повреждения, чем мы думали.
— Ну так что же? — с вызовом спросил тот, вглядываясь в изображение Коула крупным планом на одном из экранов. — Что из этого следует? Когда я впервые здесь появился, все находилось в еще худшем состоянии.
— Мистер Каэль, — негромко окликнула его Фрейя. — Стилтон!
Она отважно зашагала навстречу Дядюшке, и краб-камы тут же принялись лихорадочно вглядываться в ее лицо и руки, посылая их увеличенное изображение на экраны. Коул попытался остановить ее, но Фрейя движением плеч высвободилась и протянула Дядюшке руку.
— Коул сказал правду. Гримсби вот-вот перестанет существовать. Его создание было смелым решением, и я считаю большой удачей, что мне довелось повидать ваш подводный город. Но настало время покинуть его. Вы можете поехать с нами в Анкоридж. Неужели вам не хочется снова дышать свежим воздухом и видеть солнце?
— Солнце? — переспросил Дядюшка, и его глаза мгновенно наполнились слезами. Он уже не помнил, когда ощущал доброе отношение к себе. Не помнил, когда в последний раз его называли по имени. Фрейя протянула ему навстречу обе руки, и Дядюшка ошеломленно уставился на парящий шар из экранов, на нежные белые руки, распростертые над его головой, как крылья. Покинуть Гримсби? — снова переспросил он, и голос его звучал уже не вызывающе, а, наоборот, задумчиво.
Краб-камы продолжали увеличивать изображение Фрейи, пока на каждом мониторе не высветилась часть ее лица или тела — глаза, рот, плавный изгиб щеки, руки, — словно кусочки мозаики, предназначенной для составления образа богини. Дядюшке захотелось взять эти руки в свои, захотелось уйти с этой женщиной туда, где сияет солнце, увидеть его прежде, чем умрет. Он сделал шажок вперед, но потерял из виду экраны, и вдруг из размытой пелены перед глазами выступило лицо другой женщины, которой когда-то верил, а она бросила его.
— Нет! — вскрикнул Дядюшка. — Мерзавка, меня не проведешь! Ты все лжешь!
Он вскинул револьвер и нажал на спуск. По всему помещению прокатился оглушительный грохот; дети завизжали и зажали уши руками. Пуля пробила улыбающееся лицо Фрейи, и лицо раскололось, а за ним опустилась черная тьма, посыпались искры и осколки стекла Дядюшке на голову. И только тогда ему стало понятно, что он застрелил не настоящую Фрейю, а лишь ее изображение на самом большом экране. Он стал разыскивать глазами живую Фрейю, но Коул оттащил ее в сторону и загородил своим телом, а Дядюшке не хотелось стрелять в Коула.
Где-то высоко над ним кто-то отчетливо и тяжело вздохнул. Увесистый револьвер выпал из старческой руки. Дядюшка поднял голову. И все подняли головы, даже насмерть перепутанные дети. Вздох не прекращался, а становился все громче, и тут Дядюшка увидел, что прострелил дыру в воздушном шаре, который удерживал на весу глобус из мониторов. На его глазах дыра быстро расползалась, пока не превратилась в солидную прореху, похожую на разинутый в зевке рот.
— Дядюшка! — закричал Коул.
— Коул! — взвизгнула Фрейя, крепко прижала его к себе обеими руками и не отпускала.
— Анна… — прошептал Дядюшка. Тяжеленный клубок электронной аппаратуры грохнулся вниз и придавил Дядюшку, как каблук паука. Все мониторы разом взорвались, бело-голубые искры брызнули во все стороны, мелкие осколки стекла густым веером рассыпались по полу. Сдутая оболочка шара медленно опустилась сверху и накрыла всю кучу обломков, точно саваном. Дым от горящей изоляции достиг крыши, где располагались противопожарные спринклеры, и на головы ошеломленных зрителей полился холодный соленый дождь.
Том бросился к Фрейе, за ним Эстер; обняла ее за трясущиеся плечи и спросила:
— Ты ранена?
— Нет, кажется, — ответила Фрейя, отрицательно качая мокрой головой, и чихнула от попавшего в ноздри едкого дыма. — А Дядюшка?..
