огромный, довольно дикий остров с плоским ландшафтом. Земли, подходящей для возделывания, было очень мало, во всяком случае, поблизости от пансиона. Зато на протяжении многих миль тянулось плоскогорье, испещренное россыпями скал. Тут и там поблескивала гладкая поверхность маленьких озер, извивались ручейки, залегали многочисленные болота, поросшие кустарником и карликовыми деревьями. В глубине этого плоскогорья, как бы посередине ковра из зеленых полей и урожайных садов, расположилась усадьба Гарнесов. Из пансиона-отеля, из его верхних окон, окон мансарды днем она была едва видна. Зато вечером был виден свет в окнах дома. Все прибывшие в пансион настойчиво выражали желание снять верхние комнаты, чтобы вдосталь наслаждаться прекрасным видом на плоскогорье.
Жильцов усадьбы Гарнесов знали уже все. В поместье жили брат и сестра – Карстен и Хильда Гарнес.
Через плато вела старая дорога, делая множество поворотов и зигзагов, мимо нагромождений скал, огибая озера, пересекая ручьи и карликовые леса горных сосен. По этой очаровательной дороге за полчаса можно было добраться от пансиона до усадьбы. Прогулка оказывалась удачной, особенно когда курортники могли поздороваться с молодой красивой Хильдой или побеседовать с Карстеном Гарнесом.
Вечером, когда случилось то, о чем я хочу рассказать, я собрался на прогулку по плоскогорью. Вышел из пансиона чуть позже половины десятого – сразу после ужина. Я пошел один, шел достаточно быстро, вечерний ветер обдавал холодом и влагой. Стрелки часов показали пару минут одиннадцатого, когда я достиг построек усадьбы Гарнесов и подумал, что было бы приятно поболтать, сыграть в карты или партию в шахматы с Карстеном Гарнесом. Владелец усадьбы в эту пору обычно находился в своем кабинете и блаженствовал там в праздности до полуночи. Непроизвольно возникла мысль, что я буду желанным гостем, ибо Карстен был общительным человеком да и знакомы мы были уже довольно хорошо.
Здесь я должен, однако, отметить, что у меня была также другая подспудная мысль: если Хильда еще не легла спать, смогу ли я переброситься с нею несколькими словами?
Как уже говорилось, Хильда была очень красивая девушка, а тут, на безлюдье, мне не хватало общества дам. Три нервнобольные служащие, отдыхавшие в пансионе, были просто невыносимы со своей болтовней о том, что они или располнели или обгорели на солнце. А чего стоили их постоянные разговоры о том, что следует собрать экспедицию за водяными лилиями!
Я прошел через калитку в ограде и оказался на дворе. Э собачьей будке лежал черный Гектор и рычал. Увидев, что я не боюсь, он вылез медленно из будки, гремя цепью, которая тащилась за ним. Остановившись в ожидании, он ворчал. Меня это удивило, так как Гектор со мной был всегда мягким зверем.
Я уже двинулся в сторону парадной двери, когда из нее вышел управляющий, шагнул мне навстречу и остановил меня.
– Извините, господин, – сказал он. – Но сейчас вы не можете видеть моего хозяина.
Я остановился и вопросительно посмотрел на управляющего.
– Что случилось с вами? – спросил я. – Уж не заболели ли вы?
Управляющий был бледным, это было видно, несмотря на темноту. Он встал на крыльце и оперся плечом о косяк двери. Могло показаться, будто мужчина так ослаб, что того и гляди упадет. В то же время его поза могла объясняться тем, что он ни за что не хотел меня пропустить, потому и закрыл передо мной дверь.
– Нет, я не болен, – ответил управляющий. – В таком случае, возможно, болен хозяин?
– Нет.
– У него кто-нибудь есть?
– Нет, никого. Дома только он и его сестра.
Не понимая, что бы это означало, я продолжал расспрашивать.
– Какие-нибудь неприятности?
– Ничего подобного, – ответил управляющий. – Но господин Гарнес сегодня не может вас принять.
Я еще раз внимательно присмотрелся к нему, стараясь убедиться, действительно ли он так сильно бледен. Помню, именно в этот момент подумал: «Почему он не спросит меня, передать ли от меня хозяину привет, или о другом – нет ли у меня к Гарнесу какого-нибудь дела?»
– Как получилось, что вы вышли мне навстречу? – спросил я через некоторое время.
– Фрёкен увидела, как вы вошли в калитку.
– Фрёкен Хильда?
– Да. Она попросила меня, чтобы я не впускал вас сюда. Я нахожусь здесь по ее поручению.
Управляющий повернулся и скрылся за дверью. Он не сказал на прощание «Доброй ночи», не кивнул даже головой. Просто вошел в дом, и все. Я остался один посредине двора. Собака рычала все более грозно. Я знал, что через лаз в ограде ведет напрямик тропинка. Я ходил по ней много раз и сегодня также решил ею воспользоваться. Но через минуту у меня появилось ощущение приближения чего-то недоброго. Возникшее в глубине сознания смутное подозрение все более крепло. Я остановился под кронами деревьев, растущих у ограды, и прислушался, одновременно наблюдая за домом.
Я убедился, что гостей у хозяина не было, свет горел только в его кабинете и в соседней комнате. Свет в кабинете появлялся несколько раз и несколько раз исчезал. Один раз свет поочередно возникал во всех окнах, выходящих во двор, кто-то с лампой в руке обходил все комнаты подряд, видимо, это был Карстен Гарнес собственной персоной, потому что его кабинет в это время погрузился в темноту. Какая-то странная суматоха происходила в просторном здании. Я напряженно прислушался, и мне показалось, что голоса, которые долетали изнутри дома, были повышенными и даже раздраженными.
Я сказал себе, что должен идти, но в это время отворилась боковая дверь главного дома. Я знал, что дверь ведет в комнаты девушки, три личные маленькие комнаты Хильды.
В проеме двери показался мужчина в зеленом охотничьем костюме. Под мышкой он держал ружье стволом вниз. Он задержался на верхней ступеньке крыльца. Вслед за ним на крыльцо вышла женщина. Это была Хильда. Она подала мужчине руку, улыбнулась и что-то сказала ему. Потом он пошел от дома, оглянулся еще раз и помахал рукой. Хильда также помахала ему. Я быстро отошел от места, на котором
