– В обычной жизни цель создания монстра – отпугивать воров, сборщиков податей и прочий сброд, такое чудище никого никогда не укусит, только напугает. Во время сражения же иллюзия опасна тем, что на поле скапливается слишком много народу с оружием, наносимый реальный вред – дело рук людских, но от страха никто ничего не помнит. Сейчас проведем эксперимент! – заявил маг и легким движением руки заставил появиться в углу комнаты уже виденный Дарком скелет привратника.
Жесты неугомонных рук следовали один за другим, и в библиотеке появлялись все новые и новые создания. Мартин говорил «стражник», и перед Дарком появился здоровенный мужик в латах и с топором; «красавица» – прекрасная танцовщица в прозрачном одеянии; «Анри» – наиглупейше улыбающийся Фламер с кружкой, полной пива, в одной руке и с вульгарной девицей в другой.
Некромант хлопнул в ладоши, заставив видения исчезнуть в воздухе.
– Видения были вызваны эфиром из вшитого в рукав мантии флакона. – Некромант демонстративно отогнул лацкан и показал маленькую пробирку из очень гибкого и упругого вещества. – С каждым взмахом руки я разбрызгивал в твоем направлении эфир, заставляющий высвободить твои ассоциации и образы на произносимые мною слова. Ты можешь поклясться, что люди были реальны, но я их, например, не видел, как в принципе любой другой человек, находящийся при этом в комнате.
– Ты не прав! – резко возразил Дарк. – Фокусы фокусами, но во время войны с горными племенами Набуса дикари применяли драконов. Те, кого разорвали эти милые зверушки, существующие только в больном воображении, вряд ли бы с тобой согласились!
– Невежество погубит мир, – печально произнес некромант. – Молодой человек, даже нахалы-маги не осмеливаются назвать дракона магическим созданием, это вымирающий вид животных, которые еще каких- то триста-четыреста лет назад встречались так же часто, как свиньи да кошки.
– Хорошо, – продолжал расхаживать по библиотеке Дарк, азартно подбирая примеры из своей жизненной практики, – а магические руны: защитные, увеличивающие урон, способные поразить нежить и т. д.?
– Дарк, ты видел хоть один предмет с изображением руны, сделанный за последние двести лет? – презрительно хмыкнул Мартин. – И не встретишь, так как руна – только пустой символ, обозначение… Это точно такой же способ письменной передачи речи, как слово, и ничего больше! Человечество не стоит на месте, оно совершенствуется, а мастера-оружейники, исследуя законы неживой природы, открывают все новые и новые сплавы. Открыв что-то новое, любой кузнец ставит на нем свое клеймо.
– Ты хочешь сказать, – мелькнула догадка в голове Дарка, – что руна не что иное, как клеймо, обозначающее имя владельца?!
– Не совсем. Это сейчас мастера боятся подделок и метят свое оружие, а раньше клеймо использовали не как знак изготовителя, а для указания характеристик оружия, например: «защитная руна» – сплав, обеспечивающий большую прочность, «руна урона» – более острая и долговременная заточка, «руна против вампиров» обозначает лишь повышенное содержание в клинке серебра. Люди суеверны и думают, что защищает знак, впечатанная в него божественная сила.
Собеседнику удалось убедить Дарка, заставить переосмыслить истины, которые он ранее, как большинство других людей, считал бесспорными и естественными, словно воздух, вода, жизнь… «Чудес не бывает, – витала в голове, набирая силу и вес, абсурдная мысль, – но если действительно все так просто, то зачем же люди усложняют жизнь, почему верят в волшебство?»
– Потому, что многого не могут объяснить… – послышался голос мага, как будто прочитавшего мысли собеседника. – Человечество развивается, и через сотни, а может, и тысячи лет люди найдут ответы на все вопросы. Сейчас же любопытному по природе своей человеческому сознанию необходимо смириться с теми явлениями, которые оно не в силах понять. Куда проще списать их на вездесущую божественную, волшебную силу.
В комнате воцарилась тишина, разговор, казалось, достиг завершения, и собеседникам уже нечего было сказать друг другу. Молчание прервал некромант:
– Не думай, что сидящий перед тобой старик знает ответы на все вопросы. К примеру, я понимаю, что такое магический портал и как им пользоваться, но сделать его никогда не сумею.
– Недостаток знаний, – подхватил мысль Дарк, – но если подобные порталы существуют, значит, знанием реально кто-то обладает, тот, кто их сделал.
– Увы, уже нет, – печально рассматривая плитку пола, произнес маг. – Когда-то, еще до гномов и эльфов, на земле была другая цивилизация. Тот народ вымер, а детище их рук осталось. Я видел таинственные записи о механизме устройства, но разобрать их не могу, слишком много непонятного, я слишком мало знаю. А тем временем с каждым годом действующих порталов становится все меньше и меньше, они выходят из строя, но никто не знает, как их чинить. Думаю, лет через сто не останется ни одного.
– Ладно, Мартин, будем считать, ты меня убедил, магии не существует. – Дарк решил изменить тему и направить разговор в практическое русло: – Так что же такое таинство жизни и смерти? Как воскрешать мертвых?
– Об этом можно говорить вечность, многие спорят, пристойно ли воскрешать мертвецов или лучше оставить их бренные останки спокойно гнить в могиле. Наш разговор и так уже неприлично долго затянулся, скажу лишь одно: доктора ненавидят магов не из-за этических разногласий, а за то, что те больше знают о человеческом теле, глубже проникли в таинство бытия. Корни противоречий и ненависти между обычными магами и некромантами произрастают из той же зловонной почвы амбиций и зависти. Меня выгнали из «Долины» только по одной причине: я – некромант. Случилось это после того, как Гильдия, руководствуясь якобы морально-этическими соображениями, ввела запрет на воскрешение мертвецов, на самом деле никто из этих невежд просто не умел этого делать. Маги могут спасти человека на грани жизни и смерти, когда от безнадежного пациента уже отказались доктора, но его дух еще не покинул тела.
– А ты? – спросил Дарк, подталкиваемый любопытством и сомнением в правдивости слов.
Маг долго молчал, задумчиво закрыв глаза, Дарк уже хотел повторить вопрос, видимо, не расслышанный собеседником, как маг вновь заговорил:
– В зависимости от ситуации, в течение пяти-десяти минут после факта смерти. Речь идет не о создании иллюзии жизни в сознании родственников и не о зомбировании, а о полноценном возвращении к жизни с восстановлением всех функций организма. При зомбировании, то есть элементарном поднятии куска разлагающейся материи для выполнения простейших команд хозяина, время, прошедшее от момента смерти, значения не имеет. При этом я не общаюсь с загробным миром, в существовании которого, кстати, будучи сам некромантом, я весьма сомневаюсь.
