табуреты поспешно расставлялись по местам перепуганной насмерть прислугой. Полдюжины полотеров, зажав ладонями рты и носы, усердно оттирали пол от пятен просочившейся в доски крови. Их уже не тошнило, похоже, полнейшее опорожнение желудков произошло еще до того, как слуги приступили к работе. Еще несколько столь же бледных слуг собирали в огромную кучу обломки мебели, куски разорванных скатертей и все, что осталось от битой посуды. Троице несчастных, которые наверняка были у хозяина на плохом счету, досталась самая неблагодарная работа. Они перетаскивали мертвые тела, а также их отдельные фрагменты на расстеленный в дальнем углу зала кусок мешковины.
У входа в зал было еще многолюдней. Там толпились охранники, судя по их виду, некоторые побывали в бою, и бряцала блестящими доспехами как всегда опоздавшая на потеху стража. Командир отряда, чересчур большого для обычного патруля, о чем-то шептался с пребывавшим в весьма расстроенных чувствах хозяином. Слов явно напряженного и неприятного разговора Аламез расслышать не мог, но его общий смысл был и без того ясен. Офицер благородных кровей и почтенный содержатель ресторации выясняли, кто более виноват в произошедшей трагедии: ленивая стража или неспособная обеспечить порядок охрана…
– Это еще почему? – удивился Мартин, явно не привыкший, что на его вопросы не отвечают.
– Да потому, что одни ничего не видели, а другим хозяин запретил говорить, – пояснил Аламез, одновременно отгоняя слуг из похоронной команды, собиравшихся оттащить в общую кучу тело Фанория. – Стража нагрянула, когда все уже было закончено. Они и в зал-то ворвались, когда мы спускались по лестнице. Ну, а прислуга с охранниками, те из них, кто хоть что-то видел, будут молчать даже под пытками, и рот раскроют только по приказу хозяина, но такого указания он ни за что не отдаст, если, конечно, ты к нему не применишь чары…
– Нет, не применю, – покачал головою маг, – я этому толстяку Гарвону и без того слишком многое внушил, чтобы он нас у себя принял. Чары на чары плохо ложатся…
– Понимаю, это примерно как скисшее вино на перебродившее пиво, сомнительное удовольствие от процесса, но с ног сшибающий результат! – попытался разрядить гнетущую атмосферу Дарк и частично добился успеха, по лицу мага пробежала тень улыбки.
– Ну, не совсем так, но, в общем и целом, очень похоже… – кивнул Гентар, более не вдаваясь в подробности. – Давай-ка лучше подумаем, что делать теперь?
– А что тут голову-то ломать, все и так ясно, – быстро ответил Дарк, уже придумавший некое расплывчатое подобие плана. – Заботиться о мертвых и о живых будем! Фанория похоронить проще, но Марка с подругой твоей найти важнее, так что с поиска живых и предлагаю начать!
– Мне бы твою уверенность, – скептически хмыкнул Мартин. – С чего ты решил, что Милена с Марком еще живы?! Мы не знаем, ни сколько было нападавших, ни по чью душу они пришли, мы вообще ничего не знаем!
– А ты вон туда посмотри! – Дарк показал пальцем на разложенные на мешковине трупы. – Их тел там нет, а значит, они еще живы. В худшем случае, их забрали с собой нападавшие, но явно не для того, чтобы перерезать глотки в ближайшей подворотне… убить куда проще было бы здесь. Так что пока еще они живы и будут пребывать в здравии, по крайней мере, некоторое время. Беда лишь в том, что мы не знаем, кто их похитил и зачем, что у них хотят выпытать?
– Думаю, нам не следует, принимать всерьез этот вариант развития событий, – уверенно заявил некромант. – Поверь, Милена не знает никаких тайн, ради которых ее стоило бы похищать, а твой дружок… – Гентар замялся, стараясь подобрать выражения помягче, – …он забавное, милое существо, представитель почти вымершего вида. Да, он обладает кое-какими способностями, но они у него врожденные. Он сам не осознает, как он что делает; он хочет превратиться в предмет, и он в него превращается. Перенять такие способности просто нельзя, магического зелья из крови паренька не сварить, а из его костей чудесного порошка не приготовить! Это так же абсурдно, как заставить гивра что-то сделать против его воли. Ни шантаж, ни угрозы расправы тут не помогут!
– Кого? – переспросил Дарк, впервые услышав слово «гивр».
