подчеркивающих его серьезный настрой и нелестно характеризующих мыслительные способности бузотеров.
– Маг прав, вы нужны наверху, – уже спокойно резюмировал пылкие высказывания полковник, а затем, к всеобщему удивлению, добавил: – Останусь я!
Внезапно повеяло холодом, облепленные зеленой слизью стены стали казаться намного сырее и омерзительнее, когда отряд скрылся в темноте последнего коридора, ведущего к свету, ведущего к Храму. Тальберту стало не по себе, по спине пробежали мурашки – первые симптомы неуверенности и страха, так часто посещающие воинов перед сражением. Возраст и опыт бойцов не имеют значения, со страхом борются все, только ветераны более умело скрывают озноб, бегущий по коже, и дрожь в коленях.
Полковник вздохнул и украдкой, чтобы не привлекать внимания, осмотрел лица новых соратников. Вампиры они и есть вампиры: холодный взгляд, клыки, одинаковое выражение лиц и надменный изгиб губ. Тальберт не знал, кого стоило опасаться больше – то ли утративших человеческий образ врагов, пока спящих в недрах туннелей, то ли своих новых союзников, которые в любую минуту могли расправиться с ним. В сложившейся ситуации винить было некого, кроме себя. Полковник не смог найти компромисса со своей совестью и промолчать, теперь же он должен был расплачиваться за это.
– Не бойся, не тронем! – Форквут неожиданно появилась за спиной и положила на плечо солдата холодную мокрую руку.
– Пока не тронете, – произнес Тальберт, поворачиваясь к вампирше лицом, – пока я вам нужен, а там… не уверен.
– Не волнуйся по пустякам. – Каталина едва заметно улыбнулась и поправила упавшую на лоб прядь вьющихся волос. – Гномик правильно сказал, умный он, смышленый, Самбина от меня избавиться решила, поэтому и в отряд смертников только верных мне вампиров определила, чтоб сразу от всех одним махом избавиться. Никто тебя до схватки не тронет, а „после“ не будет, мы умрем вместе, человек!
– Вот незадача, а я еще пожить собирался!
Каталина с удивлением посмотрела на собеседника. Человек был или безнадежно глуп, что как-то не вязалось со сложившимся о нем представлением, или у него был в запасе хитрый план спасения. У Форквут появилась надежда, в глазах заплясали веселые огоньки, а с уст слетело всего одного слово:
– Говори!
– Как ты, наверное, понимаешь, я остался здесь только ради своих друзей, которым нужно прикрыть тыл. До вампирских шкур мне дела нет, – бойко начал излагать свою жизненную позицию Тальберт. – Для меня вы мерзкие кровососущие твари, паразиты, живущие за чужой счет!
– Без лирики, к делу, полковник, к делу! – торопила Форквут, чувствуя приближение беды. – А дело так выглядит: если мы сейчас по ответвлениям шарахаться будем, то только сами погибнем и остальных наверху погубим. Норик пошлет зов, и те твари, до которых мы добраться не успеем, тут же наверх кинутся, а по дороге и нас дружною толпою задавят. Были бы у нас часа три-четыре, может быть, коллекторы и очистили бы, а я боюсь, что более получаса у нас не осталось!
– Что предлагаешь?! Не тяни! – Каталина не стала спорить, она интуитивно чувствовала в мужчине силу, интеллект и многолетний опыт боев, поэтому и не собиралась оспаривать его решений.
– Скажи, а вампиры не боятся воды?
– Боязнь воды, это что-то новенькое! – нервно рассмеялась Форквут, поражаясь про себя способности людей придумывать всякие небылицы, вместо того чтобы попытаться понять истинную природу вещей.
– Вот и отлично, – обрадовался Тальберт. – Невдалеке отсюда есть затопленный проход. Так же как и в основном стволе, там нет врагов, но зато под водой куча полезных вещей, тяжелых и громоздких: балки, телеги, инвентарь. Во время потопа или обвала люди спасаются сами, а снаряжение, как правило, остается…
– Ясно, – усмехнулась Форквут и, окрыленная надеждой, принялась бойко отдавать распоряжения.
Наполовину сгнившие дубовые столы и бревна, крепежные сваи и шахтерские тачки появлялись из воды с завидной быстротой и уже через десять минут после начала работ загородили ведущий наверх проход. Непривычные к физическому труду вампиры обладали по природе своей огромной силой и легко перетаскивали в одиночку тяжелые предметы, которые люди смогли бы поднять лишь втроем-вчетвером. Работа кипела, в который раз Тальберт убедился, что желание выжить – лучший стимул для сотворения чудес. – Внушительно выглядит, – оценила почти законченную работу подошедшая к полковнику Форквут, – жаль только, что дольше четверти часа не продержится. Разметают, сомнут!
– Скажи своим, чтоб посередине узкий проход оставили, – невозмутимо произнес Тальберт, пока шли строительные работы, занимаясь заточкой меча. – Что у вашей братии, что у людей – мозги одинаково варят, ищут самое легкое решение.
– Ты о чем?! – Каталина не понимала замысла человека.
– Они завал разбирать не кинутся, поскольку проход есть, в него и устремятся. Больше троих одновременно не протиснутся, а мы с другой стороны их все вместе и встретим. Твари оружием не пользуются, на клыки да когти полагаются, так что часа два легко продержимся, а больше и не надо!
Форквут одобрительно кивнула. В этот момент надменная и самоуверенная вампирша благодарила судьбу, пославшую им для спасения слабого, но умного и опытного человека.
Худшие предположения оправдываются, это противное правило работает почти без исключений. Как только последнее бревно легло на баррикаду, перекрывающую проход от пола до потолка, кожа Тальберта почувствовала необычное, едва уловимое колебание воздуха, идущее направленной, повторяющейся волной со стороны входа в Храм. Один из молодых вампиров закричал и упал замертво, схватившись в предсмертной агонии руками за раздираемые виски. По самонадеянности и неопытности юноша попытался блокировать зов, посланный Лордом-вампиром. Результат оказался плачевным, Тальберт мог только предположить, в какую кашу превратились мозги неосмотрительного юнца, но в этот момент полковника волновало другое: их осталось только двенадцать, отряд понес потери еще до того, как появился противник. Зов стих, наступила зловещая тишина, не предвещавшая ничего, кроме кровопролитного и жестокого сражения.
– Они скоро придут, – прошептала на ухо Тальберту имеющая дурную привычку незаметно подкрадываться сзади Форквут. – Ты слышишь?
Человек отрицательно покачал головой и, решив поверить вампирше на слово, достал из ножен меч, а
