усмотрению, – кратко и четко ответил Патриун, сейчас очень жалеющий о том благородном поступке.
– Да, конечно, – рассмеялся Семиун, хоть и взбешенный таким ответом, но ожидавший его и поэтому прекрасно владевший собой. – Я был юн и напуган, со мной каждый день творились всякие чудеса, и хоть ты милостиво соизволил дать ответ на мучивший меня вопрос «почему?», но не удосужился объяснить, как мне жить с этим, что делать, если я начну превращаться в симбиота? Тебя ведь в то время интересовало совсем другое: сможешь ли ты справиться с новой ролью, получится ли у бывшего наемного убийцы и бродяжки- шарлатана сыграть священника? Ты был эгоистом и остаешься им сейчас, но я смирился со своей обидой и предвосхищу твою мысль… Нет, я заманил тебя сюда не для сведения личных счетов, я простил твое предательство, а потому, что без этого никак нельзя! Объективное стечение обстоятельств поставило нас, бывших товарищей, по разные стороны баррикад. Считай это роком или драконьим проклятием!
– Ты недостоин даже имени Семиуна, которого я знал. Ты для меня другой человек, жалкое ничтожество по имени Кевий, – произнес вроде бы невпопад дракон, но на самом деле с тайным смыслом.
У Патриуна, да и у находившегося в сознании, но в плачевном состоянии Вуянэ было много дел: выбраться из ловушки, исполнить смертный приговор, вынесенный врагам, и остановить бойню, которая вот-вот должна была начаться на северной границе. Дракону было жаль тратить время на сентиментальные воспоминания и занудные упреки, его интересовал лишь разговор по существу. Жесткая и краткая словесная контратака прервала выливание эмоциональных помоев на его голову и настроила увлекшегося оппонента на деловой лад.
– Как ты и предсказывал, момент нашего расставания был самым трудным в моей жизни. Альтрусский король не хотел меня знать, и стоило лишь мне появиться при дворе, как в моей спине тут же появился бы кинжал наемного убийцы. Между старшими рыцарями братства Лотара началась борьба за власть, и я, как законный правопреемник покойного дядюшки, был весьма некстати. Я не знал, куда идти, как жить и куда податься, а ведь способности симбиота еще дремали во мне. К счастью, Ола оказалась умной женщиной, она почувствовала во мне силу и охраняла до того самого прекрасного дня, когда я стал тем, кем являюсь на самом деле. Не буду вдаваться в подробности, рассказывать, как мне удалось избавиться от самозванцев, занявших место во главе братства, место, принадлежащее мне как по праву рождения, так и по праву грубой, быстро разрешающей самые запутанные вопросы силы.
– Да уж, от сиих подробностей прошу нас уволить, – прозвучал за спиной дракона голос пришедшего в себя Вуянэ.
– Впредь прошу вас не перебивать, милостивый государь, а то мне придется продолжить ваше знакомство с моими изобретениями. Не подействует кислота, опробуем кое-что еще! – пригрозил симбиот, а затем продолжил: – Итак, ты еще блуждал с отрядами филанийских миссионеров по диким лесам, а я уже возглавил поредевшее в междоусобной войне братство Лотара. Кстати, в память о моем героическом дядюшке название мы с Олой решили оставить прежним. Да, именно мы с Олой, с которой очень-очень близки, – специально, чтобы побольше задеть чувства маркиза, уточнил тюремщик и будущий палач. – В ту пору дела шли не очень: братство ослабло, да и два других общества симбиотов потеряли влияние. Мир стал сильно меняться, а закостеневшие «старички» не поспевали изучать новые правила человеческих игрищ да и жизни. Наряду с многочисленными политическими группировками, кланами нежити, весьма точно названными тобой «паразитами», на судьбу человечества, а значит, и мира в целом, стали оказывать влияние морроны, эти жалкие самозванцы, упорно пытающиеся занять наше место и вершить историю.
