— Да. Рано утром.
— Так скоро… — вздохнула девушка. — Почему хорошее кончается так скоро?
— Не знаю… Но ведь я вернусь. И тогда хорошее будет длиться долго-долго.
— Да, я знаю, тысячу вечностей.
— Тысячу вечностей, — кивнул змеелов.
— А как мы будем жить? Расскажи мне… Я ведь не видела ничего, кроме этой деревни и песков.
— У нас будет достаточно денег, чтобы купить хороший дом в городе. Я перестану ловить змей и займусь чем-нибудь другим… Чтобы проводить больше времени с тобой.
— Мы вообще не должны расставаться. Ты ведь можешь работать дома?
— Не знаю… Но я что-нибудь обязательно придумаю. Мы пойдем к лучшим портным и закажем тебе самые красивые платья. На тебе должно быть надето только самое красивое. Такое же красивое, как ты…
— Я вовсе не красивая. — Она провела ладонью по своим коротким волосам. — Это отец заставил меня обрезать волосы. Теперь я совсем некрасивая. Тебе не будет стыдно со мной?
— Не говори чепуху. Ты самая красивая женщина, какую я когда-либо видел… А зачем отец велел тебе подстричь волосы?
— Однажды сюда нагрянули разбойники. Целая шайка… Отец испугался, что они могут сделать со мной что-нибудь нехорошее. Теперь я стригусь и одеваюсь как мальчик.
— Разбойники? — змеелов похолодел. — Что им здесь было нужно?
— Не знаю… Наверное, мы просто оказались у них на пути.
— Давно это было?
— Пять лун назад… Не бойся. Они не вернутся.
— Откуда ты знаешь?
— Они же видели, что здесь нечем поживиться… Зачем им опять приходить туда, где нет ни женщин, ни добычи?
— Ты очень рассудительная, — улыбнулся змеелов и взъерошил волосы у нее на затылке. — Но обещай мне, если они вдруг снова придут, а меня не будет поблизости, ты забьешься в самый темный угол дома и будешь там сидеть, что бы ни случилось.
— Хорошо. — Она потерлась щекой о его плечо. — Я сделаю все, что ты захочешь. Все-все…
— Вот и умница… — сказал змеелов. Но на сердце у него было неспокойно.
— Давай ты расскажешь еще про то, как мы будем жить, когда ты вернешься? Я очень хочу послушать.
— У нас будет настоящий фруктовый сад. Большой и ухоженный… Мы посадим гранаты, финики и инжир…
— И всегда будем есть столько, сколько захотим, да? — Она вскинула голову и посмотрела на него.
— Конечно, — его голос чуть дрогнул. — И только самое вкусное. Мы будем ходить в самые дорогие трактиры и заказывать там самые дорогие блюда. А запивать их будем лучшим вином.
Змеелов замолчал. Чем больше он мечтал, тем меньше верил в то, что все это будет на самом деле. Но размышлять о том, чем может кончиться вся эта история, он не хотел. Ему было страшно. Наверное, впервые за всю жизнь. Он только сейчас понял, насколько хрупка человеческая жизнь и как много грозит такому простому счастью… Ему захотелось увезти девушку прямо сейчас на какой-нибудь необитаемый остров, чтобы ни один человек не мог приблизиться к ней. Увезти и быть с ней рядом, не спускать с нее глаз ни днем, ни ночью…
— Как все хрупко… — пробормотал он.
— Что?
— Нет… Это я так… По привычке.
— Тебя что-то беспокоит? Скажи. Я глупая, но, может быть, чем-то смогу помочь. Или хотя бы просто послушаю. Мой отец говорит, что тот, кто слушает, берет на себя треть горя…
— Я и сам не знаю, что происходит… Как мне рассказать тебе?
— Расскажи так, как все было. — Девушка теснее прижалась к змеелову, приготовившись слушать.
И змеелов заговорил. Он рассказал ей о своем детстве, о том, как любил долгие годы бродить по прекрасной пустыне и как потом ему наскучило это. Рассказал о встрече с шутом, о горбуне, о странном покупателе и о белой кобре. Рассказал о том, как его учитель искал Мертвый город и однажды был укушен змеей, но как все это произошло, никто не видел… Он говорил и говорил, хотя на их плечи давно лег теплый вечер и на небе загорелись первые звезды. Она слушала, не перебивая его и иногда задерживая дыхание, когда он говорил о схватках со змеями или о подземелье Мертвого города.
