Властелины ринга. Бокс на въезде и выезде

действовал больше левой рукой. В общем, не оправдал нашего доверия, а после боя еще твердил, что выиграл. Ну, выиграть-то он тогда, пожалуй, не выиграл, но, проходи тот поединок в Америке, судьи могли бы счесть и иначе. А все дело в том, что Руис, на самом деле, очень неплохой боксер, хотя и невообразимо скучный.

Однако теперь Джонни получил еще один шанс завоевать нашу любовь. Для этого ему надо 30 августа в Берлине, где состоится его встреча с Валуевым, быть не таким занудно-настойчивым, как в прошлый раз. А Николай Валуев, сильно прибавивший с тех пор в технике под руководством тренера Александра Зимина, ему в этом поможет. Руис может завоевать даже ускользавшее от него в течение всей карьеры звание зрелищного бойца. Для этого ему надо только красиво лечь.

Джон Руис все тот же. И, думаю, останется таким же лет до ста, до которых он, вне всяких сомнений, доживет.

Часть третья Репортажи

А вот здесь все материалы написаны «на выезде», как правило, глубокой ночью в номере отеля, когда очень хочется спать, очень не хочется писать и очень жалко себя. Проблема в том, что бои обычно заканчиваются где-то в двенадцать – в час ночи. Потом еще пресс-конференция и дорога в отель. В общем, повезет, если сядешь за статью где-то в половине третьего. При этом разница во времени всегда работает против тебя. Хорошо еще, если ты в Германии, там ты «опаздываешь» по сравнению с Москвой всего на два часа. А если в Нью-Йорке – то на восемь, а в Финиксе или Лос- Анджелесе – на все одиннадцать. Но даже если любимая редакция сжалится над тобой, то администрация отеля – вряд ли. Лишнее время не оплачивается, и из номера тебе надо выметаться не позже двенадцати. Иначе говоря, написав, ты не можешь даже отоспаться. Тем не менее такие экстремальные условия мне всегда нравились, и иногда получалось написать что-то стоящее.

Может быть, кого-то удивит подбор репортажей, но я ведь не ставил себе задачу описать здесь лучшие бои, которые видел. Лучшие бои говорят сами за себя, и репортажи с них часто ходят узкими кругами вокруг того, что происходило на ринге: левый снизу – правый сбоку – нокдаун и т. д. Правда, это плохие репортажи, так как в лучших боях, разумеется, есть место драме и много чему еще. Однако бывают и совсем незрелищные поединки, после которых удается написать что-то стоящее. Может, была интересная обстановка, какие-то потрясающие люди у ринга и мало ли что еще…

Чавес кончился. Начался Цзю!

31.07.2000, из Финикса

Мне было уже тридцать семь лет, из которых почти девять я проработал в «СЭ», но это был мой первый репортаж с места событий, если не считать двух-трех турниров, которые проходили в Москве. Но их масштаб был абсолютно несопоставим с тем, что я увидел в Финиксе. Мне трудно судить, но, наверно, в этом материале чувствуются какая-то избыточная взбудораженность автора и его непомерная радость от того, что он там находится. Но так было, и я не хочу ничего исправлять.

Суета вокруг весов

Начну этот репортаж с рассказа о том, что происходило за сутки до боя – в пятницу. Вот что я записал в своем дневнике в тот вечер.

… На улице вновь чудовищная жара. В отеле от нее спасают кондиционеры, но и они не могут снять напряжение, которое ощутимо висит в воздухе. Все ждут. В два часа в здешнем танцевальном зале состоится взвешивание. А значит, подготовка к матчу между чемпионом мира в первом полусреднем весе по версии WBC Константином Цзю и экс-чемпионом мира в трех весовых категориях, мексиканским национальным героем Хулио Сесаром Чавесом выходит на финишную прямую.

До взвешивания еще полтора часа, а в холле не протолкнуться. Едва выхожу из лифта, как у меня что- то свистит над ухом. Это молодой негр в черных джинсах с ширинкой до колен бросил своему другу, такому же красавцу, фотоаппарат-мыльницу. Перелетев через головы двух десятков людей, мыльница, слава богу, попала тому точно в руки. Оказывается, его приятель хотел сфотографироваться с кем-то из многочисленных боксеров, которые здесь сегодня собрались.

Сразу бросается в глаза обилие мексиканцев. Все взбудоражены до предела. Ждут: Чавес приедет! Чем дальше, тем все становятся нервознее. Напряжение передается от одного к другому и от этого все возрастает и возрастает. Думал выйти на улицу, но там уже сильно за сорок, и находиться под открытым небом почти невозможно, так что приходится ждать вместе со всеми.