– Мда-а-а, – протянул Гентар, глядя на Аламеза, как мудрый ученый муж взирает на тугодума- школяра. – Завидное безразличие к ближнему! Ты почти три года общался с существом, обладающим особыми способностями, и даже не удосужился узнать, к какому виду твой товарищ по разбою принадлежит.
– Меня это не волновало, – не покривил душой Дарк, – как и его не беспокоило, кто я: человек или кто- то еще…
– Не будем вдаваться в подробности и отвлекаться от темы. Поверь мне на слово, ни Марка, ни Милену незачем было похищать, твой «худший случай», к счастью, отпадает. Переходим к более оптимистичным предположениям!
– Я бы все же не был столь уверен и не сбрасывал бы похищение со счетов, по крайней мере, до тех пор, пока мы не знаем причину нападения, – возразил Дарк. – Но в одном ты прав! Надо надеяться на лучшее, да и поиски проще начинать с оптимистичного варианта. Допустим, парочка покинуло место схватки, например, по приказу Фанория.
– Не «допустим», а точно! – твердо заявил маг. – Только полный болван мог допустить, что Милена оставила Фанория в беде. Вот если бы он настоял на ее уходе, тогда другое дело. Но где их искать? Почему они к нам-то не побежали?!
– Когда встретишь, тогда и спроси, – проворчал в ответ Дарк, еще не привыкший к своеобразной, иногда довольно оскорбительной манере общения Гентара. – А искать их лучше за городом. В лесу проще спрятаться, да и труднее найти. Хоть Марк в Мелингдорме каждый дом знает, но…
– Я знаю, где они! – крепко сжав руку товарища, вдруг прошептал Мартин, на которого как-то странно подействовала последняя фраза Дарка. – Да, точно, они именно там… туда мы сейчас и отправимся, там и Фанория похороним!
– Загадками не говори! Если помнишь, я головоломки не очень люблю разгадывать! – произнес Аламез, с трудом освободив свой локоть от крепкой хватки цепких, костлявых пальцев некроманта.
– Да как же я, дурак, позабыл-то! – хлопнул себя Гентар кулаком по лбу. – Мы ж совсем недавно домишко в Мелиндорме прикупили для тайных встреч и прочего… Милена наверняка туда паренька повела! Стой здесь, а я щас с хозяином насчет кареты договорюсь, не на плече же мертвое тело через весь город тащить!
Правду в народе говорят, одни рождаются для битв, а другие – для торга. Но как не все воители скрещивают мечи на ратном поле, так и не все прирожденные торговцы находят применение своему болтливому языку на рынке. Несмотря на босяцкий вид и отсутствие возможности прилюдно использовать зелье из склянок для убеждения прижимистого хозяина, Мартин Гентар за какую-то жалкую минуту договорился с ним о карете для перевозки мертвого тела. По мнению Дарка, не понаслышке знавшего о скупости господина Гарвона и о его дурном характере, это был отменный результат, хоть и весьма далекий от идеала. Хозяин «Рева Вепря» имел врожденный дар блюсти свою выгоду и наживаться на самых мелочных сделках. Благодаря красноречию некроманта, знавшего, как общаться с барыгами и как правильно расставлять акценты в беседе с ними, стоимость аренды экипажа оказалась мизерной, но зато Гарвон подсунул добровольной похоронной команде скрипучую развалюху на ходящих ходуном колесах, чахлую лошадку да забулдыгу кучера, еле удерживавшего кнут в руках.
Увидев возницу, Мартин был настолько расстроен, что, позабыв о конспирации, собирался все-таки прибегнуть к чарам и наказать пройдоху-толстяка, поставив его под хомут вместо убогой клячи. В этом случае некромант даже был готов опять усесться на козлы и трястись на них через весь город. Желание отхлестать подлого обманщика кнутом оказалось настолько сильным в душе Гентара, что чуть было не заставило пожертвовать комфортом собственного седалища, которому во время такой поездки явно пришлось бы несладко.
К счастью, Дарку все же удалось отговорить расстроенного и оскорбленного некроманта от свершения акта заслуженного возмездия, втолковав ему, что наказывать каждого нечестного торговца не хватит зелий и что скорые похороны одного собрата и быстрые поиски двух других куда важнее мелочной мести. Погрузив тело Фанория внутрь поскрипывающего не только при езде экипажа, морроны тут же приказали вознице трогаться в путь. Правда, от дряхлого пропойцы с красной рожей и трясущимися руками они избавились почти сразу, то есть как только выехали за ворота ресторации. Тому, чтобы добровольно обречь себя
