Летом 1920 года Красная Армия повернула штыки на запад, и фронт покатился обратно. В июле, когда рвавшиеся «через труп белой Польши» в Германию войска М.Н. Тухачевского достигли Вислы и обошли Варшаву, которую главком С.С. Каменев приказал занять не позднее 12 августа, вопрос о советизации Польши казался В.И. Ленину вполне решенным и не самым существенным, ему мерещились красные знамена по всей Европе. В эти дни «вождь мирового пролетариата» телеграфировал Сталину: «Зиновьев, Каменев, а также и я думаем, что следовало бы поощрить революцию тотчас в Италии. Мое личное мнение, что для этого надо советизировать Венгрию, а может, также Чехию и Румынию».
Однако и этот поход за мировой революцией с треском провалился. Польские пролетарии «братьев по классу» не признали. «Ревкомы приволжских и донских дивизий прокламировали советскую власть по- русски и на жаргоне… Для большинства поляков вопрос выглядел просто: сначала Польша, а потом посмотрим какая», – вспоминал участник событий. «Мы ждали от польских рабочих и крестьян восстаний и революций, а получили шовинизм и тупую ненависть к «русским», – с разочарованием писал К.Е. Ворошилов.
Западный фронт Тухачевского потерпел сокрушительное поражение.
18 марта 1921 года в Риге был подписан мирный договор между РСФСР и «буржуазно-помещичьей Польшей», согласно которому объявившие себя победителями большевики признали границу значительно восточнее линии Керзона и обязались выплатить 10 миллионов золотых рублей контрибуции. Конечно, граница 1921 года была начертана штыком. И, как резонно указывают российские историки, «рижская граница» привела к искусственному разделению украинского и белорусского народов. Непонятно только, отчего они полагают, что воссоединение этих народов должно было произойти непременно в границах, отведенных для них кремлевскими мечтателями. Почему не в границах Речи Посполитой или в своих собственных? Территории Западной Белоруссии и Западной Украины входили в состав Речи Посполитой 220 лет (а в состав Великого Княжества Литовского, было такое государство, – все 400), в состав Российской и Австро-Венгерской империй – 120 лет, в состав СССР – ни одного дня. Кстати, юридически Польша вела войну не с Советской Россией, а с некой «независимой» буферной Литовско-Белорусской Советской Социалистической Республикой, которая в перспективе должна была превратиться в Польско-Литовско- Белорусскую. Из внешнеполитических соображений Ленину хотелось представить дело таким образом, что имеет место не спор между Россией и Польшей за обладание белорусскими землями, которые каждая сторона считала своими, а «преступная агрессия на суверенитет и независимость белорусского народа». Когда «необходимость отпала», в соответствии с рекомендациями Москвы, исчезло и государство ЛитБел и «суверенитет белорусского народа».
Спрашивается, а что мешало большевикам остановиться на пресловутой «линии Керзона» в июле 1920 года вместо того, чтобы «поощрять» революцию в Италии? Ведь их уговаривали, но Ленин отклонил ноту Керзона и потребовал «бешеного усиления наступления», чтобы как можно скорее «помочь пролетариату и трудящимся массам Польши освободиться от их помещиков и капиталистов». Останавливаться красные полки не собирались. «Вопроса о том, где остановиться, в ЦК даже и не было», – подтвердил Л.Д. Троцкий.
Получив по шапке под Варшавой, только и осталось – кричать об исторической справедливости. Ленин, кстати, все понимал, и судьба белорусов и украинцев после поражения Красной Армии его абсолютно перестала волновать, он умел моментально менять политические лозунги, порой на прямо противоположные, в зависимости от конкретной политической обстановки. Польша получила западнобелорусские земли с населением чуть менее 4 миллионов человек, из которых около 3 миллионов составляли белорусы, и западноукраинские территории с 10-миллионным населением, из которых почти половина были украинцами.
