Не разбирал он, что поют,И только пил ее здоровье.Но вот, разгорячен виномИли соседкой разогретый,Поставив кружку кверху дном,Он прохрипел свои куплеты.ПесняМудрец от похмелья глупеет, а плутШутом выступает на сессии.Но разве сравнится неопытный шутСо мной — дураком по профессии!Мне бабушка в детстве купила букварь.Учился я грамоте в школах,И все ж дураком я остался, как встарь,Ведь олух — до старости олух.Вино из бочонка тянул я взасос,Гонял за соседскою дочкой.Но сам я подрос — и бочонок подросИ стал здоровенного бочкой!За пьянство меня среди белого дняСвязали и ввергли в темницу,А в церкви за то осудили меня,Что я опрокинул девицу.Я — клоун бродячий, жонглер, акробат,Умею плясать на канате.Но в Лондоне есть у меня, говорят,Счастливый соперник в палате!А наш проповедник! Какую подчасС амвона он корчит гримасу!Клянусь вам, он хлеб отбивает у нас,Хотя облачается в рясу.Недаром ношу я дурацкий колпак —Меня он и кормит и поит.А кто для себя — и бесплатно — дурак,Тот очень немногого стoит!..РечитативДурак умолк. За ним воследОсоба встала средних лет,С могучим станом, грозной грудью.Ее не раз судили судьиЗа то, что ловко на крючокОна ловила кошелек,Кольцо, платок и что придется.Народ топил ее в колодце,Но утопить никак не мог,—Сам сатана ее берег.В былые дни — во время oно —Она любила горца Джона.И вот запела про него,Про Джона, горца своего.ПесняМой Джон — дитя шотландских скал —Закон долины презирал.Но как любил родимый склонМой славный горец, статный Джон.Споем, подружки, про него,Поднимем кружки за него.Нет среди горцев никогоОтважней Джона моего!Он был как щеголь разодет —Берет с пером и пестрый плед.С ума сводил шотландских женМой статный горец, храбрый Джон.От речки Твид до речки СпейС ватагой буйною своей