Россия была вовлечена в войну в Тихом океане. Президент предложил Сталину обсудить «совместное планирование» с послами США, Англии и Китая в Москве, но тот ответил на это неясное предложение столь же сдержанно, как и на идею конференции в Чунцине.
Таким образом, Советский Союз оставался полусоюзником – членом Объединенных Наций, главным противником Германии, но не участником войны на Дальнем Востоке. Не входил он и в Объединенный комитет начальников штабов. Рузвельта удовлетворяло такое положение, по крайней мере на данный момент. Он понимал причину осторожности Сталина в Сибири. Президент считал, что ход событий сам принудит союзников к единству. Советский лидер, говорил он друзьям на обеде в новогодний день, вынужден управлять весьма отсталым народом, это многое объясняет. Президент сказал, что Гарри Гопкинс по возвращении из Москвы сообщил ему: Сталин обладает чувством юмора. Это означает, заметил Рузвельт, он располагает и чувством пропорции.
Очевидно, что в эти дни президент менее склонен работать над большой стратегией, чем укреплять связи, определять приоритеты, обмениваться взглядами, намечать краткосрочные планы. Вашингтонским встречам присвоили кодовое название «Аркадия». Казалось, они проходили в идиллической атмосфере. Их решения, рассчитанные на перспективу – кроме подтверждения стратегии «приоритет Атлантики», – не сыграли решающей роли. Значение конференции состояло в укреплении англо-американского единства, создании совместного рабочего механизма, обсуждении тактических планов. «Аркадия» более чем когда- либо сблизила двух лидеров на основе согласия и товарищества.
Степень англо-американского сотрудничества и «военно-промышленного комплекса» двух стран ярко проявилась позднее, когда Маршалл передал Харви Банди слух, что Черчилль собрался сместить в Вашингтоне Дилла. Дилл так тесно сотрудничал с администрацией, что перспектива его ухода вызывала у американцев большое сожаление. Маршалл предложил Банди обговорить в Гарварде присвоение Диллу почетного ученого звания на специально созванном по этому случаю университетском совете и таким образом повысить его престиж в Лондоне. Банди попытался ходатайствовать об этом через своих друзей в Гарварде, но ему сказали, что университет никогда не проводит советы по специальному поводу. Ходатайство через друзей в Йельском университете дало аналогичные результаты. Но затем в Йеле нашли выход: что, если наградить Дилла призом за укрепление англо-американского сотрудничества? Дело устроили, и главный духовой оркестр Пентагона вылетел вместе с Диллом в Нью-Хейвен для участия в церемонии. Речь Дилла поместили на первой странице «Нью-Йорк таймс». Позже Маршалл сообщил Банди, что все эти мероприятия произвели на Черчилля сильное впечатление. Во всяком случае, Дилл сохранил свой пост.
Президент и Гопкинс 14 января отвезли Черчилля к месту отхода его специального поезда. Рузвельт отправил вместе с премьер-министром подарки для госпожи Черчилль и записку: «Вам следует гордиться своим супругом после этой поездки… Я не заметил, чтобы он оторвал кому-нибудь голову, а ест и пьет он с обычным усердием и сохраняет неприязнь к тем же самым людям…»
С отъездом друга президент получил возможность спать больше. Он смог также уделять больше внимания внутреннему положению Соединенных Штатов.
– Впервые с тех пор, как японцы, фашисты и нацисты начали свой кровавый путь завоеваний, они столкнулись с тем, что против них стали мобилизоваться превосходящие силы. Навсегда ушли в прошлое дни, когда агрессоры могли нападать и уничтожать свои жертвы одну за другой, а силы Сопротивления не объединялись.
На календаре 6 января 1942 года. Президент выступил с обращением о положении в стране. Настроен он был воинственно.
– Развязали эту войну милитаристы Берлина и Токио. Но массированные, возмущенные силы объединенного человечества ее закончат.
Далее президент предложил конгрессу захватывающий перечень производственных задач:
– Во-первых, необходимо повысить темпы производства самолетов настолько, чтобы в текущем, 1942 году мы выпускали шестьдесят тысяч самолетов – на десять тысяч больше той отметки, которую мы установили полтора года назад. Это включает сорок пять тысяч боевых самолетов – бомбардировщиков, пикирующих бомбардировщиков, истребителей. Темпы роста производства надо сохранить и увеличить таким образом, чтобы в новом, 1943 году выпускать сто двадцать пять тысяч самолетов, включая сто тысяч боевых самолетов.