Только решил отойти в одно из ответвлений холла, как за спиной раздался дикий вопль. Приехал, родимый. Мексиканцы мгновенно строятся в колонны и следуют за своим кумиром, как императорская свита. У всех глаза блестят, как фонари, и светят все в одну сторону. Звуки, которыми это свечение сопровождается, потихоньку становятся совсем уж истеричными. Тем не менее этот религиозный экстаз вызывает почтение, как, наверное, всякое искреннее и сильное чувство.

Сам великий мексиканец на редкость мрачен и выглядит довольно усталым. Он проходит в зал, и вся толпа переливается из холла туда. Я сажусь на один из стульев, но тут ко мне подлетает рослый негр с видеокамерой. Говорит он, к моему удивлению, по-испански, но, к еще большему своему удивлению, я его понимаю: «Послушай, амиго, мне позарез нужно встать на этот стул». С видом человека, который своего не отдаст, отвечаю по-английски: «Сорри, но этот стул мне самому нужен». Парень в ответ смеется и уже тоже по-английски объясняет: «Нет, мне, правда, нужно. Если ты хочешь снимать, то вспышка твоей мыльницы все равно это расстояние не пробьет. Так что, может быть, все-таки уступишь стул, а?»

Ну как тут откажешь? Тем более есть шанс подойти поближе. Чавес то появляется, то исчезает за плотным кольцом телохранителей, каждый из которых габаритами поспорит с Ленноксом Льюисом. Смотрит Чавес все время прямо перед собой. Никаких эмоций. Взгляд мрачного одержимого. Время от времени он начинает нервно ходить. Проходит мимо меня – на расстоянии всего-то двадцать сантиметров. Такое ощущение, что ты в море, а мимо проплыла акула, которая, несмотря на скромные размеры, вполне может перекусить тебя пополам.

У Чавеса большая группа поддержки – молодые мексиканцы в одинаковой форме. На майках надпись: «Команда Чавеса». Среди людей в зале много женщин. Одна из них, умопомрачительно красивая мексиканка, стоит рядом со мной. На нее никто не смотрит. Только какой-то странный субъект лет шестидесяти с пятью или шестью перстнями-печатками на пальцах вдруг при виде нее масляно заблестел глазами. Честное слово, эта женщина заслуживает большего!

Время медленно подбирается к двумя часам. И тут происходит нечто странное. Примерно без трех минут два под истошные вопли группы поддержки и прочих мексиканцев, от чего у меня, как и у остальных, давно заложило уши, Чавес забирается на весы. Это – двойное нарушение: первым на весы должен вставать чемпион, то есть Цзю, а кроме того, взвешивание должно начаться ровно в 14.00 – можно чуть позже, но никак не раньше!

Тем не менее Чавес встает на весы, и они регистрируют предельно допустимый вес – 140 фунтов (63,5 кг). У многих даже возникают сомнения, нет ли у мексиканца перевеса. Влад Уортон, промоутер матча и менеджер Цзю, внимательно изучает шкалу: нет, вроде бы лимит не перейден. Чавес мгновенно соскакивает с весов и хватает бутылку из рук кого-то из членов своей команды. Не сомневаюсь, что его мучит жажда, но, кроме того, он явно опасается, что его снова попросят встать на весы, а выпитая вода – это верный способ заблокировать решение организаторов матча. Так или иначе, но уже ясно, что все разговоры о том, что Чавес давно и легко «сделал вес», как говорят боксеры, – чистейший блеф.

Среди тех, кто стоит совсем рядом, мое внимание почему-то привлекает молодая семья: муж с крохотным ребенком на руках и жена. На всех троих им где-то лет сорок. У папаши до боли знакомая и, извините, невероятно наглая физиономия. Через минуту они скрываются в толпе, и тут я понимаю, кто это был, – один из самых ярких боксеров на современном ринге, чемпион мира в первом среднем весе Фернандо Варгас.

Когда на весы встает Костя, группа поддержки Чавеса в едином порыве издает некий громкий хамский звук, что-то вроде: «Бу-у-у-у!!!» Но и у Цзю есть свои почитатели, которые, надрывая глотки, пытаются перекричать многочисленных и агрессивных болельщиков его соперника. Все в порядке – 139,5 фунта. До лимита не хватает более 200 граммов. Вспоминаю, как вчера Костя просил налить ему воды на донышко чашки: больше пить было нельзя. Наверное, он, как и Чавес, сразу же схватится за бутылку с водой. Но нет – Костя держит чемпионскую паузу.

Ну вот и все. Я чувствую себя так, как будто сам сгонял вес. У большинства присутствующих вид