ли?.. Нет, надо что-то сказать. Если говорить правду, — ответ будет очень коротким. Только не это.
— Ну, — продолжал Дуайт улыбаясь. — Сегодня вечером Марианны здесь нет. — Казалось, он что-то обдумывает, прежде чем сказать главное. — Рождественская программа — ее обязанность. Она дирижирует хором в школе Сенн. — Дуайт поглядел на часы. — Она вернется через полчаса.
И тут Рэнди понесло.
— Она была моим преподавателем. — Он улыбнулся Дуайту и добавил: — Миссис Моррис.
Улыбка исчезла с лица Дуайта.
— Ни одна из живущих здесь женщин никогда не работала в школе Сенн. И в какой-либо другой школе тоже. Кто вы?
Рэнди растерялся: что делать? В голове гудело. Его затошнило, и он боялся, что его сейчас вырвет. Он смотрел на Дуайта, словно ища у него помощи, и лихорадочно потирал руки. Что-то должно прийти ему на ум — должно! Он оглянулся, посмотрел на улицу, в обе стороны, потом снова на Дуайта, который все еще ждал. Кажется, его не беспокоил даже холодный ветер, задувавший в дверь.
— Я спрашиваю, — проговорил Дуайт медленно, будто имел дело с глупым ребенком. — Кто вы?
Рэнди проглотил липкую слюну. Оставалось повернуться и бежать, бежать так быстро, как только он мог, нестись туда, откуда он пришел. Попытаться сделать это пока не поздно. Но он думал о вирусе, который размножается в его теле, о том, как мало ему осталось жить и сказал:
— Я Рэнди. Это было давно, но я надеялся, что вы меня вспомните.
И тут спокойствие Дуайта и невозмутимость лопнули. Он отступил назад и, повернув голову, стал пристально вглядываться в Рэнди.
— Черт побери, неужели можно узнать такого субчика, как ты?
Рэнди улыбнулся:
— Мы прекрасно провели время пять лет назад. Не говорите мне, что не помните. Я уверен, что такое траханье забыть нельзя. Можно мне войти? Я покажу вам кое-что, и это освежит память.
Дуайт посмотрел назад — в прихожую своего дома.
— Не думаю, что это хорошая мысль. Вряд ли я вас знаю.
Он уже изготовился закрыть дверь. Рэнди, сделав быстрое движение рукой, помешал ему. Дуайт с удивлением посмотрел на него, но сопротивляться не стал.
— Чего вы хотите? — прошептал он. — Вряд ли меня заинтересует ваш товар, молодой человек.
— Почему бы и нет? — ответил Рэнди, чувствуя себя немного увереннее, — ему, кажется, удалось пробить брешь в линии обороны этого психа. — Может быть, я слишком стар для вас?
— Довольно. Убирайтесь отсюда, или я позову полицию.
— Ну нет. — Рэнди решился на крупный блеф. — Думаю, полиция гораздо больше заинтересуется вами, чем мной.
Дуайт посмотрел на Рэнди, глубоко вздохнув.
— О чем вы?
— Вы, полагаю, знаете это. — Рэнди весь дрожал. — Так разрешите мне войти?.. Здесь холодно стоять.
Наконец Дуайт отступил, позволив Рэнди войти в дом. Рэнди оглядел комнату: кругом пыль и общее запустение. Раньше все выглядело иначе.
— У вас тут мило, — улыбнулся Рэнди.
Дуайт затравленно зыркнул на него: на его лице был написан страх.
— Скажите, чего вы хотите?
— Сначала позвольте высказать мне свои впечатления. — Рэнди все больше чувствовал, что овладевает ситуацией. Он учитывал, однако, что блеф может сработать, а может и не сработать. По крайней мере, у него появился план.
Дуайт, дрожа, втягивал в себя воздух.
— Чего ты хочешь?
— Я знаю, что ты кого-то убил.
— Ты не можешь знать ничего подобного.
— Мне хотелось бы пойти на Скалы. Хорошее место для раздумий.
Рэнди видел, что Дуайт до крови прикусил себе щеку, пытаясь болью вывести себя из шокового состояния. Но по выражению ужаса на его лице было ясно: он все знает.
— О Карлосе Гарсии. — Рэнди придвинулся вплотную к лицу Дуайта, ощутил запах его пота. И еще от него пахло луком и мясными консервами.
— Не знаю никакого Карлоса Гарсии.
— Ты знал его достаточно хорошо, чтобы прошлой ночью утопить в озере.
Дуайт не мигая смотрел на него, потом уселся на пол в позе индейца.
— У тебя нет никаких доказательств, — выдавил он из себя.
— Показания свидетелей всегда имеют некоторую цену. Я видел тебя, Дуайт Моррис, смотрел из-за валуна, на котором случайно оказался. Я сидел на нем.
— Там никого не было... — Дуайт проговорился. — Как ты узнал мое имя?
— Я уже говорил, что знаю тебя. Несколько лет назад я получил от тебя сувенир. Кое-что, чтобы запомнить тебя. Так, мелочь.
Рэнди расстегнул куртку и поднял рубашку, чтобы показать шрам на животе в форме буквы «лямбда».
— Это ты помнишь? Произведение искусства, выполненное лезвием бритвы.
Дуайт отрешенно смотрел на шрам, и теперь Рэнди по выражению его лица было ясно — он вспомнил или, по крайней мере, признал свое творчество.
Дуайт потер лоб ладонью и вздохнул.
— Так чего ты хочешь? Денег?
Рэнди оглядел пустой дом.
— Не думаю, что ты хороший добытчик.
Он сел напротив Дуайта, глядя прямо в глаза.
— Я хочу заполучить своих друзей обратно. У меня есть основания считать, что их исчезновение связано, мать твою, с тобой. Это маленький чернокожий паренек по имени Уор Зон и рыжий мальчик Крошка Ти.
— Не знаю их.
— Знаешь, дерьмо ты эдакое.
И в этот момент оба они вздрогнули: глухие удары наполнили дом. Бам! Бам! Бам! Они шли из подвала. Рэнди уставился на пол, как если бы мог видеть что-то сквозь доски. Он двинулся к Дуайту. Брови Дуайта сошлись надо лбом. Он снова втянул щеку и прикусил ее.
— Что это? — спросил Рэнди.
Дуайт не отвечал.
— Я тебя, подонок, спрашиваю.
Дуайт смотрел на свои руки — они дрожали.
Рэнди оглядывался. Звук шел снизу, опоясывая весь дом. Там где-то должна быть дверь в подвал. Вот она — в кухне, рядом с плитой. Здесь звук снизу, казалось, был слышен сильнее. Рэнди рывком распахнул дверь и увидел... темноту.
И лестницу.
Поспешив зажечь свет, Рэнди начал быстро спускаться вниз по ступенькам, держась одной рукой за стенку, чтобы не упасть. От того, что он увидел в подвале, у него захватило дух. Ряд за рядом стояли ящики, похожие на гробы. В боковых стенках ящиков просверлены отверстия — из некоторых торчали узлы веревок.
Один из ящиков сотрясался от ударов, которые наносились изнутри. (Боже, сделай так, чтобы там были не Уор Зон и не Крошка Ти!) Рэнди ринулся к ящику и потянул его крышку. Да, там был Уор Зон. Тело мальчика лоснилось — он лежал в луже собственных экскрементов. Его глаза, выделявшиеся на перемазанном лице, наполовину закрытом маской из клейкого пластыря, были широко раскрыты и полны ужаса. Из-под пластыря, наклеенного на рот, доносились приглушенные, едва слышные крики. Уор Зон
