части. Когда купцу удается повысить доходы, его мысли движутся уже в ином направлении, он хочет снизить расходы. Уж слишком быстро стала развиваться цивилизация уркалов, слишком быстро истощались ресурсы: исчезали животные, вырубались леса, мир засорялся шлаками.
– А где же они теперь, эти шлаки? – скептически заметил граф Карвол, пока еще не до конца доверявший рассказчику.
– Среди них вы сейчас и живете, что для уркала отходы, для вас – нормальная среда обитания. Но дело не в этом, а в том, что уркалы вымерли, а их место заняли эльфы, более экономичные создания. Один эльф производит в два-три раза меньше энергии, чем уркал, но в то же время потребляет раз в двадцать меньше природных ресурсов, поэтому и популяция эльфов была в несколько раз многочисленней.
– Ну и чем же мы, эльфы, не угодили твоему Создателю? – усмехнулся Мансоро, в душе веривший Нивелу, но чувствующий себя оскорбленным, жалким, неодушевленным предметом или домашним скотом. – Почему он решил заменить нас на людей?
– Ну почему же моему и почему не угодили? – развел руками Нивел. – Вы хорошо отработали свой век, но на смену вам пришли более совершенные механизмы.
– Ага, опять старая песня о человеческом превосходстве! – возмутился Карвабиэль, все-таки любивший свою эльфийскую половину больше, чем человеческую.
– Ничего подобного, скорее у присутствующего здесь человека есть повод обижаться, а не у вас.
Нивел посмотрел на Совера, ожидая возмущений с его стороны, но тот только махнул рукой. За свою жизнь граф Карвол выслушал столько гадостей, что одной больше, одной меньше, не имело значения.
– Человек более совершенен и универсален с точки зрения Создателя, но не нас, живущих в этом мире. Человеческий мозг вырабатывает чуть меньше энергии, чем эльфийский; их организмы потребляют приблизительно одинаково продуктов окружающей среды, но зато Создатель изобрел новый способ сбора энергии, позволяющий значительно экономить и время, и усилия. Если раньше энергия поступала от каждого индивидуума в отдельности, то устройство человеческого мозга позволяет создать, так сказать, некий искусственный накопитель, коллективный разум, мощный и многофункциональный энергетический агрегат. Ведь разбойнику гораздо проще ограбить одного богача и отобрать у него сразу тысячу сонитов, чем напасть на сто бедняков и забрать у каждого лишь по пять жалких монет.
– А почему по пять, а не по десять? – удивился сторонник точных расчетов Карвабиэль.
– Потому что деньги к деньгам, а мозги к мозгам, – пошутил Совер, даже не догадываясь, как он прав.
– Именно так, граф, оно и есть. Коллективный разум накапливает в себе энергию как ныне живущих, так и ушедших поколений. Он сам способен мыслить, и поэтому Создатель переложил на него ряд рутинных, вспомогательных функций. Дальновидный кузнец, купивший у гномов гидравлический молот, реже появляется в кузне и совершенствуется в мастерстве, позабыв о тяжелой, определенно нужной, но чрезвычайно утомительной работе. Коллективный разум людей регулирует численность популяции, заботится об ее здоровье и защите от внешних врагов.
– Ага, навроде нас, – хмыкнул Мансоро.
– Эльфы уже давно перестали представлять для человечества угрозу, и ты это прекрасно знаешь, Намбиниэль, – с искренним сочувствием в голосе произнес Нивел. – Вы морально устаревшие, но еще работающие механизмы, вам позволено спокойно дожить свой век. Прошу не обижаться, такова уж жизнь. У любого создателя весьма прагматичный, потребительский подход к своим творениям, достаточно посмотреть, как господин Мадериус обращается со мной.
– Ладно, ты многое наболтал: и о человечестве, и об эльфах, и об уркалах, которых никто никогда не видел, но не ответил на интересующие нас вопросы. Кто ты сам таков, что замышляешь и где манускрипт?! – Совера было трудно сбить с толку и отвлечь путаными речами от главной цели беседы.
– Вы же не знали всего того, что я «наболтал». Как не умеющему читать и писать объяснить, что такое грамматика? – развел руками Нивел, по чьему лицу уже начинали бегать разноцветные круги, зигзаги и прочие фигуры. – Теперь вы знаете основы, теперь вы поймете, что… – с губ Нивела слетел целый ряд чуждых любому современному языку гортанных звуков, – …хоть и был переведен, как «Деминоторес», то есть как «пронзающий время и пространство», но на самом деле это раздражающее слух слово уркальского языка обозначает нечто другое, скорее уж «обновляющий сам себя». Древние уркалы действительно нашли способ путешествовать и во времени, и в пространстве, но совершенно не так, как вы себе это представляете. Они не призывали никакого сказочного джинна, они дублировали сами себя, обновляли, то есть подлечивали, свой поврежденный организм. Как я уже сказал, уркалы были индивидуалистами, каждый из них имел собственный энергетический канал. Если уркал получал ранение или заболевал, то это непременно отражалось и в исходившей от его мозга энергии. Он просто копировал структуру потока до начала болезни и переносил ее в настоящее, только изменив направление, оказывая обратное воздействие на мозг, который в свою очередь быстро приводил к стопроцентной идентичности исходящую и входящую информацию, подстраивая организм под обновленные данные и устраняя, таким образом, телесные повреждения. Потерянные конечности всего за несколько часов вырастали заново, лысина обрастала волосами, простуда оканчивалась через час, от силы два, после появления первых симптомов. Убий сделал все правильно, но уркалов больше нет, нет и отдельных энергетических каналов, есть только коллективный разум человечества, к которому никогда не поступали такие запросы. Естественно, разум начало будоражить, он судорожно пытался сообразить, как среагировать на некорректно введенные данные, да к тому же еще на чужом языке. Наверное, я чересчур мудрено объясняю? – вдруг спросил Нивел, огорченно взирая на каменные, сосредоточенные лица слушателей, переставших вдруг неуместно шутить и подгонять его. – Но я и так утрирую и упрощаю до безобразия, проще уже нельзя, некуда!
– Нет, что вы, нам все понятно, – ответил за компанию Мансоро, проникшись уважением к сидевшему напротив него существу, пытавшемуся буквально на пальцах объяснить им, необразованным дикарям, как устроен мир. – Только очень горько осознавать, что именно моя глупость привела к страшным, необратимым последствиям. Я догадывался, что делал что-то не то, но, к сожалению, испугался слишком поздно…
– Покуда существует рецепт, всегда найдется кто-то, кто захочет им воспользоваться: в корыстных или благих целях, не важно, миру от этого ничуть не легче. Но неужели ты действительно думаешь, что как-то смог навредить коллективному разуму? Неужели полагаешь, что всего лишь семь странных, несуразных сигналов смогли расстроить работу почти идеального, саморегулирующегося организма? К сожалению, мне очень сложно вам это объяснить. О некоторых моментах я вообще не решаюсь говорить, они еще долго будут оставаться за гранью вашего понимания, но все-таки осмелюсь привести наглядный пример, хоть и не совсем точный. Когда ящерицу ловят за хвост, она его отбрасывает, а потом отращивает заново. Примерно то же самое произошло и во время экспериментов Мадериуса. Коллективный разум локализовал пораженные чужеродным сигналом участки и избавился от них.
– Так, выходит, ты и есть?.. – Соверу первому открылась истина.
