— Глого, — сказала Элизабет с упреком в голосе, — я боюсь, что ты плохо питаешься.
— У меня особенно-то нет аппетита, — сказал старый гном.
— Но ты должен постараться хорошо есть, чтобы поправиться, Глого!
— Зачем мне поправляться? Что мне делать? Зарабатывать деньги?
— Мы разыщем других гномов, — отважился заметить Родни.
Глого слабо улыбнулся:
— Вы оба очень добрые. Но вы же знаете, что на это нет никаких надежд. Гномы исчезли навсегда.
— Но нельзя, чтобы ты просто лежал и никак не лечился! воскликнула девочка.
— Вы старались меня обмануть. Я и сам хотел себя обмануть, но теперь мне надо взглянуть правде в глаза. Я слишком долго жил. — Он повторил последние слова, голос его постепенно замирал. — Слишком долго. Слишком долго…
— Может быть, ты хочешь, чтобы мы отвезли тебя обратно в твой лес, Глого?
— Нет, — возразил он. — Я теперь ничего не хочу.
Воцарилось долгое молчание, но Элизабет решила возобновить беседу:
— Мы виделись с Бобо.
— Бобо нашел то, что ему нравится, — прошептал дедушка.
— Но, Глого, — попытался успокоить его Родни, — Бобо ничего другого не оставалось делать.
— Я знаю. Я не обвиняю его ни в чем. Мне тяжело. Но скоро уже я не буду видеть ничего. Вы были ко мне очень добры. Я вас обоих благодарю. Всем сердцем. Но больше вы ничего не сможете для меня сделать. Я устал говорить. Попрощаемся.
Это была не просто просьба. В последнем слове звучала требовательная нотка. Им осталось только покориться. Слезы бежали у Элизабет по щекам. Она предчувствовала, что ей больше никогда не придется говорить со старыми гномом.
— Прощай, Глого, — проговорила она, дотрагиваясь до высохшей, слабой руки тысячелетнего гнома.
— Прощай, Элизабет. Прощай, Родни, — отозвался слабый голосок.
Они на цыпочках вышли из комнаты, возвращаясь обратно в мир людей, которые прожили на свете не слишком долго или так, по крайней мере, сами про себя думали.
От шести до семи в балагане был перерыв. Бобо не собирался доработаться до полусмерти — так он объяснил Элизабет и Родни. Он потребовал, чтобы ему и его друзьям принесли ужин. Его приказаний слушались, потому что теперь он был богачом. Он держался уверенно, скопировав свою манеру поведения с потомка миллионера. Последнего и забавляло и поражало то, как много этот малыш сумел усвоить из его рассказов о мире людей.
Представление возобновилось после перерыва. Родни и Элизабет задержались за кулисами, дружелюбно болтая со 'старым добрым Чарли'. Они пришли к молчаливому соглашению считать 'гнегодяйский угон гномов' досадным недоразумением.
Чарли намекнул, что ему очень хотелось бы знать, где и при каких обстоятельствах Родни и его племянница встретились с Бобо и Глого. Но Родни сказал, что Бобо сам о себе сообщит то, что найдет нужным.
Во время этого непринужденного разговора пришло известие от мисс Виллоуби, что старый гном Глого тихо угас в своей постели.
Родни и Элизабет были к этому готовы. Они поняли, что тысячелетний гном отослал их от себя, чтобы спокойно умереть.
Элизабет сидела молча, со слезами на глазах, пока Родни и Виллоуби обсуждали, как им хоронить старого гнома. Во-первых, они решили ничего не сообщать Бобо до десяти вечера, то есть до конца представления. Виллоуби быстро смекнул, что широкое оповещение о похоронах привлекло бы к ярмарке лишних двести — триста тысяч посетителей. Но Родни, так сказать, топнул ногой. Он не позволит устроить приманку для публики из праха бедного старого Глого, который при жизни ненавидел зрелищный бизнес и все связанные с ним махинации дельцов.
'Старый добрый Чарли' наконец с этим согласился. Они договорились похоронить Глого без лишнего шума. Чарли беспокоился, как быть с разрешением на похороны, но Родни сказал, что законы Соединенных Штатов не признают гномов и поэтому самое разумное отвезти Глого в лес и похоронить прямо в его корзинке под большим красивым деревом. Ведь Глого так любил деревья!
Бобо, которому в десять часов вечера сообщили эту грустную весть, согласился с ними. Родни и Элизабет были настоящими друзьями его дедушки, сказал он, и они, несомненно, поступят так, как дедушка сам бы того пожелал.
И вот, когда наступила полночь, корзинку тихо вынесли из отеля, и похоронная процессия — три автомобиля — направилась за город. Одну машину вел Родни, другую — Гагинс, а третью — Чарли Виллоуби. Они остановились в живописном месте, Б горах. Деревья скрывали луну, и свет ее казался призрачным. Было тихо и торжественно. Воздух был напоен лесными ароматами, которые при жизни так любил старый гном.
Никто не знал, как принято служить панихиду по гному, и Бобо тоже не мог ничего посоветовать. Поэтому Родни ограничился тем, что произнес маленькую речь. Он сказал, что Глого всю свою жизнь был связан с лесом и вот теперь лес навсегда примет его в свое лоно.
Похороны завершились. Лопата была положена назад, в машину. Уже собирались завести моторы, как вдруг Элизабет заволновалась:
— Где же Бобо?
Бобо исчез.
Включили все фары. Элизабет зажгла карманный фонарик и двинулась по лесу, шаря лучом в темноте и громко окликая Бобо. Но Бобо нигде не было видно. Элизабет начала было впадать в панику, как вдруг из-за купы низеньких кустиков ее позвал знакомый голосок:
— Элизабет, тише!
Она замерла на месте и зашептала в ответ.
— Что произошло, Бобо?
— Отойди в сторонку и незаметно углубись в лес. Мне надо тебе чтото сказать.
Элизабет послушалась и, пройдя несколько шагов, увидела Бобо. Он подошел к ней совсем близко и прошептал:
— Здесь есть гномы.
— О Бобо! Не может быть!
— Я чувствую запах. Всюду. Тут их полно!
— Но где же они? — чуть не закричала Элизабет, приходя в невероятное возбуждение. Известно, что с девочками это часто случается и не приносит им никакого вреда.
— Они не покажутся, пока вы, большие люди, находитесь здесь, в лесу.
— Что же надо сделать?
— Вы все возвращайтесь в город, а меня оставьте здесь одного. Мне надо оглядеться и поискать гномов.
— Ты не боишься ночи?
— Ночь — это время гномов, мне нечего бояться. Вы сможете вернуться сюда рано утром?
— Конечно, раз ты об этом просишь, Бобо.
— Скажи остальным, что я хочу побыть один на дедушкиной могиле. Расскажи Родни о моем открытии, но только без свидетелей. Остальные даже и догадываться ни о чем не должны. Иначе они нападут на гномов и постараются их всех изловить для своего балагана.
— Уж это конечно, — согласилась с ним Элизабет.
До чего же смышлен Бобо, как быстро он научился разбираться в людях!
— И пусть утром с вами никто не приезжает, — прибавил Бобо. Только ты и Родни. Если явятся другие, я вообще не покажусь.
— Ладно, — сказала Элизабет. — Будь осторожен, Бобо. Я надеюсь, что это хорошие гномы.
— Гномы не бывают плохими, — заметил Бобо. — А люди бывают. Иногда.