Змеелов замолчал только тогда, когда вся его жизнь прошла перед ней. Единственное, о чем он не стал рассказывать, — о тех женщинах, с которыми он был.
— Вот теперь ты знаешь все, — сказал он. — И ты знаешь, что меня беспокоит.
Странно, но он действительно почувствовал облегчение. Камень, который давил ему на плечи, вдруг съежился до размеров гальки. Теперь он знал, что нужно делать. Он должен пойти и поймать белую кобру. А потом вернуться за женщиной, которую ждал всю жизнь. И все. Сделать свою работу и вернуться. Все просто и понятно. А горбун и Мертвый город вместе с шутом пусть провалятся. Что толку в этих загадках? Ни к чему они, ни к чему…
Тем временем стемнело окончательно.
Они, как в прошлую ночь, смотрели на звезды и луну. Змеелов вдруг с острой болью понял, как много все это теперь значит для него. Голова девушки на плече, запах ее волос и тепло ее тела… Тихое журчание ручья в темноте и отблеск луны на воде. Он снова подумал о хрупкости всего этого.
Если бы у него была малейшая возможность отказаться от этого дела, он не раздумывал бы ни секунды. Он бы остался здесь…
Но в том-то и дело, подумал змеелов, в том-то и дело, что отказаться ты не можешь. И не только из-за этих угроз… Ты все-таки ловец змей. И у тебя есть своя гордость. А еще тебе нужно это сделать ради того, чтобы быть с ней… Так что не думай о том, что пока недостижимо. Думай о деле.
Ты напрасно затеял это прощание, мысленно сказал себе змеелов. Нужно было уходить сразу после разговора с охотником.
Но как я мог отказаться от этого? Ты должен был это сделать. Так было бы легче и тебе, и ей. Ей было бы не легче. Она еще слишком молода, чтобы думать о потерях так, как думаешь ты. И для нее все вовсе не хрупко. Теперь у нее есть ты. Она в тебя верит. И для нее счастье надежно… Почти нерушимо.
Так вот и не разочаровывай ее. Иди и сделай все так, чтобы ей не пришлось огорчаться.
Пойду и сделаю… Но не сейчас. Пусть эта ночь будет нашей. И они были вместе этой ночью.
Незадолго до рассвета змеелов осторожно, чтобы не разбудить девушку, встал с постели, которой им служили выделанные шкуры. Уже привычным движением развязал очередной узелок. Наскоро умылся и начал собираться в дорогу. Он намеренно тянул время, перекладывая вещи в мешке, плотнее подгоняя одежду, проверяя по десять раз, все ли он взял…
Когда откладывать больше было невозможно, он подошел к спящей девушке и осторожно присел рядом. Уже почти рассвело, но змеелов не мог заставить себя подняться. Он сидел, замерев и зажав ладонью рот… Словно чья-то прохладная ладонь начала тихонько поглаживать его сердце, время от времени слегка, почти нежно, сдавливая его. Он смотрел на девушку, на нежный овал ее лица, на чуть приоткрытые во сне губы, слушал ее легкое дыхание и думал о том, что ничего более прекрасного он в своей жизни не видел. И ничто ему на самом деле больше не нужно — просто сидеть вот так и смотреть на нее, когда она спит…
Наконец девушка проснулась. Она открыла глаза и улыбнулась той улыбкой, какой улыбаются очень красивые девушки ранним свежим утром, когда знают, что они любят и любимы. Но взгляд ее упал на лежащий рядом со змееловом собранный мешок, и улыбка погасла.
— Уже? — тихо спросила она.
Змеелов молча кивнул. Говорить он не мог. Они в полном молчании дошли до ручья.
— Дальше не ходи, — сказал змеелов. — Возвращайся домой.
— Можно еще чуть-чуть? До скал. Честное слово, там я тебя оставлю. — Она умоляюще посмотрела на него.
— Хорошо.