Коул обошел вокруг груды все еще искрящихся и смердящих обломков и увидел только торчащие из- под них ноги Дядюшки в замызганных кроликообразных тапках. Ноги дернулись несколько раз и замерли в неподвижности.
— Коул! — негромко позвала Фрейя.
— Не беспокойся, я в порядке. — Он и в самом деле чувствовал себя довольно неплохо, хотя по непонятной причине заплакал. Потом потянул за край полотнища шара, накрыл им тапочки-кролики и повернулся к остальным. — Ну, пора за работу, — уже деловитым тоном сказал он. — Быстро погружаемся на «Нэглфар» и отчаливаем, пока все здесь не рухнуло. Да, прежде приведем в готовность «Винтового червя». Пиявка понадобится Тому и Эстер, если они все еще намерены разыскать Рен.
Теперь дело пошло быстрее. Гримсби непрерывно скрипел и трещал, иногда по всему помещению словно пробегала жуткая судорога, от которой круглые причальные заводи покрывались рябью. Город агонизировал и умирал вслед за своим создателем.
Наконец последний топливный бак доверху заправлен горючим, заряженные аккумуляторы и наполненные свежей водой канистры подняты на борт «Нэглфара» и «Винтового червя». Эстер совершила еще один рейд по хранилищам сокровищ Гримсби, пригоршнями собирая золотые монеты, так как догадывалась — на Брайтоне деньги могут весьма пригодиться. Улучив минуту, когда никто не обращал на нее внимания, Эстер разгребла обломки мониторов и вытащила из-под мертвого Дядюшки свой револьвер. Она не сомневалась, что оружию тоже найдется применение.
Стоя на пристани, Том обнял на прощание Фрейю.
— Счастливого пути, — пожелал он ей.
— И вам счастливо, — пожелала в ответ Фрейя, ласково держа в ладонях его лицо и улыбаясь. Она медлила и покраснела от смущения. Ей давно хотелось при удобном случае поговорить с Томом о его жене. Том, по ее мнению, не понимал, какой безжалостной может быть Эстер. Конечно, она любила мужа, но все остальные, очевидно, для нее ничего не значили, и Фрейя боялась, что однажды ее жестокость навлечет беду на них обоих.
— Том, — начала она, — приглядывай за Эстер, хорошо?
— Мы всегда приглядываем друг за другом, — не понял тот намека.
Фрейя не решилась продолжать этот разговор и поцеловала его.
— Вы обязательно разыщете Рен. Я знаю. Том согласно кивнул:
— И я не сомневаюсь. И Жестяную Книгу постараюсь вернуть. Если то, что Дядюшка рассказал Коулу, — правда, если Зеленая Гроза действительно ведет войну против движущихся городов… Я видел этих людей в Разбойничьем Насесте, Фрейя, и знаю, на что они способны. Если эта книга содержит какую-то опасную информацию, мы не можем допустить, чтобы она попала к ним в руки…
— Мы не знаем наверняка, написано ли в книге что-то важное, — напомнила ему Фрейя. — В любом случае, конечно, хорошо бы заполучить ее обратно. Но нет ничего важнее, чем спасение Рен. Том, желаю вам поскорее найти ее и благополучного возвращения домой, в Винляндию!
Том и Эстер поднялись на борт «Винтового червя». Фрейя стояла и махала рукой вслед уходящей под воду пиявке, а потом еще некоторое время ждала вместе с Коул ом, пока не исчезнут последние круги на поверхности швартовочной заводи. Все дети тем временем собрались в трюме «Нэглфара», через открытые люки слышались их тоненькие, взволнованные голоски:
— Сейчас поплывем!
— А далеко до Анкориджа?
— А спальня там у каждого своя или общая?
— А Дядюшка умер!
— Меня тошнит!
Фрейя взяла Коула за руку:
— Поехали?
— Поехали! — ответил он. — Домой!
Так наконец Гримсби покинули последние живые люди. Через несколько дней в его окнах погасли тусклые огоньки, один за другим вышли из строя вентиляционные насосы. Теперь, когда некому было заделывать щели и надломы в обшивке, протечки становились все обильнее, океан терпеливо, метр за
