Темна и сумрачна была Июля ночь. Я ждал свиданья. Аллея длинная вела Туда, к ее благоуханью… Я долго ждал. Уже заря Покрыла неба половину, И, ярким пламенем горя, Проснулись сонные вершины, И в первых солнечных лучах Нашел я прах далекой грезы: Полуувядшую впотьмах Благоухающую розу, — Залог обманутой мечты… Я сохранил цветок пахучий И, вспомнив милые черты, Целую ныне прах летучий… 4 августа 1899
Тяжелый занавес упал. Толпа пронзительно кричала, А я, униженный, молчал — Затем, что ты рукоплескала. И этот вычурный актер Послал тебе привет нежданный, И бросил дерзкий, жадный взор К твоим плечам благоуханным! Но нет! довольно! Боже мой! Устал я ревностью терзаться! Накинь личину! Смейся! Пой! Ты, сердце, можешь разорваться! 9 августа 1899. С. Трубицыно
Мы рождены; вдыхаем жадно Природы мощные дары; Нам мнится — дышит беспощадно Жизнь, занесенная в миры. Что́ наша жизнь? Порыв нежданный? Случайный плод ее творца? Дитя миров благоуханных, Обломок вышнего венца? О, нет! Горящей жизни меру Не нам познать и разгадать. Она достойна лучшей веры, На нас — творца ее печать. Уходят годы в бесконечность, — Дарует новые творец. Всегда, везде — живая вечность, — Одно начало и конец. 11 августа 1899
Влачим мы дни свои уныло, Волнений далеки чужих; От нас сокрыто, нам не мило, Что вечно радует других… Влачим мы дни свои без веры, Судьба устала нас карать… И наша жизнь тяжка без меры, И тяжко будет умирать… Так век, умчавшись беспощадно, Встречая новый строй веков, Бросает им загадкой хладной
