— Да, — коротко ответил клерк.
— Еще одна победа Рикки, — джентльмен с довольным видом, откинулся на спинку стула, — вот теперь мы точно знаем, кто из русских в нашей стране «чистый» дипломат, а кто шпион.
— Не стоит недооценивать русских, — клерк опустил глаза, после короткой паузы протитуловал собеседника, — сэр, — и продолжил, — Все кто проводил работу, отозваны в Россию, в порядке плановой замены сотрудников посольства.
— Хотите чаю Френк? — равнодушно поинтересовался джентльмен.
— Я хочу получить Ваше распоряжение на эвакуацию Рикки, — клерк снова поднял глаза на джентльмена, — после того, что он сделал, мы обязаны вытащить его.
— Конечно, — быстро согласился джентльмен, — готовьте план и представьте его мне на утверждение. Вот только вы зря отказывается от чая, мой секретарь отлично готовит этот напиток.
— Я предпочитаю виски, индийской траве, — улыбнулся краешком губ клерк, и спросил, — так я пойду?
— Идите Френк, — разрешил руководитель Службы Ее Величества и джентльмен, и после того как клерк вышел, энергично выразился, — старый осел!
Джентльмен, по телефону отдал секретарю распоряжение, вызвать начальника русского отдела.
— Гарри! — обратился он к вошедшему, плотному средних лет мужчине, когда тот уселся на стул, — русские взяли Рикки за задницу. Френк предлагает его эвакуировать. Вот осел!
Мужчина не реагировал, он ждал, что конкретно ему скажет этот…, мужчина замялся подбирая сравнение, но не нашел ничего лучшего кроме привычного заурядного выражения: «сукин сын».
— Можно подумать это так просто, — «сукин сын», сдержанно по джентельменски негодовал, — Рикки под круглосуточным наблюдением КГБ.
Мужчина продолжал молчать, он вообще не любил много говорить, памятуя русскую поговорку: «молчание — золото».
— Я вот что подумал, — продолжал «сукин сын», — зачем нам отработанный материал? Информации он больше не даст, так пусть русские его возьмут, и тешатся тем, что поймали очередного английского шпиона.
Мужчина чуть приподнял брови.
— Рикки выполнит последнее задание, а мы обессмертим его имя, — «сукин сын» довольно улыбнулся, — сделаем его жертвой провокации КГБ. Через «свободную» прессу наденем на него терновый венок великомученика. Русский писатель — английский шпион! Да кто в России и в Свободном мире, в это поверит? Советская творческая интеллигенция не раз и не два вспомнит тридцать седьмой год. Левые у нас заткнутся, а наши люди вдоволь покричат о нарушении прав человека и ужасах КГБ. Ну, как?
— Неплохо, — разжал губы мужчина, ему хотелось заехать «сукину сыну» прямо в прямой аристократический профиль, но он помнил о том, что ему надо достойной содержать престарелую мать, жену и двух детей, — Что делать в Френком? Он может поднять шум.
— Возраст у него подходящий, отправим на пенсию, его группу расформируем, проведение операции по эвакуации Рикки, поручим Вам, Френк вас знает, и возражать не будет. Ну а то, что эвакуация сорвалась, так это в разведке бывает, у Френка не будет оснований поднимать шум. Хорошо бы подкинуть русским материалы, якобы полностью изобличающие Рикки, но на деле фальшивые. Что скажите на эту идею?
— Опасно, русские не дураки, они могут разоблачить фальшивку.
— Вам виднее Френк, вы русских знаете лучше, идите и подготовьте операцию, назовем ее «Тикки».
— Почему «Тикки»? — сдержанно удивился мужчина.
— Когда я стал руководить этой службой, Френк мне рассказал, что псевдоним «Рикки» наш агент выбрал сам, по аналогии с мангустом Рикки — Тики — Тави. Помните Киплинга? — джентльмен «сукин сын» ухмыльнулся, — Право слово он большой романтик наш Рикки, вот пусть и соответствует романтическому идеалу, — и жестко закончил разговор, — до самого конца соответствует. Это все, идите Гарри.
