приложил ухо к двери, зачем-то прислушиваясь, что происходило внутри, а затем завернул за угол дома, на маленькую площадку, поросшую крапивой и прочей дикой растительностью. Опустившись на колени, знаток местной флоры стал выдергивать корешки и обрывать пахучие желто- коричневые листья.
– Гербарий собираешь, хочешь ученым прикинуться? – строил предположения Палион, вдруг сильно засомневавшийся в умственных способностях компаньона. – Не выйдет, в Дукабесе и университета-то нет.
– Заткнись, – грубо прервало его божество и принялось рвать сорняки с удвоенной скоростью.
Наконец, набрав целую охапку пахнущих перегноем трав, Вебалс поднялся в полный рост и, неизвестно чему улыбаясь, посмотрел на разведчика глазами, какими любитель пива смотрит на мир после того, как ему удалось добежать до ближайших кустов.
– На, эти жуй, эти глотай не пережевывая, а эти в щеки вотри! – скомандовал Озет, высыпав в руки растерянного Палиона целую охапку листвы и корений, аккуратно рассортированную на три отдельные кучки.
– Зачем? – удивленно заморгал глазами разведчик.
– Жри, тебе говорят! – прикрикнул Озет и подал пример, засовав себе в рот пригоршню пожухлой гадости. – Не боись, хуже не будет.
Вебалс наврал, уже после первой порции отправленных в пищевод кореньев Палион почувствовал усталость, ломоту в костях и резкий подъем температуры. Уши разведчика горели, как будто на них вылили кипяток, а по спине и суставам пробежала дрожь. Самоотверженно дожевав последнюю горсть, Палион