Маркиз Вуянэ хотел что-то сказать, наверняка что-то дерзкое, но Патриун успел своевременно сжать его руку и едва заметно покачать головой, подавая знак, что спор бесполезен, он ни к чему хорошему не приведет.
– Одним словом, дел у нас с Олой было невпроворот, но, к счастью, наши труды вскоре начали приносить ощутимые результаты. Мы укрепили ряды братства, да и наше влияние заметно возросло. На данный момент ни альтрусский, ни филанийский, ни даже герканский король ничего не осмелятся сделать без моего ведома, или, так сказать, благословения, – пошутил симбиот, намекая на бывшую роль дракона – но, как ты, наверное, догадываешься, мне этого мало… Кто не лезет вверх, тот непременно соскальзывает вниз – это неумолимый закон движения!
– Захотелось абсолютной власти над миром?
– Ой, да брось ты, – рассмеялся Семиун и даже замахал руками. – Только полный кретин принимает всерьез возможность какого-либо абсолюта. Меня не устраивало другое: не пространственный аспект, а временной. Разве ты сам не видишь, какими шагами движется мир вперед? Эта судьбоносная эпоха, если не удержишь власть сейчас, то потом разогнавшуюся телегу уже не догнать и на козлы ее уже не запрыгнуть!
– Ну а зачем со мной комедию ломать понадобилось? Я же в дела людей не вмешиваюсь, а с точки зрения личных обид ты, как сам сказал, меня амнистировал, – подивился дракон, начинающий догадываться, в чем заключалось дело, но все же желавший получить пару подсказок.
– Погоди, осталось уже немного, – заверил Семиун. – Настало время для перехода человеческой культуры на качественно новый уровень, прежде всего – технический, а земли «Дикарии» почти неисчерпаемый кладезь ресурсов, без которых, как ты понимаешь, не обойтись. Многие морроны почувствовали свой «зов» и тягу к этим землям, да вот только поняли его каждый по-своему. «Одиннадцатый Легион» на самом деле не клан, не организация, а скорее клуб независимых, действующих лишь по собственному усмотрению морронов. Чтобы поспособствовать развитию этих земель, морроны поставили перед собой различные цели и избрали непохожие инструменты для их достижения. Надеюсь, твой приятель уже ознакомил тебя со своим видением проблемы? – Хоть Семиун и задал вопрос, но не дал возможности Вуянэ на него ответить. – Живчик – наивный утопист, пытающийся создать справедливое общество, где все живут хорошо, никто не присваивает чужого и каждый получает по заслугам. Признаюсь, ему кое-что удалось сделать в Марсоле, простолюдинам дышится в этом городе свободно, как нигде, но ведь легкая жизнь и благополучие человеческой общности в целом значительно снижают темпы развития. Зачем куда-то стремиться, когда все уже есть? Другие морроны трактовали «зов» по-иному. Они увидели свою задачу в том, чтобы ускорить освоение этих земель, что невозможно, когда право владеть ими оспаривают несколько сильных королевств. Борьба за территории могла затянуться на десятилетия, если бы не парочка смышленых морронов, решивших подтолкнуть этот процесс. Из всех претендентов они выбрали самого перспективного кандидата, им оказалась Геркания, и взялись за дело, то есть спровоцировали и возглавили войну за колонии. Конечно, морроны могли договориться между собой, прийти к оптимальному решению, но тут вмешался я… – Семиун хитро улыбнулся.
– То есть просто поссорил меня с Мартином и Анри, – произнес Вуянэ, в глазах которого явно читалось желание допрыгнуть до окошка под потолком и собственноручно задушить симбиота.
– Стой спокойно, – прошептал Патриун, – оно высоко, даже мне не допрыгнуть… Лучше, пока он треплется, думай, ищи способ выбраться из западни!
– Это было несложно, – честно признался интриган высокого класса. – Парочка гневных писем, несколько сеансов общения по излюбленным вами коммуникационным сферам, естественно, в точности
