Эвери затравленно посмотрел на него снизу вверх и закивал.
— Нет, нет, я не возражаю. Это и раньше случалось. — Он бросил взгляд на двери, и Дуайт понял, что он мечтает сбежать.
Дуайт захохотал про себя. Обхватив себя руками и прислонившись к стене, он содрогнулся — стена была влажной и холодной, это чувствовалось даже сквозь куртку.
Эвери не знал, что делать. Он лежал на полу, глядя сквозь щелочки глаз на страшного незнакомца. Этот тип оставил ему достаточно места, чтобы он мог встать и пройти мимо. Но он знал: если попытается выбежать из комнаты — ему конец.
Под курткой гостя, Эвери сознавал это, вполне мог прятаться пистолет или нож.
Он представил себе кошку и мышку, запертых в одном помещении: и каждая выжидает момента, чтоб сделать первый шаг. Так и у них.
Эвери с трудом глотнул слюну — ему показалось, что его горло вдруг стало узким-узким... Он должен что-то сделать. Хотя бы выяснить, действительно ли ему грозит смертельная опасность или ситуация более безобидна.
— Послушайте, — сказал он. — Мне надо пройти в ванную. Вы тут не устраивайте погрома, пока меня не будет. Ладно?
— Что ты имеешь в виду, молодой человек? — Тип улыбнулся.
От этой улыбки у Эвери побежали мурашки по хребту, а кожа покрылась пупырышками, едва он попытался выпутаться из своего тряпья.
— Ничего. Совсем ничего. Просто я живу в этой комнате с некоторыми своими друзьями. А так как я не знаю, кто вы... Ну, я думаю, вы понимаете... — Эвери ухитрился встать на ноги и начал пятиться к двери. Он вытянул руку за спиной, чтобы побыстрее дотянуться до дверной ручки. Мотая головой, он изобразил улыбку, которая, как он догадывался, выглядела весьма кисло. — Я вернусь, — пробормотал он.
Эвери повернулся, чтобы наконец оказаться у двери. Но это расстояние вдруг показалось ему огромным, много большим, чем всегда. Его тело отяжелело, он едва мог двигаться.
Это было похоже на кошмарный сон.
Дотянувшись наконец до дверной ручки, он боковым зрением увидел, что мужчина все еще сидит на полу. У Эвери появилась надежда, что ему удастся удрать: теперь у него есть преимущество.
Но когда он открыл дверь, раздался голос:
— Оставайся на месте, сынок.
Эвери замер. Голос был глубоким и властным, напоминающим голос отца, которого он так старался забыть.
Эвери повернул голову, чтобы взглянуть на гостя. В руке тот держал револьвер, нацеленный на него.
Курок был взведен. Эвери знал, что могло случиться с его затылком, представил, как его мозги с кровью брызнут фонтаном по всей комнате.
Он повернулся и впервые встретился взглядом со своим гостем.
— Чего ты хочешь от меня? — прошептал он. — У меня есть немного денег, хочешь верь, хочешь нет. Можешь их забрать.
— Мне не нужны твои деньги.
— Что же тогда? — Эвери говорил с трудом, его голос был едва слышен, а мысли лихорадочно метались в мозгу, полные ужаса и смятения.
— Хочу, чтобы ты пошел со мной. Пошел и находился вместе со своими друзьями.
В желудке у Эвери начались судороги. Он испугался, что его начнет рвать. Пол комнаты накренился, потом снова выпрямился, опять накренился. В комнате стало жарко, а запах горящих углей показался ему прилипчивым и тошнотворным. Эвери прислонился к стене, зная, что если не сделает этого, то потеряет сознание.
А он не хотел терять сознание рядом с этим типом. Он попытался собраться с мыслями.
— О чем ты толкуешь?
Человек хихикнул. Его хихиканье было каким-то визгливым и совершенно неуместным для мужчины. Это несоответствие наполнило Эвери ужасом.
— О твоих друзьях, ну, знаешь, о Крошке Ти, Уор Зоне, Джули, Рэнди и Карлосе. Ты ведь их знаешь, Эвери, так?
Эвери прикусил нижнюю губу с такой силой, что почувствовал во рту солоноватое тепло крови.
— У меня с ними мало общего, — прошептал он, ненавидя себя за предательство. — Мы просто иногда ночуем вместе в этой комнате. Вот и все.
— Эвери, Крошка Ти все мне рассказал о тебе. Так что избавь меня от всякого дерьма.
Человек встал, все еще держа его под прицелом. Когда он приблизился, Эвери замер на месте. Вот сейчас его сердце лопнет и вырвется из грудной клетки.
Человек заговорил. Голос его был спокоен и ровен.
— Послушай, я хочу, чтобы ты повернулся кругом, открыл дверь и промаршировал со своим толстым задом на улицу, на морозец. Нам надо пройти два квартала на запад. Моя машина припаркована в задней части площадки у Бродвей-Букс. Мы с тобой просто отец и сын, которые вышли на небольшую позднюю прогулку. Если тебе повезет, мы никого не встретим. — Человек ткнул револьвером в нежную плоть Эвери под ребрами.
Эвери задохнулся.
— Если ты сделаешь хоть одно лишнее движение, все равно какое, я вышибу из тебя дух. — Человек взял лицо Эвери в руку и сжал так сильно, что губы его сошлись вместе, будто он их надул. — Ты догадливый мальчик, да? Поэтому я могу на тебя положиться — ты запомнишь мои указания и последуешь им. Так, Эвери?
Он отпустил мальчика, и тот немо кивнул — он потерял голос и не мог сказать ни слова.
— Ладно, пошли.
И они двинулись к выходу. Мысли Эвери метались. Думай, Эвери, думай! И без паники! Но оказалось, что он с трудом может дышать, и ему потребовалось собрать всю свою волю, чтобы заставить себя передвигать ноги и выйти из комнаты.
Пусть стреляет. Мне нечего терять.
Хотя Эвери и сознавал, что ему нечего терять, он лихорадочно пытался найти какой-то выход, чтобы спастись.
И вдруг его осенило. Он остановился. Тип толкнул его в спину. Револьвер был очень твердым. Эвери был уверен, что почувствовал то место, куда в него войдет пуля.
— Двигайся, парнишка. Я ведь и не думал шутить.
Эвери обернулся и попытался все свои силы сконцентрировать в груди, а затем в горле — чтобы обрести дар речи.
— Послушайте... я знаю, где Мирэнда, — выдавил он из себя.
Эвери обшаривал глазами лицо человека, чтобы найти хоть какую-то реакцию на свои слова. Сработала ли его уловка, заинтересовало ли мужчину его предложение, но он опустил револьвер и посмотрел Эвери в глаза.
— Я могу вас отвести к ней...
Рот мучителя сошелся в тонкую линию.
— Ну а почему ты хочешь это сделать?
И тут Эвери (он это понял) стало выгодно показать свой страх: он позволил задрожать своей нижней губе, а глазам наполниться слезами.
— Я... я... не хочу быть один.
— И ради этого ты готов подвергнуть опасности свою подружку?
Эвери почти ничего не соображал от страха. Он повторял в том же порыве страха и отчаяния, сделавшим его голос пронзительно-визгливым:
— Я не хочу оставаться один, сэр.
Человек покачал головой, и Эвери подумал, что его идея не сработала. Но потом человек спросил:
