не оброс шерстью или чья кожа не покрылась чешуей, будут причислены к колдунам, ведьмам и прочим приспешникам темных сил, осквернившим свои души общением с Вулаком, но человеческие головы к воротам не прибить, а одна волчья морда будет как-то смешно смотреться.
После очистки Дукабеса возникнет много вопросов. В королевском дворце найдется уйма желающих почесать языки на тему, стоило ли переворачивать вверх дном целый город ради поимки одного единственного оборотня, которого можно было отловить и так, силами пары попов с кадилами и обычной стражи. И первым кричать о нецелесообразности нахождения рыцарей Ордена в Лиотоне будет, естественно, герцог Самвил, хозяин здешних земель и его личный враг, хитрый, двуличный аристократишка, имеющий весьма сомнительный круг общения и явно желающий как можно быстрее взойти на лиотонский трон.
Жанор Мерун чувствовал, что надвигалась большая политическая гроза. Вполне возможно, что вскоре он уже не будет Наставником. Хотя нет, почетного звания его Патриарх не лишит, слишком велики заслуги, но вот командиром Отряда ему уж точно не быть. Однако все это были лишь мелкие дрязги, по большому счету не достойные внимания. Удручало рыцаря совсем иное: о Вебалсе из рода Озетов, ради поимки которого, собственно, и была устроена эта утомительная возня, до сих пор не было вестей. Поисковые группы рыскали по нижнему городу, но колдун еще не был обнаружен, а ведь Ликарас клялся, что видел заклятого врага собственными глазами.
Наставник размышлял, строил предположения, где мог спрятаться проклятый колдун, и ездил кругами по площади. Как большинству рыцарей, Меруну думалось лучше в седле, но на этот раз на него не снизошло озарение. Трижды его взгляд останавливался на видневшейся вдали стене верхнего города, но устраивать проверку там было немыслимо. На мнение городских властей Наставнику было плевать, возмущения все еще пребывавшего в Дукабесе герцога тоже были не в счет, но там находился храм, а, как известно, колдуны и прочие слуги Вулака не могут обитать на освященной земле.
«…Не могут! Да кто знает, что может этот рыжий урод! Крысохвостому проныре столько раз удавалось выскальзывать из моих ловушек, что уже давно пора отправить к Вулаковой матушке все правила и ограничения. Если здесь его не найдем, придется искать в верхнем городе. Стража не пикнет, а если и пикнет, то угомоним! Скорее, скорее нужно заканчивать возню с нищетой!» – решил Жанор и мгновенно привлек внимание окружающих тем, что надел на голову шлем.
– Ковекьярг, хватит бездельничать, бери своих лоботрясов и за мной! – выкрикнул Наставник и, пришпорив коня, помчался в восточную часть города; туда, куда направилась всего одна поисковая группа, естественно, во главе с Ликарасом, привыкшим браться за самые трудные и ответственные поручения.
Дукабес был не из приятных городков, у Палиона он всегда вызывал отвращение и еще какое-то смутное чувство, весьма напоминающее жалость к самому себе, вынужденному прозябать в грязном захолустье. То было раньше, теперь же опустевший городишко навевал страх и желание как можно быстрее оказаться за его воротами. Мрачные дома с пустыми глазницами выбитых окон и распахнутыми настежь дверями, едва держащимися на наполовину сорванных петлях; жуткая вонь и едва уловимый запах гари, принесенный ветром от далекого пожарища; безлюдные улицы и раскиданные по мостовой вещи; грязь и лужи крови, перемешанные между собой в произвольных пропорциях; представшая перед глазами разведчика картина была намного страшнее, чем вид несущегося на тебя с пикой наперевес всадника, и более зловещей, чем возможная встреча с наемным убийцей. По спине Палиона пробежала дрожь, кисти рук онемели, а ноги стали как ватные. Вебалс заметил, что творилось с разведчиком, и специально ускорил шаг, действуя по принципу: «Нет ничего хуже бездействия. Уж лучше кровавый бой, чем долгое его ожидание, оно изматывает и лишает сил».
В конце улицы показался конный разъезд, не сговариваясь, путники прильнули к стене, а затем, обнажив мечи, нырнули в распахнутую дверь дома. Время разговоров прошло, рыцари не стали бы задавать глупых вопросов и выпытывать, что они делали на опустевшей улице. К счастью, всадники проехали мимо; не быстро, но и не достаточно медленно, чтобы Вебалс смог определить, что таилось в их скрытых под шлемами головах.
– Что делать будем? – прошептал Палион, впервые за долгие годы почувствовав себя в тылу врага неуверенно. Он слишком мало знал об этом мире, чтобы сметь переносить на аналогичные ситуации навыки и умения, полученные вовне. Он должен был согласовывать каждый шаг с колдуном, и от этого чувствовал себя беспомощным юнцом, впервые отправившимся на задание. – Выбираться, что же еще? – удивился вопросу Вебалс. – Не хочешь же пойти на честный бой? Если вознамерился всех рыцарей перебить, то на меня не рассчитывай, я еще пожить чуток хочу.
– Не дури, – прорычал разведчик, не на шутку разозлившись на напарника. – Я тебя по делу спросил. Выбираться как думаешь? Прямиком к воротам, мелкими перебежками, так что ли?!
– Пойдем на восток, там стена чуть ниже, – прошептал колдун, вслушиваясь в царившую вокруг тишину, иногда прерываемую порывами ветра и скрипом сорванных с петель ставней. – И еще есть одно обстоятельство, о котором рыцари понятия не имеют, а нам оно на руку будет.
– Какое еще обстоятельство?
– Есть возле торговых складов закуточек один, там испокон веков группка вампиров обитала. А где кровососы, там и другая нечисть завсегда трется. Они просто так рыцарям не дадутся, а значит, как их обнаружат, бои начнутся… суматоха, неразбериха, как раз то, что нужно, чтобы под шумок проскользнуть.
– Уверен? – спросил разведчик, чувствуя, что не следует идти к месту возможного боя.
– Стопроцентную гарантию тебе гробовщик выдаст! – процедил сквозь сжатые зубы Озет и, не дожидаясь столь же ехидного ответа, выбежал на опустевшую улицу.
Первые двести-триста шагов все по-прежнему оставалось спокойно. Вокруг не было ни души, конечно, за исключением трупов, то сидевших возле стен со стрелой в груди, то лежащих на мостовой с характерными отметинами острого меча или конской подковы. Небесная Братия жестоко карала любое сопротивление или простое нежелание подчиниться ее воле. Каждый, кто не захотел пойти к эшафоту испытаний, автоматически обвинялся в колдовстве и без судебных проволочек казнился на месте. Чем менее развита цивилизация, тем быстрее выносятся приговоры. Жизнь простолюдина в Дукабесе не стоила ни гроша, естественно, если топор палача заносила над его головой особа благородного происхождения.
– Долго еще? – Напряжение давало о себе знать, постепенно расшатывая нервы разведчика.
– Не очень, – ответил Вебалс, пытавшийся сориентироваться в лабиринте многократно пересекающихся улочек. – Скоро будет площадь, а за ней…
Договорить колдун не успел, порыв ветра принес звуки боя, идущего где-то неподалеку. Странники вновь схватились за мечи и одновременно прижались спинами к ближайшей стене. Секунд через пять послышался топот сапог, из соседнего проулка выбежал небольшой отряд воинов и, повинуясь приказу громкоголосого командира, побежал к пустырю.