Во-вторых, необходимо увеличить выпуск танков настолько, чтобы в текущем, 1942 году производить двадцать пять тысяч танков и продолжить наращивание их выпуска, так, чтобы в следующем, 1943 году производить семьдесят пять тысяч танков.
В-третьих, необходимо быстрыми темпами увеличивать производство зенитной артиллерии, чтобы в текущем, 1942 году производить двадцать тысяч зенитных орудий и, продолжая наращивание их производства, выпускать в следующем, 1943 году тридцать пять тысяч зенитных орудий.
И в-четвертых, необходимо увеличить в этом, 1942 году производство коммерческих судов настолько, чтобы их выпуск достиг шести миллионов тонн полной грузоподъемности (дедвейта) по сравнению с одним миллионом ста тысячами тонн дедвейта в 1941 году. Мы должны наращивать темпы производства, чтобы в следующем, 1943 году строить суда на десять миллионов тонн дедвейта.
Эти цифры и подобные цифры для множества других видов вооружений дадут японцам и нацистам небольшое представление о том, чего они достигли атакой на Пёрл-Харбор.
И я очень надеюсь, что все цифры, которые я привел, будут усвоены населением Германии и Японии…
Наиболее дерзкими были задачи строительства морских судов. Президент сообщил журналистам, что встречался с членами Комиссии по морскому флоту и изложил им стоящие перед страной проблемы.
– «Разве можно ограничиваться тем, что вы сейчас производите?» – сказал я им. «Ладно, – ответили они, – мы можем увеличить выпуск судов до грузоподъемности пять миллионов тонн». – «Этого недостаточно, – сказал я. – Возвращайтесь к себе и очините свои карандаши»… Они удалились, очинили карандаши, вернулись и сказали: «Это очень трудная задача, но полагаем, что, если нужно, мы можем построить в этом году корабли грузоподъемностью шесть миллионов тонн». – «Теперь вы говорите как надо, – сказал я и спросил: – Но это сейчас, а что вы сможете сделать в 1943 году? Сможете вы увеличить выпуск на четыре миллиона тонн и довести его до десяти миллионов тонн дедвейта?» Они почесали голову, вернулись и сказали: «Да, сэр, сможем».
Все было, конечно, далеко не так легко, как преподносилось. На совещаниях «Аркадия» выяснилось, что самым слабым местом всего военного планирования стал недостаток транспорта и коммерческих судов. В увеличении тоннажа морского транспорта заинтересованы не только союзники, – соответствующие президентские службы вели яростную конкурентную борьбу за увеличение выпуска кораблей по сравнению с производством армейских транспортных средств. Судов для перевозки войск было так мало, что военные плановики в отчаянии констатировали: в случае начала операции в Северной Африке минимум три месяца в Атлантике невозможно будет производить крупных перевозок войск. Рузвельту пришлось повысить даже собственные наметки. Несколько недель в январе он упрашивал председателя Комиссии по морскому флоту Эмори С. Лэнда и адмирала Говарда Л. Викери из военно-морского ведомства увеличить производственные задания до 9 миллионов тонн дедвейта в 1942 году и 15 миллионов тонн – в 1943 году.
– Понимаю, это ужасная директива, – говорил Рузвельт, – но убежден, что в чрезвычайной обстановке мы сможем ее выполнить.
В своем обращении о положении в стране президент указывал, что США должны довести до максимума производство в любой отрасли военной промышленности. В середине января он подчинил Совет по оборонной промышленности (СОП) Агентству управления в чрезвычайной обстановке при его Административном агентстве. СОП возглавили те же восемь администраторов, что руководили Советом по приоритетным поставкам и ассигнованиям, но с одним только главным отличием – председатель располагал беспрецедентными полномочиями «в определении главного направления программ военных поставок и производства, а также, планов и процедур по закупкам, контрактам, строительству, заявкам и расширению производственных мощностей». Новому органу было подчинено Управление по промышленному производству; Совет по приоритетным поставкам и ассигнованиям упразднили. Наконец-то президент откликнулся на требования конгресса и общественности назначить царя царей в производстве.
