говорил мне, что в последнее время стали пропадать пиявки. Он думал, с ними случилась беда, но что, если они услышали это послание и решили отыскать своих родителей?
— Почему же тогда они не сообщили в Гримсби? — спросил Селедка.
— Может, им так хорошо, что не хотят сообщать? Или боятся, что Гаргл накажет их за самовольную поездку в Брайтон?
Селедка задумчиво смотрел на экраны.
— Все эти люди — богачи, а в Пропащие Мальчишки попадают дети, в чьих семьях только обрадуются, что лишним ртом меньше, да еще сироты или хулиганы с нижних палуб, которые никому не нужны…
— Так тебе Гаргл и Дядюшка говорили, — возразила Рен. — А если это неправда? Они же не выбирают специально, могли нечаянно прихватить ребенка и из богатой семьи. И вообще, кто-нибудь да беспокоится о каждом пропавшем мальчике, даже о сироте. Даже родители хулиганов захотят разыскать сына, если его похитят…
По лицу Селедки скатились две большие слезы, похожие на голубоватые жемчужины в свете мониторов.
— Я пошлю в Гримсби почтовую рыбу и попрошу у Дядюшки разрешения, — решил Селедка.
— Но, Селедка, — вырвалось у Рен, — а вдруг он не разрешит!
— Дядюшка знает лучше! — заученно, но неуверенно произнес Селедка.
— И вообще, к тому времени, как придет ответ, Брайтон может уплыть. Скоро осень, начнутся штормы, сильное волнение. Мисс Фрейя всегда говорила на уроках, что плавучие города осенью укрываются от штормов в защищенных от ветра водах. Так что это может быть твой последний шанс…
— Но одно из правил, которым обучают нас в Грабиляриуме, гласит: «Не высовывайся, не давай сухопутникам возможности пронюхать о Пропащих Мальчишках». Это и Гаргл всегда повторял…
— Как видишь, сухопутники давно все про вас знают, — напомнила Рен.
Селедка растерянно покачал головой и вытер слезы внутренней стороной запястья. Привитые в Грабиляриуме рефлексы противились растущей надежде, что среди улыбающихся лиц на экране монитора могут оказаться его мама и папа. Он совсем не помнил родителей, но не сомневался — стоит ему встретиться с ними наяву, сразу же узнает их.
— Ладно, — согласился он наконец, — подойдем поближе. Сначала понаблюдаем, с чем едят этот Брайтон. Запустим на борт краб-камов, если удастся. Убедимся, что эти двое из ВОРДЕТ не врут… — Он посмотрел на Рен и пожалел девочку — уж ее-то родителей там точно нет.
— Наверное, с голоду помираешь, — посочувствовал он.
— Ага, проголодалась, — призналась Рен. Селедка смущенно улыбнулся:
— Я тоже. Кухней всегда Мора занималась. А ты умеешь еду готовить?
Глава 10
РОДИТЕЛИ-ПРИМАНКА
Обычно в это время года плавучий курорт Брайтон совершал круиз по Срединному морю, бросая время от времени якорь, чтобы туристы с бороздящих побережье движущихся городов и мегаполисов могли подняться на борт с помощью воздушных шаров и прогулочных катеров, посетить его развлекательные аркады и Аквариум, его пляжи и бутики. Однако на протяжении последних сезонов туристический бум пошел на убыль, и муниципалитет решил осуществить рискованное предприятие в Северной Атлантике, чтобы попытаться заработать на пиратах-паразитах.
Но, судя по всему, риск не оправдал себя. Когда восточнее Азорских островов на послание откликнулись первые три пиявки, поднялся настоящий ажиотаж. Новый аттракцион привлек толпы туристов, доставляемых воздушным кораблем с городов Охотничьих земель. С тех пор прошли месяцы, но никаких новых признаков Пропащих Мальчишек, а натянутые вдоль носовой части города длинные транспаранты: «Летняя экспедиция ВОРДЕТ» и «Брайтон приветствует пиратов-паразитов» — пообтрепались, выгорели на солнце и выглядели довольно уныло.
Селедка поднял «Аутоликуса» на перископную глубину примерно в миле от Брайтона. С первого приема передачи ВОРДЕТ прошла ночь. Утреннее небо по цвету напоминало внутреннюю поверхность раковины каури, большие серые волны плавно поднимались и опускались. Когда настала очередь Рен смотреть в перископ, она не увидела никакого Брайтона, а только эти волны, и в промежутках между ними, вдали, с наветренной стороны, мелькал кусочек какого-то большого острова с грязными белыми обрывистыми берегами и укутанной тучами верхушкой.
И тут до нее дошло, что это и не остров вовсе; за обрывы она приняла ряды белостенных строений, а за тучи — облака пара и выхлопных газов, поднимающихся сквозь частокол дымовых труб. Перед ней был город, трехъярусный плавучий мегаполис с двумя выносными пригородами, соединенными с центральным корпусом ажурными крепежными конструкциями, и с огромными гребными колесами, вспенивающими море за кормой.
— Ух ты! — в изумлении воскликнула Рен. Она видела фотографии городов в книжках, но никогда не задумывалась, какие те огромные на самом деле. Анкоридж-Винляндский не шел с ними ни в какое сравнение. Воздушные корабли сновали туда-сюда над изломанным контуром из шпилей, башенок и куполов, а в нескольких десятках метров над верхней палубой, на громадных аэростатах висела еще одна круглая палуба, удерживаемая над городом толстыми стальными тросами. На ней виднелись зеленые кроны деревьев и здание с необычными куполами, похожими на луковицы.
— А это что такое? — У Рен от удивления отвисла челюсть.
— Облако-9 называется, — ответил Селедка, который сумел получить на мониторе изображение Брайтона с помощью краб-кама, посланного на верхушку перископа, и теперь сравнивал его со схемой города в потрепанном старом выпуске кейдовского «Альманаха движущихся городов (морское издание)». — Что-то вроде висячего сада. А большое здание в центре — резиденция брайтонского мэра.
— Ох черт! — восхищенно выдохнула Рен. — То есть ничего себе!
— Нехило, — согласился Селедка, внимательно всматриваясь в экраны, чтобы убедиться в отсутствии каких-либо нежелательных новшеств в оснастке Брайтона, которые могли появиться со времени публикации «Альманаха». Он обратил внимание на несколько зениток, установленных на вращающихся платформах на верхней палубе, но такие имелись у каждого города в нынешние неспокойные времена. — Курорт да и только!
Селедка опустил перископ и отключил связь с краб-камом. На мониторах сразу возобновилась передача ВОРДЕТ, причем теперь, когда Брайтон был совсем близко, качество изображения значительно улучшилось. «Мы только мечтаем повидать наших любимых, разлученных с нами мальчиков», — раздался голос женщины.
Селедку вдруг охватило радостное, бездумное ощущение, что все будет хорошо. А если именно эта женщина и есть его мама?
Селедка повел «Аутоликуса» на погружение и одновременно на сближение с Брайтоном, в тень под его корпусом. Из темноты навстречу выплыли какие-то провисшие кабели, высветилась сложная конструкция рулевого устройства города, зеленые космы водорослей колыхались в луче носового прожектора пиявки. Ближе к носовой части покачивалась на кабелях металлическая сфера; Селедка предположил, что с помощью этого оборудования велась подводная трансляция послания ВОРДЕТ.
Внезапно по рубке разнесся звон металлического удара. Как почудилось Рен, что-то упало в трюме, но звук повторился, потом снова и снова, пока не превратился в ритмичное постукивание, словно кто-то