«Дерьмо, дерьмо вся эта работа просто дерьмо, — мужчина вышел из кабинета, кивнул секретарю и пошел к себе, — нет хуже дерьма, от того можно отмыться, а от этого никогда».
После работы мужчина зашел выпить стаканчик в свой клуб, на работе он как белый человек не пил до заката солнца, и делал из этого принцип. Единственный принцип, который у него остался, и который не мешал его работе.
В клубе он уселся за свой столик, официант, не спрашивая, принес ему шотландское виски в высоком бокале. Мужчина выпил.
— Вам подали уксус Гарри? Вы так поморщились, — за его столик присел элегантный господин.
— Нет, просто смываю аромат от нашей работы, — ответил мужчина.
— Боюсь Гарри, для этого мало одной порции, — серьезно заметил элегантный господин.
— Не бойтесь за меня Гарольд, я выпью две, — также серьезно ответил мужчина.
— Две порции, Гарри? — переспросил господин, — значит у вас серьезные неприятности. Русские готовят вторжение в Британию, а мы об этом мало знаем?
Мужчина посмотрел на элегантного господина, этот парень занимал в Службе высокий пост, он был заместителем руководителя ближневосточного отдела Службы. Мужчина симпатизировал Гарольду, в чем-то их судьбы были похожи, оба пришли в Службу в начале войны, из одного университета, оба боролись с нацистами, выиграли эту войну и, остались работать дальше. У обоих от романтических идеалов, остались одни привычки, за которые они упорно держались, чтобы сохранить остатки самоуважения.
— Русские не готовят вторжение, им не до этого. Они опять ведут героическую битву за урожай. Пока они решают, кто победит, последние решения партии или здравый смысл, наша старушка Англия, может спать спокойно, — невозмутимо сказал мужчина, допил виски и, знаком показал официанту, чтобы он принес еще.
— Гарри у вас опять неприятности с сыном? — сочувственно спросил Гарольд, совершив вопиющую бестактность, показав, что знает его семейные обстоятельства.
— Нет, Гарольд, я полагаю, что у моего сына неприятности со мной, — с горечью ответил мужчина, — иногда я думаю, что эти «цветы любви» правы, а мы с нашей ложью нет, только боюсь, что их путь, это дорога в никуда, они отвергают нас, но ничего не предлагают взамен.
— Гарри выпейте еще и не думайте о мировых проблемах, — посоветовал элегантный господин, — все вернется на круги своя, и вы еще увидите, как ваш сын берет кредит в банке, для строительства своего дома.
— Скажите Гарольд, вам приходилось предавать своих агентов? Не дешевых платных информаторов, а настоящих британцев, верных своему долгу, верных нашей чертовой Службе и стране? — мужчина достал сигару, отрезал кончик, и начал ее раскуривать.
— Что за вопрос Гарри? — поморщился элегантный господин, — если Вам приходится принять тяжелое решение, примите его, и забудьте о нем.
— Гарольд вы помните Киплинга? У него есть прелестный рассказ, про мангуста Рикки — Тики — Тави, который убил кобр и спас семью англичан, — мужчина вдохнул ароматный дымок сигары, выдохнул, с горечью продолжил, — А как бы вы назвали англичанина, который убил бы спасшего его семью мангуста, чтобы продать его шкурку изготовителю чучел?
— Вероятно, я назвал бы его негодяй, — осторожно ответил элегантный господин.
— Вероятно, мой сын, не так уж не прав, когда назвал меня так, прежде чем уйти из дому, — холодным ровным тоном сказал мужчина, — ладно, извини меня за этот разговор Гарольд, у меня был тяжелый день.
Мужчина допил виски, оставил в пепельнице сигару, кивнул элегантному господину, встал и ушел из клуба.
Советский разведчик посмотрел ему вслед. Полученная информация, была ясной. Служба готовила масштабную многоходовую операцию против СССР и первым ее шагом была сдача своего агента. Но Гарольд Либс думал не об этом, он думал о себе, о своей судьбе, о своей совести и своем долге. Он был последним из тех иностранцев, что работали на СССР ради идеи, той идеи, что когда-то в увлекла их, своей чистотой и надеждой на построение нового общества. Во время второй мировой войны его убедил работать
