она поняла, что бежать некуда, и приготовилась броситься в атаку, рогатина опередила ее на долю мгновения.
Когда солнце почти наполовину вышло из-за горизонта, в мешке змеелова лежало уже четыре кобры. Шут почти перестал бояться. Змеелов действовал настолько решительно и умело, а змеи были такими трусливыми, что все его страхи показались ему попросту глупыми.
Он даже попробовал пошутить по этому поводу. Но змеелов резко оборвал его, сказав, что охота еще не окончена и не время расслабляться. ч Шут замолчал, но продолжал весело поглядывать по сторонам, любуясь открывающимся с высоты видом.
Восходящее солнце окрасило серые камни в темно-красный цвет, так что казалось, будто скалы из красного мрамора. Чем ниже, тем светлее они становились, и там, где кончались скалы и начиналась пустыня, разливалось нежно-розовое море. Воздух был прозрачен и чист, его хотелось пить, как ключевую воду.
Шут услышал окрик, но не сразу сообразил, что происходит. И сделал еще несколько шагов по инерции. Лишь когда шипение раздалось совсем близко, он наконец увидел чудовищных размеров змею, лежавшую поперек тропы прямо перед ним.
Змея свернулась клубком, и лишь ее тяжелая трапециевидная голова была приподнята над землей и тихонько покачивалась. Пасть змеи была закрыта, но тонкий раздвоенный язык то и дело высовывался наружу. Он мелькал настолько быстро, что за ним было почти невозможно уследить.
Шут замер, не в силах пошевелиться. Он даже перестал дышать. Холодный пот выступил на лбу. Он не видел ничего вокруг себя. Весь мир теперь сжался до этой приплюснутой головы и немигающих холодных глаз, уставившихся на него.
Сколько это продолжалось, шут не знал. Ему показалось, что прошла целая жизнь, прежде чем змея черной молнией бросилась на него. Тут же наперерез ей ринулась палка змеелова. Змея отлетела на несколько шагов в сторону, упав в небольшую расселину. Она тут же развернулась, как пружина, и из расселины снова взметнулась голова с разинутой пастью.
Какая-то сила отбросила шута в сторону. В следующий миг он увидел, что змея вцепилась в край широкого плаща змеелова. Длинные ядовитые зубы застряли в плотной ткани. Змея повисла на змеелове, как гигантская пиявка. Ее огромное тело бешено извивалось. Жирный хвост разбрасывал камешки и поднимал облачка пыли. Обезумев от ярости, она трясла край плаща, дергала, словно хотела оторвать от него кусок. До шута донесся визг. Он даже не сообразил, что визжит он сам. Тонко и пронзительно.
Змеелов тем временем крепко ухватил змею там, где начиналась ее голова и с трудом оторвал от плаща. Она продолжала извиваться в его руке. Гладкое темно-серое тело маслянисто поблескивало на солнце.
Змеелов, держа змею в руке, подошел к шуту, который с посеревшим лицом стоял, прижавшись к скале.
— Посмотри хорошенько на нее, — сказал змеелов. — Если бы не я, ты бы корчился сейчас от непереносимой боли. А когда солнце поднялось бы до зенита, оно увидело бы лишь твой распухший посиневший труп… Никогда не полагайся на другого. Никогда. Ты постоянно живешь среди людей и привык надеяться на других. Рано или поздно это будет стоить тебе жизни. Запомни, когда речь идет о жизни или смерти, ты остаешься один.
Он убрал змею в мешок и тяжелым взглядом смерил хватающего ртом воздух шута.
— Никогда не полагайся на других, если хочешь жить, — медленно повторил он.
Больше ни один из них не проронил ни слова. Они продолжали охоту, пока солнце не перевалило за полдень. Теперь шут, не замечая жары и усталости, не сводил взгляда с серых раскаленных камней. Они поймали еще трех кобр, прежде чем остановились в небольшой пещере на отдых.
— На сегодня все? — спросил шут, когда они напились воды.
— Да, пожалуй, хватит, — ответил змеелов, посмотрев на свой мешок, в котором вяло шевелились змеи.
— И что теперь?
— Отдохнем, пока не спадет жара. Спустимся со скал. И пойдем в город.
— Это далеко?
