ними пожилая женщина — архивариус, в архиве было душно, вентилятор не работал, — где они сейчас можно только гадать. Скорее всего, они в неразберихе гражданской войны пропали. Если Ефимовы приехали в наш город в 1915 г., то следа в документах они не оставили, домовладельцем Ефимов Иван Харитонович, не был, если здесь и жил, то снимал квартиру, или дом, а такие данные в то время не отмечались.
— Значит документальных следов пребывания этой семьи, найти невозможно? — Торшин чихнул, на пыль времен у него была аллергия, а небольшая комната, где они беседовали с архивариусом, была заставлена полками с архивными папками, которые впитали в себя неимоверное количество въедливой архивной пыли.
— Увы, нет, — женщина, протянула Торшину стакан с жидким чаем, посоветовала, — промойте носоглотку чаем, — и пожаловалась, — у нас все сотрудники аллергики.
— А если поискать людей, которые в то же время учились в гимназии, и в настоящее время, проживают, в городе, — предложил Ивлев.
— Да вы хоть, представляете какой объем работы надо выполнить, и сколько время это займет? — возмутилась архивариус, — тут даже требование обкома партии ничем не поможет.
— А вы все-таки попробуйте, — настойчиво потребовал Ивлев.
Вышли из архива, с наслаждением, вдохнули, напоенный запахом моря, воздух. Вечер, жара чуть спала, легкий ветерок, освежал, хотелось купаться, флиртовать с южными красавицами, слушать музыку в ресторане, пить легкое сухое вино, просто жить не думая, об архивах, шпионах, и начальстве, что ждало их отчета.
— Товарищ Ивлев? — спросил молодой, но очень суровый мужчина, который поджидал их у гостиницы.
— Расслабьтесь коллега, — посоветовал суровому товарищу Ивлев, — а то от вас за версту, государственной безопасностью прет.
— Вам срочное сообщение из Москвы, — суровый мужчина, не желал расслабляться, — вас требуют в управление, машина ждет, — суровый чекист показал на черную «Волгу».
— Кто требует? — разозлился Ивлев, на сурового «идиота», на черную машину, на праздную публику, на швейцара, что стоял у гостиницы, и точно знал, откуда эта машина, и где служит суровый «идиот».
— Начальник управления, полковник Горов, — с придыханием доложил идиот от государственной безопасности.
— Я вашему полковнику не подчиняюсь, — тихо со злобой прошипел Ивлев, — поэтому он меня может, не вызывать, а только приглашать, это раз, — Ивлев достал паспорт и отдал его идиоту, — полистайте мой паспорт, так чтобы это выглядело как проверка документов, и валите от сюда, а если еще раз в таком виде, да еще с машиной, ко мне подойдете, я на вас рапорт подам, где укажу, что вы болван, дешифровали, сотрудника столичного управления, и тем самым сорвали выполнение оперативного задания.
Идиот онемел, тупо уставился на общегражданский паспорт, почему-то открыл и посмотрел графу «Семейное положение», вернул документ Ивлеву, и пошел к машине.
— Зачем ты так, — с недоумением спросил Торшин, — теперь будут говорить, что все москвичи «козлы», помогать не будут если, что.
— Не переживай и так говорят, а если я прикажу, будут не помогать, а летать. Видал субчик какой? Нравится ему, что перед ним, аж за версту стелятся, как же КГБ. Тут даже диссидентов нет, про разведчиков и говорить не чего, вот они оперативную хватку и потеряли. Вся работа, это ходить выпендриваться, сплетни собирать и выдавать их за информацию, полученную оперативным путем. Ладно, пошли пешком до управы прогуляемся, и узнаем, чем это нас Москва обрадовать хочет.
— Значит так товарищ полковник, — Ивлев барской непринужденностью столичной штучки, и хама, развалился на стуле в кабинете начальника управления, — вы немедленно свяжитесь с начальником городского управления МВД, и потребуете от него, что бы вам доставили листы паспортного учета, на лиц от 1900 до 1909 годов рождения. Выделите группу сотрудников, которые проверят все учетные данные, и выберут из представленных документов уроженцев города, и тех, кто приехал сюда на жительство за период 1900–1917 гг. Из указанных лиц оперативным путем установите тех, кто учился в мужской гимназии в период 1914–1917 гг. Самостоятельно опрашивать указанных лиц, вашим сотрудникам запрещается. Я надеюсь, — Ивлев строгим тоном подчеркнул последние слова, — вы представите мне возможность, указать в своем рапорте, о помощи которую получила моя группа от вашего управления. И еще старшего лейтенанта Чупрынникова, что приезжал ко мне с вашим поручением, к этой работе не допускайте. Срок исполнения трое суток.
— Сделаем, — немолодой полковник, с трудом подавил свое раздражение, он не привык, что бы какой то капитанишка, так с ним разговаривал. «Козел столичный, приехал к нам и строит тут из себя гения контрразведки» — подумал полковник, вслух сказал: — Зря вы так капитан, о старшем лейтенанте Чупрынникове, отзываетесь. Он сын первого секретаря горкома партии, а тот имеет большие связи. Как бы вам боком не вышло, ваше отношение к его сыну. Папа может о вашем поведении в административный отдел ЦК доложить, сейчас КГБ подчиняется партии, а не наоборот, могут и за шиворот зарвавшегося работника взять.
— Он не только сынок, но и ваш зятек, не так ли, — Ивлев встал, — пугать меня не надо, я не из пугливых. Кстати в административном отделе мой бывший сослуживец работает. Смотрите, как бы чего не вышло. А то и возраст у вас пенсионный, и желающих на ваше место достаточно. До свиданья, товарищ полковник, — Ивлев повернулся и пошел на выход. Торшин который в кабинете помалкивал, вышел вместе с ним.
— Теперь тебе понятно, почему лучше в командировки ездить и всю информацию самим собирать? — спросил Ивлев, Торшина.
— Понятно. Только, почему ты себя по хамски вел?
— На таких типов такое поведение лучше всего действует, они рассуждают так, раз хамит, значит, право такое имеет. У таких как он, главный интерес не служить, как положено, а в игрища аппаратные играть. Он теперь не за совесть, а за страх стараться будет, а страх у него посильнее совести будет. — Ивлев остановился в коридоре, — Леша ты оставайся, здесь, работай с архивом, обработай данные, которые нам аборигены предоставят, а я поеду в Херсонес, там поработаю. Если верить анкете Ефимова, то после Бердянска, он туда переехал.
Запросы, требования, проверки, уточнения. Начальник городского МВД крыл матом славную госбезопасность. Самое горячее время, лето, полно работы, на летний сезон, слетаются мошенники, карманники, развеселые девицы. Что не вечер, драки, поножовщина, тонут, пропадают без вести отдыхающие, и грабят их и обворовывают, отделы работают с максимальной нагрузкой, разгребая накипь приморского городка, а тут изволь, списки стариков и старух составляй. Эти из ЧК совсем от безделья одурели, и себе работу выдумывают, и другим спокойно жить не дают.
Крыли матом свое начальство, оставленные на сверхурочную работу служащие в отделах
