– Запах, – неожиданно произнес Мортас, – вампиры нашли ваше убежище по запаху, точно так же, как и я нашел вас с Пархавиэлем в трущобах. – А ты что, тоже вампирюга? – насторожилась Флейта.
– Нет, но это не важно. Я тот, кто вам пока помогает, оставьте мои способности в покое, так будет лучше всем, спокойнее…
– Согласны, – опередил Тальберт девушку, собиравшуюся уже задать новый вопрос. – Перво-наперво нам надо выбраться отсюда и найти мага. Предлагаю не медлить и разрушить стенку прямо сейчас. Конечно, мы рискуем наткнуться на солдат, но потом будет еще хуже. Стражники никого не найдут, заберут Агнессу со всей прислугой и уйдут, а ночью, которая, кстати, уже близко, в пустую таверну нагрянут вампиры Норика и тогда…
– Не думаю, – возразил Мортас. – Маркиз влиятелен и хитер, но не всемогущ. Ему приходится вести двойную жизнь и скрывать от людей свою истинную сущность. К тому же при дворе обитают другие Лорды вампиров, с удовольствием расстроившие бы его далеко идущие планы. Я на его месте не стал бы поручать одно и то же задание и людям, и вампирам. Кроме того, ему сложно обойти людские законы и формальные условности…
– А это-то здесь при чем? – удивилась Флейта. – Для вельмож законы не писаны, что хотят, то и творят…
– Не скажи, государственная машина – сложный механизм, крайне медлительный и неповоротливый. Если случается какая-нибудь непредвиденная ситуация наподобие нашей, то…
– То тогда шарики заезжают за ролики и большой бух-бух! – подал голос отмалчивающийся Зингершульцо. – Я в Махакане на многие механизмы насмотрелся: работают хорошо, но еще лучше взрываются!
– Отстань ты со своим Махаканом, – огрызнулась Флейта. – Мортас, ты проще изъясняться можешь? Я ведь баба, значит, дура, мне твоих мудреных абсракции не понять!
– Да и я, признаться, что-то в толк не возьму, – присоединился к просьбе девушки Тальберт.
– Ну что вы к человеку с ерундой пристали, объясни им все, видишь ли, да разжуй! – не выдержал Зингершульцо – Все проще простого. Если уж вампиры к поискам филанийские власти подключили, значит, власти с нами до конца разбираться и будут. А то вдруг стражники лишнего чего узнают, например, на кровососов случайно напорются, конфуз выйдет, вампиров же в Филании нет! Да и командир отряда просто так из таверны не уйдет, на всяк случай засаду поставит, вдруг кто явится. Я бы точно поставил!
– Что предлагаешь? – прервал возникшее молчание Тальберт.
– Ждать, – уверенно ответил Мортас. – Скорее всего маркиз натравил на нас службу сыска, а не сборщиков податей. Грешков за вашей бандой числится наверняка немало, вот служака и ухватился за возможность вас всех разом в таверне повязать. Сейчас они ничего не обнаружили, значит, как Пархавиэль сказал, устроят засаду. Прислугу с хозяйкой здесь оставят, кто же в пустую таверну сунется?
– Да ты что? Посетителей всех разогнали, на весь порт шумиху подняли, какая уж тут засада?! – возразила Флейта.
– Кабак портовый, посетители меняются часто. Сколько ни разгоняй, вскоре снова набегут. Хорошая ищейка всегда лучше вора мыслит, ситуацию со всех сторон просчитывает. Если бы ты сейчас с дела возвращалась, разве не послала бы кого-нибудь разузнать, что за шум в таверне был? Вот такого визитера они и ждут, – опроверг предположение девушки Мортас. – Давайте головы впустую не ломать, что да как. Будем ждать, пока Агнесса не улучит возможности выпустить нас отсюда, заодно и расспросим, с чем незваные гости пожаловали.
– А если не улучит? – с опаской спросил Тальберт.
– Тогда через пару часов выбираемся сами, но это опасно, – продолжил Мортас. – Если хотя бы один стражник остался внизу, то возьмут нас без боя, пока из камина вылезать будем.
– С твоими способностями – и без боя?! – язвительно заметила Флейта.
Мортас промолчал, ему крайне не хотелось вдаваться в подробности и объяснять самоуверенной девице, что и у чудес бывает предел.
Пархавиэля вновь мучили кошмары. Удушье каменного мешка поспособствовало нездоровой игре воображения. Уважаемый когда-то в Махакане хауптмейстер Зингершульцо прилюдно целовался взасос с лошадью на базарной площади, затем долго слонялся по городу со стаей бродячих собак, купался в лужах и ел, стоя на четвереньках, из мусорных куч. Потом появился зловредный акхр с его уже давно наскучившими фантазиями на рыбную тему. В перерывах между варкой в огромном котле, засолкой в бочке с пивом и жаркой на сковородке Пархавиэль много бегал, лазал по заборам и прыгал, пытаясь найти хотя бы одного брадобрея. Но цирюльники бесследно исчезли из города, наверное, потому, что используемый ими мыльный раствор был наилучшим средством от огромных трехголовых блох – пожирателей человеческого пота.
Сон есть сон, он абсурден и необуздан, как полет вольной мысли, он – отчаянная попытка разума предостеречь от ошибок, переведенная на непонятный для его владельца язык намеков и символов.
Скрип проржавевшего механизма вырвал Пархавиэля из мира безумных грез. Стена отъехала в сторону, а в глаза ударил свет факелов, на самом деле тусклый и слабый, но казавшийся после кромешной тьмы заточения ослепительно ярким.
– Вылазьте, живее, живее! – раздался на фоне сплошного желто-красного пятна скрипучий голос Агнессы. – Ну, что замер?! Вполз, разогнулся и пошел, пошел! Поясницу потом разотрешь, дай другим выбраться! – ворчала вечно недовольная старуха, вцепившись в плечо гнома костлявой рукой.
Привычка командовать и помыкать впиталась в кровь и плоть хозяйки портового кабака. Она громко кричала, бросалась на каждого появившегося из убежища, бесцеремонно хватала его то за плечи, то за руки и волокла на себя, попутно злословя, видимо, на излюбленную ею тему врожденной мужской неуклюжести. Только Флейте удалось избежать касаний костлявых лап и нелестных эпитетов.
Наверное, желание как следует осадить нахальную старушенцию возникло у каждого, выбравшегося из каменного мешка, даже у Флейты, которую бойкая бабулька начала обхаживать, оглаживать и совершенно не к месту осыпать ласковыми именами: «кисонька», «лапочка», «рыбонька», «солнышко» и прочие гадости. Девушка раскраснелась от смущения и чуть не закатила скандал, но ей на помощь пришел Тальберт, отвлекший старую женщину от увлеченного и самозабвенного ухаживания за племянницей.
– Закройся, Агнесса, хватит девку взрослую конфузить! Заведи себе кота иль поваренка, да и сюсюкайся
