ликвидации. При очень
культурном поведении. Все ясно? - Николаич смотрит очень внимательно.
- Так точно. Ясно.
Думать о том, как жить дальше, лучше в приятной компании. Залезаю к Вовке. Ильяс все так же степной каменюкой
сидит наверху. Степная каменюка с биноклем.
Внутри тепло. Мне суют вскрытую банку тушенки и чью-то ложку в сале. Ложку вертаю. Своя есть. Тушенка явно с
кучей сои, но жрать хочется как из пушки. Не до привередничанья.
Вовка тем временем разобрал трофейные автоматы. Ну, разобрал - сильно сказано - отделил оба гранатомета, да
глушители снял. Гранатометы лежат как какие-то причудливые толстоствольные пистолеты c вывернутой в обратную сторону
рукоятью.
Залезший в БТР замерзший Ильяс поспевает как раз в тот момент, когда Вовка задумывается, вертя в руках
глушители.
- Что, по-прежнему не понимаешь как ежи сношаются? - ехидничает сменившийся с НП снайпер
- Не, глушаки разные, что-то не въеду в тему.
- А чего странного? Этот - ПБС-4 последняя можно сказать разработка.
- А этот?
Ильяс свысока смотрит на приятеля и, выждав достаточную паузу, мудро отвечает:
- А этот - не ПБС-4. Непонятно?
- Да иди ты!
Мне самому интересно становится, и я влезаю в их разговор:
- Серьезно, Ильяс, в чем разница-то?
- Да просто все, как веслом по яйцам - ПБС - 4 - вот этот, который - позволяет стрелять любым патроном, не
только специальным УС. А другой заточен только под УС.
- А, вот оно что - когда сукин сын в меня из него стрелял - грохоту было!
- Тут вообще какая-то лажа. Одна Ксюха - реально 'Канарейка' - видишь и накладка на прикладе резиновая и
кусочек кожи на клепках. А эта - просто ксюха с глушаком, а граник присобачен кустарно. Дерибас, короче. Гранат в
трофеях не оказалось?
- Нет, только патроны.
- Жаль. Всегда хотел из такого бахнуть.
Рации начинают пищать одновременно у нас троих. У командира БТР тоже что-то пилюкает.
Вызов одинаковый - к нам подошли остатки бронегруппы.
Выкатываемся на холод.
Знобит.
В расположение вкатилась пара маталыг и БТР-70. Но это сразу не понять - броня буквально облеплена людьми,
железа не видно. Кронштадтские, обеспечив кольцо оцепления сгружают замерзших людей.
Подбегаю к Николаичу. Рядом с ним несколько человек - часть уже знакома - тот же сапер, летеха, но есть и
новые - мешковато одетый пожилой мужик в флотской фуражке и городском камуфляже. Полагаю - это наш штаб в полном
составе.
Мужик в фуражке как раз и спрашивает меня с места в лоб:
- Прибыло больше ста беженцев - из лагеря на заводе. Ваши действия?
- Оповестить медслужбу на берегу и отправлять беженцев туда незамедлительно. Оттуда - на учебный корабль.
Прямо сейчас.
- А оказать им помощь здесь и сейчас? Лениво? Руки марать неохота?
- Их поить надо - горячим питьем, согреть, одежду обгаженную заменить на хотя бы сухую, помыть опять же. Здесь
у меня такой возможности нет. Только зря приморозим дополнительно.
- А так часть из них не доедет!
- Ослабевших отвезем под присмотром. Но если их сгрузим тут - потеряем больше.
- А сразу на боевой корабль - по-твоему лучше? Черт знает, кто может в этой толпе оказаться!
- Ну, отфильтровать тех, кто три дня не ел не пил от тех, кто примазался - не вопрос.
- Для матросов первого года службы - еще какой вопрос.
Вспоминаю ловкача-начальника, мирно сидящего на бережке под сенью корабельных пушек.
- На берегу - грамотный врач с запасом медикаментов. С фильтрацией и сортировкой он точно справится. Придать
патруль для охраны подозрительных. А нам здесь я так понимаю - еще завод атаковать...
- Умный шибко! Атаковать... Темнеть уже скоро будет!
В толпе у прибывших машин начинается крик и ругань. С радостью узнаю голос Надежды Николаевны. Уцелела,
значит!
- А ну пошли прочь с тушенкой, придурки! Только сахар и сухари! Чай давайте у кого есть!
Николаич негромко говорит:
- Давайте - ка, Доктор - наводите порядок.
И повернувшись к кронштадцу:
- Считаю, что эвакуация беженцев - причем срочная - лучший выход.
Остальные присоединяются.
Мешковатый моряк смачно сплевывает и вопреки ожиданиям не орет, а ровным голосом начинает сыпать приказаниями
в свою рацию
Поворачивается к командирам.
- Сейчас придет пешая толпа. И сколько-то на замыкающем танке едет. Давайте всю воду и весь сахар. С вас -
ваши маталыги - с вас - оба кунга. В теплый детей посадим. Возражения есть?
- Если там есть беременные - то лучше их в теплый кунг. Дети выдержат и так. (Это я умничаю.)
- Я не буду действовать в отрыве от основной группы - заводит старую песню летеха.
- В случае саботажа я, как старший по званию, сниму вас с командования.
- А возражений от моих людей не боитесь?
- В каждой вашей коробочке кроме ваших людей - уже сидят и не ваши. Так что лучше - давайте-ка не
кучедрючьтесь, лейтенант. Если мы и не вполне по уставу действуем, так ситуация обязывает. Сочтемся славой.
