хочу сказать, что мама плохая. Ничего подобного. Лучше ее во всем свете не сыщешь. Но, думаю, — рассудительно завершил он, — кое на что папы годятся лучше мам.
— Например? — на всякий случай решил уточнить растерявшийся Крис.
— Лазить.
Крис уставился на сына еще более недоуменным взглядом.
— Ну, лазить по скалам. — Майкл смущенно пожал плечами. — Ты умеешь?
— Ну разумеется, — чуть ли не оскорбленно заверил его Крис. — А твоя мама по-прежнему боится высоты?
Он вспомнил, как нервно жалась к нему Марджори, когда однажды он повел ее прогуляться на вершину живописного утеса, что стоял неподалеку от «Вязов». Застенчивость не позволила девушке отказаться, но радости эта прогулка ей явно не доставила. Уже внизу Марджори призналась, что с детства не переносит высоты.
— Боится, — подтвердил мальчик. — То есть она говорит, что не находит в этом занятии ничего хорошего: ни смысла, ни интереса.
— А тебе, значит, нравится?
Майкл мог бы не отвечать — Крис и сам видел, как засверкали его глаза.
— Тогда мы с тобой обязательно придумаем какой-нибудь интересный маршрут по прибрежным утесам. А потом, если хочешь, я поучу тебя нырять.
— Нырять? По всем правилам? — Глаза Майкла разгорелись еще ярче. — Знаешь, — чуть смущенно признался он, — когда я читал твои книги или смотрел фильмы, то всегда думал: вот бы и мне так научиться!
Крис сморгнул, потрясенный тем, что, оказывается, его сын много о нем знает.
— Выходит, у тебя есть мои книги?
Майкл кивнул.
— Мне мама купила, все-все. Специально по каталогу выписывала.
— Почему?
Вот уж чего Крис совершенно не ожидал. Он думал, что Марджори старательно обходит молчанием все связанное с ним.
— Когда я был маленький, то спрашивал о тебе, и мама говорила, что ты плаваешь под водой, видишь много интересного и снимаешь об этом фильмы и пишешь книги. Я захотел их прочесть. Тогда на следующий день рождения она подарила мне одну из твоих книг. А теперь у меня есть все. Мне они та-а-к нравятся!
Крис не знал, чувствовать себя польщенным или разозлиться. Да, приятно, что Майклу нравятся его книги. Но, черт возьми, как смела Марджори думать, будто сыну только и хватит, что читать книги отца да смотреть снятые им фильмы!
— Но больше всего мне нравятся книжки про Нико, — признался мальчик, что Криса нисколько не удивило.
Эти книги предназначались для более юной аудитории, чем обычный круг его читателей. В них рассказывались истории из жизни дельфиненка по имени Нико. Замысел этих книг родился у Криса после возвращения из одной из экспедиций, когда они поднимали затонувшее в Красном море старинное судно. За время работы все участники экспедиции, а ныряльщики в особенности, успели свести дружбу со стайкой дельфинов. Эти добродушные любопытные существа заинтересовались странными людьми, сопровождали их в подводных вылазках и скоро, потеряв всякий страх, крутились буквально у них под носом. И вот, приехав домой и сев за очередную книгу, взрослую и серьезную, Крис неожиданно для себя вдруг вывел на листе белой бумаги: «В синем-синем море под жарким-жарким солнцем жил маленький дельфиненок Нико».
— А у нас ведь тут тоже водятся дельфины, — принялся рассказывать Майкл. — Я их много раз видел, но только издали. Они иногда так высоко выпрыгивают из воды, что только спины сверкают. Я хотел к ним поплыть, но они обычно держатся далеко от берега, а я не так уж хорошо плаваю… А ты скоро отправишься в какую-нибудь экспедицию?
— Не знаю.
Вообще-то Крис собирался. На очереди у него стояло два очень интересных проекта. Во-первых, подъем лежащей на солидной глубине в северных водах подлодки. Эта работа бросала вызов мастерству ныряльщика, ибо предстояло бороться сразу с двумя противниками, холодом и глубиной. И во-вторых, по контрасту, исследование коралловых рифов. Но все эти планы Крис строил еще до того, как узнал о существовании Майкла. А посему и подлодке, и рифам предстояло обождать.
— Не знаю, — повторил он. — Во всяком случае, сначала я собираюсь поработать здесь.
— Будешь нырять? — оживился Майкл.
— Нет, — покачал головой Крис. — У меня собран материал, я собираюсь писать серию статей.
— А о чем?
— О методах подъема хрупких предметов с глубины так, чтобы они не разрушались.
Из вежливости Майкл ничего не сказал. Но подвижное личико яснее всяких слов выражало: эта тема кажется ему куда менее увлекательной, чем приключения дельфиненка Нико.
— А ты меня, правда, нырять научишь? — Майкл вернулся к куда более животрепещущей теме. — Мне бы та-а-к хотелось! Прошлым летом Фрэнк подарил мне ласты, и…
— Кто такой Фрэнк? — немедленно насторожился Крис.
Майкл хихикнул.
— Пижон. То есть так его мама с Люсией зовут.
— А кто такая Люсия?
Надо надеяться, жена этого самого пижона Фрэнка.
— Мама Янни.
Нет, не жена Фрэнка.
— А чем этот Фрэнк занимается?
Интересно знать, что еще за пижон ошивается вокруг Марджори?
— У него туристическое агентство. Он устраивает экскурсии по острову и прогулки на яхтах по морю. Как-то раз мама отпустила меня с ним в двухдневное плавание. Было та-а-к здорово! Фрэнк даже упросил рулевого, чтобы тот дал мне чуть-чуть повести яхту. Знаешь, когда я был маленький, я думал, что, может, он и есть мой отец… Фрэнк то есть.
Крис помрачнел.
— С какой это стати?
— Потому что ему нравится мама. И он ей тоже. Он классный!
— Что, и даже сейчас?
Мысль эта Крису не понравилась. Почему-то, когда он летел на Корфу, ему и в голову не приходило, что у Марджори может оказаться приятель. Отец и словом не обмолвился о такой возможности, сказал только, что она не замужем.
— Ну конечно. Говорю же, он классный!
— Но твоим отцом стать не собирается?
Майкл бросил на Криса выразительный взгляд из серии «какие же странные люди эти взрослые».
— Ну как же он может быть моим отцом? Ты — мой отец.
— Да-да. Конечно.
Однако ответа на свой вопрос Крис так и не получил. А вопрос состоял вот в чем: собирается ли Марджори замуж за пижона Фрэнка? Но нельзя же было спрашивать мальчика вот так прямо.
— А теперь у меня есть не только ласты, но и маска. — Как это водится у детей, Майкл продолжал упорно развивать интересующую его тему. — Знаешь, кто мне ее подарил? Дедушка Джералд! Он такой славный! Он приезжал осенью повидаться с мамой. А потом еще раз с тетей Дайаной. И еще раз весной с бабушкой, то есть с прабабушкой, но она сказала, чтобы я звал ее просто бабушкой Изабеллой.
Бабушка Изабелла? Крис ушам своим не верил. Что же это получается? Все старшее поколение уже давным-давно свело дружбу с его маленьким сыном, а он остался как бы в стороне? Ему никто даже и не сказал ничего!