В Риге обе стороны постановили взаимно уважать государственный суверенитет, воздерживаться от вмешательства во внутренние дела друг друга, от враждебной пропаганды и «всякого рода интервенций», а также не создавать и не поддерживать на своей территории
Без преувеличения можно сказать, что все Советское государство создавалось именно как такого рода «организация», в составе которой функционировали другие «организации» – Коминтерн, ОГПУ, Разведывательное управление, Нелегальная военная организация при Штабе Красной Армии, Части особого назначения… Не успели, фигурально выражаясь, просохнуть чернила под этим договором, как Реввоенсовет Республики начал разрабатывать план вторжения на приграничные польские территории «партизанских отрядов» для осуществления там террористических акций против мирного населения. Ильич пришел от этой идеи в восторг. «Прекрасный план! – писал он Э.М. Склянскому. – Доканчивайте его вместе с Дзержинским. Под видом «зеленых» (мы потом на них и свалим) пройдем на 10–20 верст и перевешаем кулаков, попов и помещиков. Премия: 100 000 р. за повешенного…»
План активно проводился в жизнь до середины 20-х годов. Руководили «краснопартизанскими» бандами на территории страны, с которой имелся договор о мире и добрососедских отношениях, кадровые офицеры РККА, стреляли и вешали ясно кого – «белополяков». Один из таких героев «невидимого фронта» К.П. Орловский в автобиографии писал о своей «боевой работе»: «С 1920 по 1925 год по заданию Разведупра работал в тылу белополяков, на территории Западной Белоруссии, в качестве начальника участка, вернее, был организатором и командиром краснопартизанских отрядов и диверсионных групп, где за пять лет мною было сделано несколько десятков боевых операций, а именно: 1. Было остановлено три пассажирских поезда. 2. Взорван один Жел. Дор. Мост… 6. За один только 1924 год по моей инициативе и лично мной было убито больше 100 чел. жандармов и помещиков».
Как свидетельствует доклад 2-го отдела Главного штаба польской армии, только в 1925 году в Западной Белоруссии в результате поджогов сгорело более 500 домов и хозяйственных построек, 125 сараев с необмолоченным зерном, 350 навесов с сеном и скирд хлеба, 3 конюшни, 14 скотных дворов, 21 склад, 127 предприятий – пилорам, мельниц, спиртзаводов.
Несмотря на старательно раздуваемый «народный гнев», революции в Польше так и не случилось. Оплачивать сдельную работу диверсантов и палачей было дороговато, Польское государство укреплялось, и Корпус охраны пограничья успешно партизан отлавливал, к тому же СССР добивался признания на международной арене. «Орловских» и «ваупшасовых» пришлось отозвать. Гимны этим героям поют до сих пор. Оказывается, «это не был бандитизм, как пытались представить партизанское движение польские власти. Партизаны-добровольцы, перейдя навязанную путем насилия несправедливую границу, вступали на землю своего народа и боролись за нее». Более того, эти офицеры иностранной разведки, получавшие премии за каждого убитого, «…имели на нее (белорусскую землю) гораздо больше моральных прав, чем завоеватели из Польши».
В ноябре 1925 года Дзержинский подписал проект решения Специальной комиссии Политбюро: «Агентурную разведку в настоящем ее виде (организация связи, снабжение и руководство диверсионными отрядами на территории Польской республики) – ликвидировать. Ни в одной стране не должно быть наших активных боевых групп, производящих боевые акты и получающих от нас непосредственно средства, указания и руководство… Зона границы на нашей стороне должна быть целиком очищена от активных партизан, которые самостоятельно переходят границу для боевой работы. Их надо эвакуировать, никоим образом, однако, не озлобляя их, но, наоборот, оказывая им, как и перешедшим на нашу сторону или эвакуированным с той стороны партизанам, помощь. Их в общем (кроме ненадежных) не надо распылять, а сводить в военные единицы или другие группы с тем, чтобы в случае войны или другой необходимости использовать их как ценнейший материал».
Взрывы, поджоги и налеты прекратились как по мановению руки. «К концу 1925 года, – сообщает учебник истории, – партизанское движение в Западной Белоруссии было прекращено». Кроме коммунистических, на территории «Крэсов Всходних» действовали повстанческие отряды партии белорусских эсеров, Союза крестьянской самообороны, литовских националистов.
Бесспорно, что, став на путь инкорпорации присоединенных земель, основатели Польского государства породили межнациональный конфликт. «Отношения между государством и его непольскими жителями, – писал историк А. Хойновский, – с самого начала характеризовались конфликтом. Большинство украинцев, белорусов… оказались под польской властью против своей воли». Национальные меньшинства в составе новой Речи Посполитой составляли не менее 36 процентов от общего количества населения. Однако,