— Если выйдем, пораньше, и не будем останавливаться на ночлег, к полудню будем там.
— Поскорее бы, — промямлил шут.
Он до сих пор не мог прийти в себя после той встречи. Змеелов понимающе хмыкнул. Он уже не первый раз видел, как люди теряют мужество, встретившись с ядовитой змеей. Тем более с такой огромной. За нее хорошо заплатят. Вообще, шут принес удачу. Улов был очень хорошим. На вырученные деньги можно будет прожить несколько месяцев… Только чем заниматься эти месяцы?
Змеелов опустил голову. Почему-то мысль о том, что он будет свободно бродить по пустыне, не думая о деньгах, теперь не радовала его. Раньше с ним такого не бывало. Что-то ушло из его сердца, оставив там пустоту. Он даже не заметил, когда это произошло. Уже когда он встречался со стариком в прошлый раз, это чувство было. Просто не хотелось говорить о нем. Да и смысла в таком разговоре не было. Пустоту в своем сердце можешь заполнить только ты сам. Советы здесь беспомощны. Но старик что-то почувствовал в эту встречу. Иначе с чего бы он стал заводить все эти разговоры! И еще этот шут… Неужели и он увидел то, что змеелов старался скрыть от самого себя?
Не нужно тебе об этом думать, подумал змеелов, не нужно. С этим все равно ничего не поделаешь, так что не начинай жалеть себя. Ты ведь хорошо знаешь, что жалость к себе убивает… Этому тебя научила пустыня. И еще змеи… И ты усвоил урок. Так не делай шага назад. Ты сам сказал шуту, что счастье — это просто сказка. Красивая и нелепая, как и все сказки.
Он посмотрел на шута. Тот медленно жевал зажаренного на костерке суслика. Мясо было жестким и невкусным, но шут не обращал на это внимания. Его челюсти двигались медленно, глаза были полуприкрыты, по грязному, покрытому пылью лицу стекали крупные капли пота.
— Что ты будешь делать в городе? — спросил змеелов.
Шут продолжал молча жевать. Он словно впал в транс. Лицо было совершенно бесстрастным. Ни единый мускул не дрогнул на нем, когда прозвучал вопрос. Только челюсти с хрустом перемалывали мясо вместе с мелкими костями. Из-под полузакрытых век виднелись только белки глаз.
От этого хруста и необычного выражения лица у змеелова по спине пробежал холодок.
— Что ты собираешься делать в городе? — повторил он громче.
Веки шута дрогнули. Он открыл глаза и глубоко вздохнул. Потом положил перед собой остатки суслика и сделал несколько глотков из фляги. Только после этого посмотрел на змеелова.
— То же, что обычно. Буду развлекать людей. И получать за это деньги… Заработав здесь, я пойду в другой город. И так будет продолжаться, пока другой путь не позовет меня. Очень похоже на тебя… Только разница в том, что я знаю, когда нужно меняться, а ты — нет.
— Ты о чем?
— О пустоте в твоем сердце! — яростно сверкнув глазами, крикнул шут.
Слова прогремели в ушах змеелова, как колокол. В пещере стало совсем темно, несмотря на то что снаружи палило солнце. Голова у змеелова закружилась, и ему показалось, что он проваливается куда-то под землю.
Глава 4
Падал он долго. Его окружала непроглядная темнота. Она была настолько густой, что, казалось, замедляла падение. Змеелов словно плыл в темной воде. Он не слышал ни звука. Даже собственного дыхания и биения сердца. Тишина была абсолютной, такой же плотной и тяжелой, как темнота.
Исчезли пространство и время. Невозможно было сказать, где верх, а где низ. Невозможно было понять, двигается время или стоит на месте. Исчезло все… Исчез сам змеелов. Теперь это было ничто, погруженное в ничто. Пустота в пустоте…
В следующий миг он стоял посреди длинного коридора. Крутые каменные своды. Влага на шероховатых стенах. Неверный свет редких факелов. Причудливые тени на гладком каменном полу. Застоявшийся воздух, запах плесени и какой-то гнили…
Змеелов оглядел себя. Все было на месте. Руки, ноги… Тот же плащ. Только мешка и рогатины не было. Но он вспомнил, что его вещи лежали рядом, когда он начал проваливаться в пустоту. Наверное, они и
